Шелк и тени - Мэри Джо Патни

— Ничего себе невинный эксперимент! Ее платье было спущено, и не войди мы вовремя, они бы уже совокуплялись. Я не женюсь на ней, будь она даже последней женщиной на земле. — Лицо Велдона исказила злоба. — Вы оба еще пожалеете, что связались со мной. Я расскажу всем, что случилось, и вы не найдете для нее даже самого завалящего мужика, несмотря на все ваше богатство и титул. — Его безумный взгляд обратился к Перегрину. — Я знал, что ошибаюсь, имея дело с дикарем. Ты хуже животного, тебя и на пушечный выстрел нельзя подпускать к порядочным женщинам.

— Я не дикарь, а язычник, — с иронией заметил Перегрин. — Дикарем ничего не известно о цивилизованном мире, а нам, варварам, известно, хотя мы очень низкого о нем мнения. Но, конечно, вы, цивилизованный, достопочтенный английский джентльмен, не видите разницы между дикарем и варваром, не так ли?

Велдон заморгал, ища подвох в словах Перегрина, но быстро взял себя в руки и злобно закричал:

— Подумать только, и этого человека я выбрал себе в друзья!

— Неужели вы искали во мне друга? — с интересом спросил Перегрин. — Я считал, что вы искали мои деньги.

Казалось, что еще мгновение, и Велдон набросится на Перегрина с кулаками, но, к великому сожалению последнего, его враг вовремя одумался.

— Ты грязный подонок! — закричал Велдон и бросился к двери. Дверь с оглушительным шумом захлопнулась за ним.

Наступила тишина. Герцог посмотрел на дочь, все еще сидящую на диване со сложенными на коленях руками.

— Я в ужасе от твоего поведения, Сара. Как ты можешь вести себя так безответственно? Что можешь ты сказать в свое оправдание?

Сара вздрогнула, как от удара.

— Ничего, папа. Моему поведению нет оправдания. Мне жаль, что я разочаровала тебя.

К Саре подошел Росс и обнял за плечи.

— Не возлагай всю вину на Сару, дядя Майлз, — сказал Росс и так поглядел на Перегрина, что всем стало ясно, кого он имел в виду.

— Я и не отрицаю своей вины, — согласился Перегрин, — хотя вы все видели, что Сара вовсе не сопротивлялась.

Росс сжал кулаки и с такой яростью посмотрел на Перегрина, что все поняли — быть драке. Но это потом, а.пока…

Хеддонфилд взглянул на Перегрина.

— Я вижу, что вы очень довольны собой, — сказал он с горечью. — Ради своего минутного удовольствия вы навсегда погубили жизнь моей дочери.

Перегрин посмотрел на Сару, которая так ни разу и не взглянула на него с того самого момента, когда их застали на месте преступления. Она нерешительно подняла глаза, и он прочитал в них, что она догадалась о его замысле.

Сара отвела взгляд, так и не сказав принцу ни единого слова.

— Все будут рады посплетничать на мой счет, — произнесла она, — будут рады, что я, такая гордячка, мало чем отличаюсь от окружающих, но говорить, что загублена моя жизнь, — большое преувеличение, папа. Через месяц все об этом забудут. Что же касается замужества, то я не уверена, что вообще хочу выйти замуж.

— Возможно, твоя жизнь и не загублена, но репутация — вне всякого сомнения, а это одно и то же, — заметил герцог, нахмурившись. — Тебя больше никогда не примут при дворе. Единственное, что может тебя спасти сейчас, это достойный брак, но Велдон, к сожалению, прав: кто на тебе теперь женится?

Сара побледнела, но промолчала. Она уже принесла отцу свои извинения, сказав ему, что очень сожалеет о случившемся, и сейчас считала выше своего достоинства плакать и просить о прощении. Ничего уже не исправишь, а слезами горю не поможешь.

Перегрин смотрел на Сару, ее гордо вскинутую голову и четкий профиль. Она была совершенно спокойна. Если бы он раньше не заметил боли в ее глазах, то непременно решил бы, что она вообще не переживает случившееся.

Для Перегрина этот вечер стал началом триумфа, и сознание того, что его враг страдает, доставляло ему неописуемую радость. Рана, нанесенная самолюбию Велдона, его мужскому достоинству, — это только начало. Когда он немного придет в себя, то узнает, какой смертельный удар нанес его бизнесу разрыв помолвки с леди Сарой. Он не просто потерял женщину, он окончательно погубил себя.

Однако сейчас Перегрин чувствовал, что не может полностью отдаться торжеству победы, видя, как страдает Сара. Понимая умом, что Саре будет гораздо лучше без Велдона, он не мог унять угрызений совести. Принц и не предполагал, что она будет так страдать, зная, что опозорила семью. Не предполагал он, что и его реакция на ее страдания будет такой сильной. Сколько он ни убеждал себя, что избавил ее от Велдона для ее же пользы, щемящее чувство вины не проходило.

Мятое платье Сары сползло с плеч, растрепанные волосы свисали, закрывая лицо, но она не сделала ни малейшего движения, чтобы привести себя в порядок. Это ниже ее достоинства. Перегрину было трудно понять, какое чувство превалирует в нем: восхищение ее стойкостью или желание обладать ею? Он даже не подозревал, что может испытывать нечто подобное. Но еще больше удивился, когда услышал свой собственный голос:

— Если леди Саре нужен муж, то я буду счастлив стать им.

Все в удивлении застыли на месте — сцена, подобная той, когда их застали врасплох. Двое британцев в немом удивлении смотрели на него.

Удивленный, как и все остальные, Перегрин пытался понять причины своего скоропалительного заявления. Обычно он тщательно обдумывал свои решения и только иногда действовал, поддавшись порыву, как это уже было в случае с Дженни Миллер, когда он, по сути, выкрал ее, помогая сбежать из борделя. Тот же порыв, возникший в глубинах его души и полностью блокировавший мозг, руководил им и сейчас. Слова сами по себе слетели с языка.

Быстро проанализировав в уме сложившуюся ситуацию, Перегрин пришел к выводу, что не жалеет о своем предложении. Женитьба не входила в его планы, но разумный человек должен уметь менять свои планы в зависимости от обстоятельств. Женившись на Саре, он искупит свою вину, и этот брак вовсе не будет жертвой с его стороны.

Обескураженный реакцией англичан на его слова, Перегрин сказал:

— Говоря о достойном браке для леди Сары, ваша милость, вы, конечно, имели в виду англичанина. Я не англичанин, но очень богат и считаю, что данное обстоятельство компенсирует этот недостаток.

Герцог внимательно посмотрел на него и недовольным голосом заявил:

— Полагаю, вы обязаны это сделать. Чем быстрее вы женитесь, тем скорее затихнут сплетни.

— Именно этого ты и добивался, Микель? — спросил Росс с угрозой в голосе.

— Нет. Эта мысль только что пришла мне в голову, но чем больше я над этим думаю, тем больше мне хочется жениться на леди Саре. Сара?

— Ваше столь романтичное предложение лишило меня дара речи, — с иронией заметила Сара.

Перегрин усмехнулся и открыл было рот, чтобы достойно ответить, но его опередил герцог:

— Принимай скорее его предложение, Сара, а то он, чего доброго, передумает. Других у тебя не будет.