Трон Знания. Книга 1 - Такаббир Эль Кебади

Пошатываясь и спотыкаясь, Адэр побрёл к пяти стоявшим в ряд ветхим постройкам. Поймал на себе затравленный взор мальчугана. Коротко кивнул ему. Мальчик зыркнул по сторонам, будто искал – кому адресован знак внимания, и шмыгнул за угол хибары.

Жердяй с порога втолкнул Адэра в лачугу, хлопнул дверью и клацнул задвижкой. Вмиг стало душно и жарко. Мокрая рубашка с вырванными пуговицами скомкалась на спине, обнажённая грудь покрылась едким потом. Влажные штанины перекрутились на ногах и доставляли больше неудобства, чем удовольствия.

Стоя посреди лачуги, Адэр разглядывал железный крюк под крышей и цепь, на которой он провисел всю ночь, и не мог заставить себя повернуться к Малике. В том, что над ней надругались, её вины не было. Но мысль, что она не кричала и не сопротивлялась, вызывала отвращение. Даже самая развратная девка верещит, когда её берут силой. И лишь непонятная возня вынудила посмотреть на Малику.

Она сидела возле стены, прижимая к груди колени, и разглядывала опущенные на землю кисти рук с синюшными пальцами. Ноги, обутые в серые стоптанные башмаки, стояли на запястьях, точнее, на верёвке, которая их стягивала.

– Что ты делаешь? – спросил Адэр.

Малика подняла на него мутный взгляд:

– Какая вам разница? – И вновь уставилась на руки.

Он не нашёлся, что ответить. Указывать на недопустимость фразы смешно, когда делишь с плебейкой один короткий поводок.

– Я хочу вправить плечи.

– Ты с ума сошла!

Малика согласилась, качнув головой.

– Чтобы поставить суставы на место, надо, по крайней мере, разбираться в строении человека, – говорил Адэр, волнуясь и не совсем понимая, откуда взялось это звенящее на высокой ноте волнение, и зачем он вообще что-то говорит.

– Отвернитесь, – попросила Малика и закусила ткань юбки.

Её челюсти напряглись, на шее вздулись жилы, от натуги затряслись колени. Адэр хотел отойти и не смог, его словно пригвоздило к полу.

Малика сделала глубокий вдох, задержала дыхание и на выдохе резко выпрямила ноги.

Хруст – красивый звук, когда под сапогами хрустит лёд или трещат ветки под тяжестью снега. Когда же захрустели суставы Малики, у Адэра возникло чувство, будто его кости превратились в осколки. Отшатнувшись, он не удержал равновесие и повалился на земляной пол.

– У вас слабые нервы, – произнесла Малика; её мертвенно-белые губы едва дрогнули. Откинулась на стену и опустила веки.

Глядя на плебейку, Адэр понял, что испытал её боль. Понял, что сходит с ума.

На закате Хлыст поставил возле порога две плошки: одну с водой, от второй воняло рыбой и луком. Потоптался на месте и, не произнеся ни слова, удалился. Снаружи донеслись щелчки плети, стоны и хрипы. Под ладонями и коленями пленников прошуршали камни. Бедолаг гнали на ночлег в одну из хижин.

Адэр смотрел в разодранное крышей фиолетовое небо и ждал, когда его захлестнёт новая волна безумия.

– Сегодня вечером мы с Анатаном должны были вернуться в «Рисковый», – проговорила Малика.

Её слова подобно живительным каплям дождя, упавшим в высохшее русло реки, растормошили Адэра. Он встал, прошёлся вдоль стен, и уже не в состоянии сдерживать шаг, закружил по лачуге, увлекаемый потоком мыслей.

В том, что Крикс бросится на поиски, сомнений не было. Сколько пройдёт времени, пока командир прочешет несколько миль пустоши и гор между двумя последними приисками? С пустошью он расправится быстро, с любого холма она просматривается до горизонта. А горы? И дернул же чёрт запрятать в грот автомобиль – единственную подсказку, где их искать.

– Вы обратили внимание, что у Хлыста ботинки из Тезара? Такие ботинки показывал нам страж на «Горном» прииске.

Расхаживая по лачуге, Адэр покосился на Малику. Вот только не надо вмешивать сюда Тезар.

– Может, Хлыст жил в «Горном»? – предположила она.

Жил подонок в «Горном» или забрал ботинки у кого-то из пленников – какая разница?

– Если он там жил, то должен знать покойного Лабичи и Анатана, – рассуждала Малика. – А остальные? Мне кажется, они сбежали из лагеря смертников.

Сбежали – с водопадом на скалы. Смертникам повезло, раз отделались рубцами и шрамами.

– Странно, – произнесла Малика, – моё имя вы запомнили с пятого раза.

Адэр не выдержал:

– Ты считала?

– Считала. – В её голосе послышался вызов. – «Эй! Ты! Стой! Иди!» Вы обращались ко мне как угодно, но только не по имени.

– Ты чем-то недовольна?

– А как зовут племянника Крикса, вы почему-то сразу вспомнили.

– Тори Вайс – так звали мою мать. Тори из знатного дома Вайс, – сказал Адэр, сделав ударение на последнем слове. – Ещё вопросы?

– Я сказала всё, что хотела, пока у вас не пропало желание со мной разговаривать.

– Считай, уже пропало.

Адэр сделал круг по лачуге. Не на том человеке он срывает злость. Не на том… Но те пока недосягаемы для его гнева, а эта рядом – опороченная, покорная пошлым прихотям и грязным рукам отморозков. И те не знают, кем он является, а эта – живой свидетель его падения.

Думы о собственном позоре убивали Адэра. Что-либо изменить он был не в силах. И откуда брать силы? После ночной прогулки «по нужде» новоиспечённые хозяева их с Маликой судьбы под хохот и улюлюканье пытались накормить его объедками. Они вталкивали вонючими пальцами ему в рот то, на что было противно смотреть. Его вырвало.

Окатив Адэра водой, подонки повторили попытку. Его снова вырвало. Мучители не остановились, пока кто-то не принёс корку хлеба, и он не проглотил кусок. Его вздёрнули на цепи и оставили на долгую промозглую ночь наедине с отравляющими разум мыслями.

Выныривая из кошмарных сновидений и бездонных провалов рассудка, Адэр не различал, где бред, а где явь. Видел в темноте блеск чьих-то глаз и радужную россыпь фейерверка, слышал шипящие голоса и звон хрустальных бокалов, чувствовал горячее дыхание на замёрзших пальцах и прикосновение к раскалённому лбу чьих-то прохладных губ.

Когда солнце протолкнуло в щели крыши первые лучи и выгнало из лачуги клочья вязкого и липкого, как тенёта, мрака, Адэр вспомнил о Малике – после измывательств он слишком быстро и глубоко погрузился в себя и выпустил её из виду.

Малика сидела в углу лачуги и выглядела одинокой и брошенной.

– Как твои плечи?

Она встрепенулась, взмахнула ресницами:

– Спасибо, уже лучше.

– Скоро всё закончится, Малика. Надо чуть-чуть потерпеть.

– Спасибо.

– За что ты меня благодаришь?

– За то, что рядом с вами я ничего не боюсь.

Адэр сумел подняться на ноги и встретить Хлыста, глядя ему в лицо. Нахмурившись, бандит вывел сначала на воздух Малику. Вернувшись, толкнул её к стене. Неуверенной походкой, будто чего-то опасаясь,