Как если бы я спятил - Михил Строинк

— Пустые песочные часы. Мне кажется, они в вашем духе. В твоем духе. Во время наших бесед я не чувствовал времени, только покой, и попытался выразить это на холсте.

— Восхитительно, Беньямин. Мне очень приятно. Превосходно. Я повешу ее на видное место. Доктор Мандерс долго рассматривает песочные часы и бережно кладет картину на пустой столик перед диваном.

— Удачи тебе, Беньямин. Положа руку на сердце, я и не сомневаюсь, что все у тебя сложится удачно. Пришли о себе весточку.

Самое тяжелое я приберег напоследок. Гровер. Остается только надеяться, что сегодня он в ладах с внешним миром и со слезным выражением на беззубом старческом лице не будет допекать меня разными глупыми вопросами. Прямо перед обедом я отыскиваю его в саду. Он стоит у теннисного стола и подкидывает вверх пинг-понговый шарик. Отбивая его по очереди то внешней, то внутренней стороной ракетки. Более одинокого образа не сыскать. Так и задумано.

— Привет, Гровер! Я пришел попрощаться. Меня сейчас увезут.

— Куда?

— Я переезжаю. Ты же знаешь.

— Да, знаю.

Я беру ракетку. Гровер сначала запускает шарик в металлическую сетку, и только потом бросает мне.

— Без тебя будет непривычно, — говорит Гровер, но я и сам бы мог это сказать.

— Я знаю. Мне тоже. Что поделать, всему свой черед. Кто-то приходит, кто-то уходит. Какой кретин придумал подобную пошлость, как она пришла мне в голову и как только у меня повернулся язык ее изречь.

— Гровер, давай хоть разочек сыграем партеечку? По-моему, я сейчас тебя обыграю.

И мы начинаем играть на счет. Гровер разбивает меня в пух и прах. Я даже не поддаюсь. У меня просто нет ни малейшего шанса на выигрыш. Гровер невозмутимо гоняет меня из угла в угол. Не прикладывая особых усилий. Я замечаю, что иногда он нарочно продлевает обмен ударами, при этом ни на секунду не теряя контроль. Он щадит мой слабый бэкхенд и мощным атакующим ударом по свече сверху разрушает нашу пинг-понговую иллюзию.

— Везунчик! — говорю я. — На следующей неделе я требую реванша.

Гровер кивает, обхватывает меня за плечи, и мы садимся на лавочку. Он закуривает и протягивает мне пачку.

— Победитель угощает, — торжествующе заявляет он.

Я беру сигарету. У меня не хватает духу признаться, что я бросил курить.

— А кто же теперь будет ухаживать за твоими муравьями, раз ты уезжаешь?

— Хорошо, что напомнил. Мне нельзя забрать их с собой, да и они уже здесь освоились. Поэтому я хотел вообще-то попросить тебя взять над ними шефство.

Я уже попросил его об этом вчера, но Гровер предпочел забыть.

— Хорошо, я сделаю это для тебя. Тогда ты сможешь время от времени их навещать.

— Спасибо, Гровер, ты настоящий друг. Коробка с муравьями уже, кстати, в твоей комнате.

Он смотрит на меня, вылупив глаза. Превосходный стоп-кадр. Таким я хочу его запомнить. Я обнимаю Гровера. Он больше не задает мне загадок. Я могу идти. Десять минут спустя с единственной картонной коробкой в руках я сажусь в такси по другую сторону стены.

Расстояние от больницы до моего нового жилья можно пройти пешком за пятнадцать минут, но такси останавливается перед домом на улице Фоорстрат лишь через полчаса.

— В Утрехте лучше не ездить на машине, — говорит водитель.

Наискосок от моей квартиры располагается кофе-шоп; рядом с ним — супермаркет. Стоит мне выйти из такси, как на меня чуть не наезжает велосипедист. С возвращением в город! Меня снова бросили на глубину.

Моя квартира на верхнем, пятом, этаже. Одолев, запыхавшись, последнюю ступеньку, я приветствую родителей, поджидающих меня в дверном проеме.

— А вот и он! — восклицает мать.

Пока отец забирает у меня коробку, я осматриваюсь. Квартирка крошечная. Но светлая. И больше моего прежнего пристанища. К тому же дверь во внешний мир гораздо ближе, чем раньше. Так что я счастлив безмерно.

Крыша над головой предоставлена мне «Обществом временного жилья», у которого несколько тысяч подобных квартир по всей Голландии. Они используются для ресоциализации бывших заключенных или в качестве приюта для жертв домашнего насилия. Арендная плата сравнительно низкая, и общество оказывает помощь в решении насущных жизненных проблем. Они уже, например, подыскали мне работу. В понедельник у меня встреча на предприятии, занимающемся дизайном театральных декораций.

— Тебе нравится? — Мои родители с раннего утра обустраивали мою обитель. Когда я попросил у них старенький диван, я мог бы догадаться, что получу взамен интерьер из каталога.

— Здесь тридцать шесть квадратных метров, — говорит мать, — не очень-то разбежишься. Но мы постарались свить тебе уютное гнездышко. Правда? — широко раскинув руки, она гордо стоит посредине моей мультифункциональной комнаты.

Потрясающе, повторяю я несколько раз. Комната представляет собой квадратное помещение шесть на шесть метров. В глубине между тумбочками втиснута двуспальная кровать. Заправленная как в гостинице. Утопающая в бесчисленных покрывалах и подушках. Кровать граничит с малюсенькой ванной и туалетом, сияющими белизной. От гостиной кровать отделяет миниатюрный кухонный блок, состоящий из двухконфорочной плиты, крошечного холодильника и раковины. К кухонному блоку родители пристроили что-то типа барной стойки, под которую задвинуты две табуретки.

Слева от кухонного блока — стол с четырьмя стульями. На столе лэптоп, еще не распакованный. Остальное пространство заполняет гигантский диван с видом на плоскоэкранный телевизор.

— Вот это да! Вы же обещали мне старенький диван? — смеюсь я.

— Мы в последний раз хотели тебе помочь. Теперь ты волен сам распоряжаться своей жизнью, — говорит отец, протягивая мне чашку кофе.

Тем временем моя мать наносит последний штрих. В углу, перед окном, она устанавливает мольберт. До того шикарный, что у меня мурашки пробегают по коже. Но я рад, что вернул себе родителей. Ведь я потерял их гораздо раньше, чем четыре года назад. Мне их не хватало.

Они остаются до вечера. Хотят затащить меня в ресторан, но я отказываюсь. Я смертельно устал. От новых впечатлений. Завтра начинается первый день моей новой жизни, и я не хочу пропустить ни одной его секунды. Я обещаю, что очень скоро приду к ним на ужин, и провожаю до машины.

По дороге обратно я чувствую, как заряжаюсь энергией города. Я свободен. Могу стоять и ходить, где вздумается, но сейчас хочу только одного — вернуться в свое гнездо. В мою башенную мини-комнату. Захлопнув за собой дверь, я понимаю, что одержал самую блестящую победу в своей жизни. Вытянув руки, я падаю на кровать и мгновенно засыпаю.

Сегодня четверг, почти четыре часа. Я тружусь на складе «Фабрики декораций», моего первого настоящего работодателя, и доделываю большой книжный шкаф. Это часть декорации. На самом деле шкаф пуст, вместо книг — лишь корешки. По некой иронии судьбы шкаф состоит в основном из воздуха. Все дело во внешнем облике, ведь именно он играет важную роль в спектакле. А эта работа играет важную роль в моей жизни.