Рождение государства. Московская Русь XV–XVI веков - Михаил Кром

Часто слово «государство» употреблялось во множественном числе: например, послы, прибывавшие в 1530‐х годах ко двору юного Ивана IV, «здравствовали великого князя на великих государствех». Можно предположить, что такая грамматическая форма соответствовала титулу «государя всея Руси», в котором перечислялись все подвластные ему земли и княжества.

Другим распространенным значением интересующего нас слова было «царствование», «правление». В частности, события было принято датировать по годам пребывания государя у власти: «в первое лето государства благочестиваго и христолюбиваго великого князя Ивана Васильевича всеа Русии самодержца».

«Государство» в изучаемый период означало также власть государя над своими подданными. Летописец сообщает, например, о созыве в феврале 1539 года в Москву архиереев для выборов нового митрополита: «Тое же зимы великий государь самодръжец Иван Васильевичь всеа Русии послал по всех архиепископов и епископов, иже под его государством».

Наконец, то же слово употреблялось (как правило, во множественном числе) для обозначения территорий, подвластных великому князю или царю. Так, в связи с приездами ногайских послов в летописи часто упоминается просьба ногайских мурз к Ивану IV, «чтобы их князь великий жаловал дружбою с собою и людем их ослободил в свои государства ходити торговати с коньми и с ыными товары».

Таким образом, даже в пределах одного большого летописного текста (уже упомянутого выше Летописца начала царства) слово «государство» обнаруживает целый веер значений: престол, власть государя, его правление (пребывание на престоле), подвластные ему территории. Однако все они неразрывно связаны с личностью правителя: «государство» в летописи середины XVI века все еще выступает как атрибут государя. Однако в то время уже наметились важные перемены в сфере политической семантики. Они обнаруживаются в текстах, вышедших из иной, канцелярской, среды.

В Судебнике 1550 года, в 27-й статье, в которой определяется порядок рассмотрения тяжб между местными жителями и иностранцами, говорится:

Сама описанная процедура разрешения спора нас в данном случае не интересует, зато пристального внимания заслуживает выделенное мною выражение «человек здешнего государства», которое указывает на подданство и территориально-государственную принадлежность (в том же смысле, что и «здешний человек», упомянутый в той же статье). Важно отметить, что это первый случай употребления слова «государство» в законодательном памятнике: в Судебнике 1497 года его еще не было. Там упоминались только Московская и Новгородская земли (ст. 67), которые в совокупности составляли тогда основную территорию, подвластную Ивану III. Но вот в царском Судебнике 1550 года появляется слово «государство», причем с прилагательным «здешнее», которое придает всему выражению безличный смысл: «здешнее государство» никак не связано с особой государя, который в процитированной статье ни прямо, ни косвенно не упомянут.

Очевидно, обособление «государства» от «государя» быстрее отражалось в деловой письменности, чем в более традиционном летописном жанре. В сходном смысле слово «государство» употреблено и в законодательном акте конца XVI века — Уложении о холопах, изданном 1 февраля 1597 года: «Московского государства всяким людем, — говорится в этом документе, — холопьи имена и на них крепости всякие записывати с нынешнего нового уложенья безсрочно» (выделено мной. — М. К.).

Конечно, определить точную дату, когда началось разделение понятий «государь» и «государство», едва ли возможно. Но зато основные вехи этой эволюции прослеживаются вполне отчетливо. Одна из них — середина XVI столетия, эпоха царского Судебника и Стоглавого собора (1551). В материалах Стоглава выражение «Российское царство» используется в том же безличном смысле, что и «здешнее государство» в Судебнике («по всем градом Росийскаго царствия»). Вторая веха — рубеж XVI и XVII веков, когда, по наблюдениям ряда исследователей, словосочетания «Московское государство» и «Российское царство» получили широкое распространение.

Со второй половины XVI века новая политическая лексика активно проникала в литературу различных жанров. В этом плане весьма показательна «Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков», написанная в 1580‐х годах участником героической обороны Пскова — местным иконописцем Василием. Хотя автор не отказывается от традиционного выражения «Русская земля», приметой времени в его сочинении является частое использование слов «царство» и «государство». Так, рассказ о походе царя в Ливонию (1577) предваряется в Повести фразой:

А по возвращении царя в Москву, говорит Василий, слава об одержанной государем победе разнеслась «не токмо в Росийском его царстве, но и по всем окрестным царством и королевством».

Отмеченная тенденция получила дальнейшее развитие в эпоху Смутного времени, когда понятие «Русская земля» было окончательно вытеснено «Российским царством» (или «Московским государством»), с которым теперь отождествлялась Родина. О том, насколько глубоко идея государственности проникла в умы современников Смуты, можно судить уже по названиям произведений начала XVII века: «Новая повесть о преславном Российском царстве», «Плач о пленении и о конечном разорении Московского государства», «Повесть о победах Московского государства» и т. д.

Особого внимания заслуживает первый из перечисленных публицистических памятников — «Новая повесть о преславном Российском царстве», написанная неизвестным автором в начале 1611 года. Примечательно, что, хотя к тому моменту на престоле уже полгода не было царя (после свержения Василия Шуйского летом 1610 года), сочинитель этого патриотического воззвания неоднократно использует выражение «наше государство». Так, превознося мужество защитников Смоленска, автор Повести восклицает: «И каково мужество показали и какову славу и похвалу учинили во все наше Росийское государьство!» А планы коварных врагов разоблачаются такими словами: «от давных лет мыслят на наше великое государство все они, окаянники и безбожники како бы им великое государьство наше похитити и вера христианьская искоренити» (выделено мной. — М. К.).