Портрет Кровавой графини - Наталья Александрова

– А как у нее на личном фронте? – оживилась Надежда. – Знаешь, похоже, что дочка твоя влюбилась.

– Да ей же не пятнадцать лет! – удивилась Лида. – Взрослая женщина, что от матери-то скрывать? Я ей мешать не буду. Но, знаешь, что-то она вчера такое сказала, что собирается квартиру снимать. А тут еще эта история с завещанием… наверное, все же она надеялась, что отец ей что-то оставит… В общем, она со мной ни за что не поедет. Я тебя очень прошу, Надя!..

Надежда Николаевна хотела возразить, хотела сказать, что у нее много собственных дел, да они с Лидой никогда и не были настолько близки… но в лице и голосе Лиды была такая безнадежность, что Надежда не смогла ей отказать.

– Хорошо, – сказала она, – когда едем?

– Надя, спасибо! – Лида порывисто приподнялась и схватила ее за руки. – Ты не представляешь, как это для меня важно!

На следующий день рано утром Надежда с Лидой встретились возле станции метро и сели на пригородный автобус. Лида выглядела оживленной, глаза блестели.

Большинство пассажиров составляли крепкие тетки пенсионного возраста в характерной дачной экипировке. Было еще несколько молчаливых грибников с огромными корзинами, в высоких резиновых сапогах. Тетки-садоводы всю дорогу бурно обсуждали какие-то непонятные Надежде явления природы – мучнистую росу, морковную муху, смородиновую тлю и прочее. (А вот Надеждина мама могла разговаривать об этих явлениях часами.) Грибники, наоборот, помалкивали, подозрительно оглядывая конкурентов, – каждый из них, как государственную тайну, оберегал от посторонних координаты своих грибных мест.

Автобус миновал пригороды и выехал на шоссе, по обеим сторонам которого потянулись сперва современные коттеджи, а потом – простые дачные домики.

Лида растерянно оглядывалась по сторонам. В конце концов она неуверенно сказала Надежде:

– Здесь все так переменилось… я совершенно не узнаю эти места…

– Ну, спроси кого-нибудь.

Лида повернулась к тетке, которая сидела через проход от нее, прикрыв глаза, и спросила, когда будет садоводство «Прибрежное».

– «Прибрежное»? – переспросила та, внимательно оглядев Лиду. – Надо было тебе, девонька, сапоги надеть.

– Сапоги? – Лида удивленно заморгала. – При чем тут сапоги? Так все же, когда оно будет – «Прибрежное»?

– А вот сейчас будет Верхняя Яма, потом Кузино, а после Кузина – как раз Островки, вот там тебе и надо выходить.

– В Островках? – переспросила Лида. – Но мне же нужно «Прибрежное»…

– В Островках, – строго подтвердила тетка. – А ты не волнуйся, девонька, я туда же еду, так что ты дуй за мной, не ошибешься! Только вот насчет сапог…

Она отвернулась от Лиды и снова задремала.

Лида пожала плечами и снова стала следить за дорогой. Впрочем, после разговора с соседкой у нее осталось какое-то приятное послевкусие. Подумав, она поняла, в чем его причина. Ее уже лет двадцать никто не называл девонькой.

Тетка не обманула. Автобус действительно проехал деревню с колоритным названием Верхняя Яма, затем Кузино.

– Следующая, девонька, наша! – Тетка, которая вроде бы только что спала, открыла глаза, поднялась и стала пробираться к выходу, толкая перед собой объемистую сумку на колесиках. Кроме этой сумки, на спине у нее был тяжелый рюкзак.

Надежда и Лида вслед за бравой теткой выбрались из автобуса.

Тетка поправила рюкзак и шагнула с шоссе на неприметную тропинку, которая пересекала поле.

– Вот там и будет «Прибрежное»! – сообщила она Лиде, указывая в дальний конец поля. – Идите за мной, не ошибетесь!

– А давайте мы вам поможем вещи нести, – предложила Надежда, оглядев рюкзак и сумку.

– Вещи? – Тетка свысока взглянула на подруг. – Да вы, девоньки, жидковаты будете для моих вещей! Я уж сама, я привычная! – И она уверенно зашагала вперед, катя за собой сумку.

– Есть женщины в русских селеньях! – с уважением проговорила Надежда, провожая взглядом боевую тетку.

– Такая коня на скаку остановит… – поддержала ее Лида.

– Она не только коня – она и автобус может! – И Надежда ступила на тропинку.

Через несколько шагов Лида и Надежда поняли слова боевой тетки по поводу сапог. Хотя дождей давно не было, тропинка была покрыта толстым слоем полужидкой грязи. Несмотря на крепкие ботинки, очень скоро ноги у Надежды Николаевны стали мокрыми, а на каждый ботинок налипло по полпуда грязи, как и у Лиды, которая отправилась в путь в кроссовках.

Женщины шли как могли быстро, но боевая тетка со своей неподъемной ношей все больше и больше отрывалась от них, пока не исчезла из виду.

Минут через двадцать Надежда с Лидой дошли до края поля. Тропинка кончилась, и показалась широкая грунтовая дорога, по сторонам которой стояли неказистые садовые домики.

– Вот теперь я узнаю эти места! – оживилась Лида. – Точно, это оно, наше садоводство!

Ее слова тут же получили подтверждение: справа от дороги стоял покосившийся столбик, на котором криво висела табличка: «СНТ “Прибрежное”».

– А что такое СНТ? – спросила любопытная Надежда.

Лида пожала плечами:

– Никогда не задумывалась… Наверное, садовое товарищество, а что значит «Н» – не знаю. Может быть, независимое?

– Скорее, непроходимое…

Женщины прошли по грунтовке метров двести и свернули на поперечную дорогу.

Большая часть домиков, мимо которых они проходили, были заколочены, участки заросли бурьяном и репейниками. Очевидно, что сюда давно никто не приезжал. Хотя время от времени попадались и обитаемые дома. На одном участке трудилась сгорбленная старушка. Услышав шаги и голоса, она оторвалась от грядки и из-под руки взглянула на женщин. Однако ничего не сказала и вернулась к своей работе.

Наконец Лида остановилась перед покосившимся забором, перевела дыхание и проговорила:

– Вот он, наш домик…

Забор был когда-то выкрашен зеленой масляной краской, но краска с него давно облупилась, а многие штакетины вообще выпали. Калитка висела на одной петле. Участок, как и большинство других, густо зарос сорняками.

Дом тоже оставлял желать лучшего. Когда-то он был обит вагонкой и тоже выкрашен в зеленый цвет, но дожди и солнце сделали свое дело, краска выцвела и облезла, и только в нескольких местах предъявляла свой первоначальный цвет. Как ни странно, все окна уцелели, только на одном из стекол виднелась косая трещина. Сквозь доски крыльца проросло какое-то особенно наглое растение.

– Да, домик неплохо бы отремонтировать… – протянула Надежда.

Лида ее, однако, не слушала. Она толкнула калитку, вошла за забор и остановилась, предаваясь воспоминаниям.

– Вот здесь у меня был цветник… а вот здесь – грядка садовой земляники…