Больше чем слова - Рокси Купер

– Время вышло. Увидимся в следующем месяце? В то же самое время? – Она улыбается мне и задает все те же вопросы, что и всегда.

Всю дорогу домой я думаю над ее словами. Найдя в медиатеке iPod «Идти по краю» Джонни Кэша, я слушаю песню, вывернув до отказа громкость. Я выбираю самую длинную дорогу, по извилистому деревенскому шоссе, и наслаждаюсь закатными лучами. Это одно из любимых моих занятий, я часто это делаю. Мало что сравнится со свободой сесть в машину и поехать куда глаза глядят.

И тут я чувствую знакомый удар под ребра, заметное пиханье локтем в правый бок, а после по левому проходит волна движения – она проснулась.

Моя маленькая девочка, которую я только видела на зернистых черно-белых распечатках результатов УЗИ. Я часами их рассматривала: округлая головка, крошечный нос-пуговка, изгиб позвоночника – и удивлялась, как же это произошло. Как я сотворила нечто столь прекрасное, столь идеальное? То есть я знаю, что не одна ее сотворила (ну, крошечную лепту внес Мэтт в самом начале, но, давайте будем честны, его вклад завершился, едва он вынул из меня пенис), но во мне растет человек.

Я никогда не подозревала у себя сильного материнского инстинкта. Я думала, что беременность станет чем-то, что надо вынести, не радоваться, а вытерпеть, и что под конец тебе выдадут ребенка. Как же я ошибалась! С той секунды, как я увидела свою девочку на экране аппарата УЗИ, когда пришла на осмотр на двенадцатой неделе, я упивалась каждой вехой, каждым недомоганием. По воскресеньям я лежала утром в кровати, гладила живот, смотрела, как она шевелится, смеялась, какая она милашка. Я рассказывала ей про мою маму – ее бабушку. Я воображала все то, что мама бы делала: пекла бы с ней волшебные пироги, рисовала бы у себя в художественной студии, бегала бы по саду.

Каждая среда знаменовала очередную неделю беременности, и я возбужденно переходила к следующей стадии в «альбоме малыша», мне не терпелось посмотреть, как растет и что поделывает мой ребенок. Мэтт тоже в восторге из-за ребенка, но по-другому. Он видит в нем продолжение себя. Я надеюсь, что из него получится хороший отец.

Невзирая на суровые предостережения Эбони несколько лет назад, я не набрала веса. У меня, что называется, «опрятный животик». Я думала, мне будет противно, что я растолстела, но я в восторге. И впервые в моей взрослой жизни меня не тянет к спиртному.

Она стала самым важным существом в моей жизни, единственным, что я когда-либо сделала правильно. В настоящий момент мне хочется одного – стать хорошей матерью. Я хочу, чтобы моя дочь испытывала ко мне то, что я испытывала к моей собственной маме. Ту ни с чем не сравнимую, безоговорочную любовь. И чтобы, невзирая ни на что, чувствовала себя любимой. Надеюсь, у меня все получится, потому что знаю, каково это, когда тебя этого вдруг лишают. Когда в одночасье рушится твой эмоциональный мир. Я, возможно, по чьим-то меркам несовершенна, но я никогда, ни за что не подведу моего ребенка.

Мне так нравится, когда она так делает. Она очень даже хорошо реагирует на музыку: подпрыгивает, тянет ручки и ножки, перекатывается.

Похоже, ей нравится Джонни Кэш.

Суббота, 15 октября 2011 года

Джейми

Она выглядит иначе.

Сияющая. Потрясающая.

Я был так счастлив за нее, когда в конце августа она прислала мне фотографию своей новорожденной девочки Эви. Ну, эмоции были смешанные. Вероятно, то же самое испытала она, когда у меня родился Себи. Странная ситуация.

Стефани сказала, что все еще хочет встретиться в октябре. И в этом году опять в Хитвуд-Холле! Она сказала, что ночь там будет желанным отдыхом от бессонных ночей, поэтому если бы мы могли приехать и уехать рано, было бы чудесно. После прошлогодней встречи в Лондоне я более или менее уверен, что мы сможем удержаться, не совершив ничего предосудительного. Будет нелегко, но с этой девушкой я согласен на что угодно. Я просто должен ее увидеть.

Я приезжаю первым, что необычно. Обслуга нас уже узнаёт. Уверен, они, наверное, думают, что мы женаты. Или, возможно, знают, каков расклад. Они же уйму всего разного тут повидали.

Сидя на диване в «нашем» номере, я вспоминаю прошлый раз, когда видел Стеф. Самый последний раз, когда я обнимал ее, касался, был тот «не поцелуй» на вокзале Кингс-Кросс. Я его не планировал, он сам собой случился. А вот скульптуру я хотел ей показать. Это волшебное произведение, у него много параллелей с нашей собственной ситуацией. Я хотел донести до нее, что чувствую, не говоря обо всем прямо. Когда настало время попрощаться, я запаниковал оттого, что ее вырывают у меня на платформе. «Не поцелуй» просто казался прекрасным.

И вот мы здесь. Снова в Хитвуд-Холле.

Пока все идет неплохо. Стеф вошла, лучится радостью, выглядит взволнованной, что меня видит. Мы обнялись, поулыбались друг другу. Волосы у нее подстрижены короче, ей идет.

Сидя на диване, открыв бутылку вина, мы обмениваемся обычными новостями за год. Я эту часть встречи предвкушаю. «Что ты об этом думаешь?» и все такое. Мне нравится ее слушать. Мы обсуждаем королевскую свадьбу Кейт и Уильяма («Так трогательно, я все глаза выплакала», – говорит она), смерть Эми Уайнхауз («Так люблю ее музыку, такая утрата тонкой измученной души») и популярность «Пятидесяти оттенков серого» («Я всю книгу прочла запоем»).

Материнство чудесно на ней сказалось. В ней словно бы проявилась новая глубина, точно в каком-то смысле она стала самодостаточной. Стеф говорит о своей дочери с такой нежностью и любовью. Я так рад, что она приехала. Эви сегодня осталась у ее сестры Эбони.

Она спрашивает, ездил ли я в этом году в отпуск, и я коротко отвечаю, мол, ездил на неделю на Майорку. Она спрашивает, хорошо провел ли я время, а я отвечаю, мол, «да, замечательно». Я не рассказываю, что мы с Хелен большую часть времени ссорились, потому что отпуск с годовалым ребенком ни для кого не отпуск – если не считать младенца.

– А ты как? – спрашиваю я.

– Устала до смерти! У тебя же есть младенец, ты сам знаешь… – Она смеется.

– Я не от том, – говорю я, поглаживая ее волосы. – Как ты сама?

– В порядке, нет, правда. Это такое огромное, меняющее жизнь событие, да? – Она вздыхает. – Эви дала мне столько любви, такую цель в жизни. У меня ничего такого не было, пока она не появилась…

– Как ты можешь так говорить? У тебя есть люди, которые тебя любят. Ты поразительный человек, – прерываю я. Мне ненавистно, что она сама этого не понимает.

– Брр. – Стеф пожимает плечами, делает глоток белого вина из бокала, который укачивает в правой руке.

– Ты всегда чересчур самокритична, – говорю я ей. – Только посмотри на себя.

Она морщится, ей явно не по себе от таких похвал. Сомневаюсь, что она часто их слышит, и это выводит меня из себя.

– Правду сказать, в настоящий момент я вовсе не чувствую себя удивительной.