Инфернальная музыка - Алан Дин Фостер

– Над чем это ты с-смеешься? – с ухмылкой обратилась Сешенше к Квиквелле.

Муравьедка ответила, облизнувшись:

– Я не уверена, что тебе идет мех в фиолетовый и розовый горошек. И разве это колечко не смотрелось бы лучше в ухе, чем в носу?

Рысь скосила глаза к переносице и обеими лапами дотронулась до морды, с которой теперь свисал тяжелый золотой обруч.

– Ай! Откуда оно взялось? Я в жизни ничего такого не нос-сила! И не с-собираюс-сь!

Она резко повернулась к Джон-Тому.

– А что плохого в кольце для носа? – Ансибетта изучала новое убранство рыси. – По-моему, оно твой облик не портит.

– Как твой не портит татуировка?

Умаджи протянула лапу в сторону блондинки.

– Татуировка? Что за тату… Клянусь маткой моей прабабушки! – Ансибетта подхватила шелковую юбку и принялась неистово тереть кожу на правой руке. – Не сходит! Она вообще сотрется когда-нибудь?

Джон-Том предусмотрительно отступил. Наверное, Ансибетта расстроилась бы меньше, если бы роскошный цветной узор не покрывал все ее тело – от темени до пальцев ног. Ему самому результат чаропения показался вполне элегантным – настоящее произведение искусства. Но при ближайшем рассмотрении он заметил два-три фрагмента, которые можно было бы счесть неприличными. Особенно рисунок на правом плече, уходящий вниз, в вырез платья…

– Вы только поглядите, что наделали! – плаксиво обратилась к нему Ансибетта. – И как я, по-вашему, вернусь теперь к семье… Точно ходячая картинная галерея! Да еще с такими картинами! – Она указала на рисунок, начинавшийся на плече и заканчивавшийся под…

Джон-Том решил не сдаваться.

– Вы требовали макияж, а я предупреждал, что у меня несколько иной профиль.

Умаджи яростно терла несмываемую косметику, которая образовала по всему ее массивному телу сложный рисунок. Пиввера благодаря чаропесне приобрела хитроумный узор из золотых полосок и кружков, въевшихся в кожу, а темно-коричневый мех Алеукауны претерпел радикальную стрижку от макушки до пяток.

В целом можно было сказать, что принцессы остались не вполне довольны тем, как Джон-Том выполнил их просьбу. Не были бы преувеличением даже такие слова: если бы взгляды могли линчевать, Джон-Том уже болтался бы на ветке ближайшего дерева.

К удивлению чаропевца, ему на помощь пришел Хек. Он спокойно, но твердо заявил, что человек всего лишь выполнял пожелание августейших особ и, не вынуди они его, сейчас бы не пришлось жаловаться на перемены в облике. В коих переменах, добавил Хек, на его взгляд, едва ли можно усмотреть что-либо плохое. Конечно, заметны там неудачный мазок, а сям – неровный след бритвы, но в общем принцессы ничуть не утратили своего очарования.

Эти слова разрядили атмосферу, но лишь самую малость. Жалуясь друг дружке, дамы то и дело бормотали грозные посулы в адрес чаропевца.

– Послушайте, мне очень жаль, – обратился к ним Джон-Том. – Но хотя мы с Маджем не снимаем с себя вины, все же мне кажется, что ваша настойчивость по самым пустяковым поводам здесь не совсем неуместна. Я вовсе не хотел, чтобы мой ответ на вашу просьбу оказался таким… выразительным. Кроме того, я согласен с Хеком. На мой взгляд, вы все превосходно смотритесь.

– Да?.. – Ансибетта неуверенно оглядела себя. – А не слишком ли… вульгарно? В смысле, вы можете смотреть без содрогания?

С этими словами она расстегнула лиф и спустила его, открыв глазам любопытных новые фрагменты исключительно сложной татуировки.

Джон-Том проглотил комок в горле.

– Гм… да, могу.

Она приблизилась к нему чуть ли не вплотную, кончиком указательного пальца провела по скандальной линии.

– Вы правда верите, что это красиво?

Он с великой осторожностью выбирал слова.

– Учитывая, что нелегко улучшить холст, который и без того само совершенство, я вынужден признать: да, это привлекательно.

Задумчиво пожевав губами, Ансибетта вернула лиф на место.

– Может быть, я слишком долго жила взаперти. – Она подняла руку и ощупала узор, который шел от плеча до пальцев. – А ведь и правда привлекает взгляд.

– Солдат прав. – Алеукауна тоже водила пальцем по нескольким спиралям, аккуратно выбритым на ее груди. – Если мы и можем винить кого-нибудь за перемены, то лишь самих себя. Сами напросились.

– Ты, может быть, и напрос-силась, а я не напрашивалась. У тебя хоть мех отрас-стет, а мне что делать с-с этими вис-сюльками?

Рысь подергала за кольца, украшавшие различные части ее тела.

Джон-Том наконец успокоил их, сообщив, что его чары имеют привычку быстро испаряться, а если что и задержится, он постарается найти выход. Принцессы, все еще ворча, разошлись искать себе места посуше – для ночлега. Пожалуй, ничего загадочного в том, что никто не обратился к чаропевцу с просьбой о роскошной кровати или хотя бы о тюфяке, не было. Еще неизвестно, на чем бы они проснулись.

Лейтенанту Найку хватило здравомыслия придержать свое мнение при себе, когда они с Маджем вернулись с рыбной ловли. Выдр же отреагировал куда беспечнее.

– Чувак, да чтоб меня отодрали, как бухого исполинского козодоя!

Джон-Том раздраженно взглянул на него со своего ложа – радужного плаща.

– С чего ты взял, что я имею к этому отношение?

– Е-мое! Да неужто я поверю, че они сами над собой расправу учинили?

– Кое-что вышло совсем неплохо, – парировал Джон-Том. – И, сделай одолжение, постарайся говорить потише.

– Неплохо? – Выдр окинул улегшихся принцесс более внимательным взором. – Ну, разве че по канонам какой-нибудь варварской моды.

Правда, я б не сразу признал в них отпрысков королевских родов. – Он хихикнул. – Нет, кореш, ты тока погляди, в кого ты их превратил!

Чаропевец сел, стараясь удерживать гнев в узде.

– Что ты хочешь этим сказать? Что принцесса Пиввера непривлекательна только потому, что подверглась пустяковой стрижке?

– Нет, нет. Разве я так говорил?

Джон-Том подпер голову ладонью.

– Мадж, я не напрашивался, меня заставили. А тебя с твоими ценными советами почему-то не оказалось под рукой.

– Чувак, да чем я мог пособить? Прикинь, разве я гожусь в посредники между волшебством и голубой кровью? – Выдр ухмыльнулся. – Ниче, судя по ихним кислым физиономиям, они еще не скоро полезут к тебе с новыми просьбами насчет поколдовать.

– Я слегка волновался, – объяснил чаропевец. – К тому же очень старался выбирать слова. Но ты же знаешь, как на меня музыка действует. Опять увлекся. – Позади него тихонько подавало голос облачко бесхозной музыки. – Я обещал, что постараюсь все исправить.

Выдр пожевал губами.

– А смогешь?