Хроники Ликтора. Том первый - Максим Васильев

– Прошу, проследуйте за мной, товарищ Ликтор. Лучше будет, если я воочию покажу свои прегрешения.

Путь по тусклым коридорам ДС вилял точно так же, как и язык доктора, уводивший нас всё глубже в катакомбы.

– Много лет назад, во времена «Чистки», это крыло было оборудовано под некое подобие полевого госпиталя. Тогдашние восстания в Гикопротории позволили многим Тушам сбежать за кордон и соединиться с тамошними изгоями. Возросшая масса осмелела и напала на границы Города–3B3Х. Партия не могла этого предвидеть, поэтому при восстановлении порядка границ жертв было много. Затем впоследствии Гикопроторий и ввёл такую жесткую политику бессовестных контрактов.

– Восстание Туш, серьезно? – хмыкнула Лина. – У Города–3B3Х нет никакой армии, только служители правопорядка. И никаких восстаний, тем более совместно с какими-то изгоями за пределами Стены не могло быть и в помине. Одним словом – бред.

– Не бред. Дела давно минувших дней, – коротко мотнул головой я. – Но зачем «полевой госпиталь» делать вовсе не в «поле», не у границы конфликта, а в сердце ДС? Что помимо врачевания здесь происходило?

– Это сейчас ратионные части тела вам могут пришить в любой мутной забегаловке по акции «два по цене одного», а каких-то тридцать лет назад для этого требовалось учесть много переменных, нужны были специальные навыки, знания и соответствующее оборудование, которое стоило бешеных денег…

Остановившись, я исподлобья посмотрел на доктора, давая понять, что его ответ меня не удовлетворяет в полной мере.

– …но вы правы, – профессору пришлось продолжить. – Помимо такой мелочи, как спасение жизней личного состава и сбора из множеств кусочков поверженного солдата целого и дееспособного бойца, полным ходом шли разработки и тестирования различных Экситейторов. Боевые и стимулирующие препараты, которые Эфес сейчас активно использует, разработались здесь. В блоке под номером семь.

О подобного рода экспериментах я слыхал не меньше Максимофа, но взглянуть заранее, как умеет юлить и выкручиваться один из подозреваемых – крайне полезно. А делает он это из рук вон плохо, что было полезно для меня вдвойне.

– Это и есть ваш секрет, доктор? Прихо́дите в запрещённую секцию и предаётесь воспоминаниям?

– На самом деле я мог бы просто вам всё рассказать, но визуальная составляющая, уверен, заставит Ликтора больше проникнуться, что, надеюсь, позволит мне самому избежать наказания.

По мере нашего приближения к седьмому блоку, лампы в коридоре зажигались всё неохотней, словно просыпаясь от долгого сна.

Дойдя до массивной герметичной двери, доктор открыл её наполовину, впуская в тусклый коридор неестественный свет.

– Теперь, приходя сюда и смотря на этот разрастающийся улей, не могу не замечать горькую иронию. – Устало улыбнулся Морец Максимоф.

Открыв дверь с этими словами и полностью выпустив свет в холодный серый коридор, доктор вошел внутрь, приглашая нас проследовать за ним.

Нашим глазам, не сразу привыкшим к яркому свету, предстал некий живой организм, больше напоминавший человеческий муравейник со снующими повсюду людьми. Первой ассоциацией в моей голове было некое подобие ночлежки, в которой догнивали Туши. Но, в отличие от подобных зловонных дыр, открываемых тут и там сочувствующими жителями Города–3B3X, эта таковой вовсе не являлась. Дело было даже не в опрятном интерьере вокруг, а в самих людях. Туши вовсе не догнивали здесь по углам, вместо привычных поникших взглядов вокруг мы встречали сосредоточенные лица, практически каждое из которых было увлечено каким-то своим делом.

– Прошу, – Максимоф уводил нас всё дальше. – Я вам всё покажу.

Доктор явно был здесь частым гостем. Пока он проводил для нас «экскурсию», с ним здоровались, кивали, улыбались ему, о чем-то спрашивали и что-то докладывали. Но не так, как например нашему капитану, а искреннее, что ли. Эти Туши были очень благодарны гражданину Максимофу за своё положение.

– …тут у нас прачечная. Одежда, конечно, не пестрит разнообразием, но зато всегда свежая и чистая. – Приоткрывая различные двери, приговаривал наш экскурсовод, давая возможность вскользь оценить местный быт.

– Столовая. Здешний повар способен даже вас приятно удивить, – славный запах напомнил о моей непредумышленной диете, а заурчавший живот потребовал немедленно выхватить у какого-нибудь бедолаги из рук тарелку и встать на раздачу чего-нибудь горяченького.

За мыслями о еде я провёл всё оставшееся от обхода время, и только убранство последней комнаты заставило от них отмахнулся. Помещение напоминало стандартный лабораторный кабинет ДС с креслами для подбора Экситейтора Тушам, но в разы с меньшим размахом.

– Предложил бы вам присесть, – Максимоф указал на эти самые кресла, – но боюсь ещё больше навлечь ваше негативное восприятие.

– Зависит от того, что вы нам поведаете. – Ответил я, оставшись с кадетом стоять.

– Пожалуй так, – доктор загремел склянками, выуживая их из-под низа лабораторного белого шкафа. – И, скорее всего, вы пришли сюда ради этой вещицы.

Наконец доктор, закончив рыться, выпрямился, и, удостоверившись в целостности своей находки, протянул её мне. Я взял двумя пальцами колбу и повернул надписью к себе. На стекле была ровно такая же печать качества ДС, которую мы видели ранее. Штрихкод, а под ним всё такой же маленький номер: 25.05.172.12.18.100КБКА. Достав полученный от Анны Экситейтор и сверив две колбы, я пришел к выводу, что это абсолютно идентичные продукты, кроме одного пункта – сосуд, протянутый мне Максимофом, был пустым.

– Маркировка здесь, – профессор показал мизинцем туда, куда я и так смотрел, – гласит, что 25 мая 172 года эпохи Илона Дотационной Службой была произведена вторая партия продукта, и восемнадцатая колба в ней является «красным» Экситейтором со стопроцентной совместимостью. Без Коррелирующих агентов в составе.

Значит, препарат на мозг не действует и явно призван улучшить состояние Туш. Неужто Гочи был прав? Стопроцентная совместимость без последствий? В это до сих пор трудно поверить! Это же пошатнёт всю систему наказания! А на такой риск Партия бы не пошла без весомой выгоды – вот что стопроцентно.

– Зачем ДС его выпускает? Не по доброте же душевной? – озвучила мои мысли Лина.

– Ничего доброго в этом нет, не беспокойтесь, – замахал руками профессор. – Гипотетический пример. Допустим, некий ученый вёл очень важные для Партии исследования. И, будучи на пороге величайшего открытия, перенервничал, забив свою жену до смерти школьной статуэткой, полученной когда-то за прилежную учебу. Эфес ловит и отправляет некогда почётного Гражданина на убой в Гикопроторий под одобрительные кивки общественности. Руководство Партии в шоке, но ему ничего не остаётся, кроме как забрать себе всё имущество и исследовательские наработки. Проходит время, и партийцы осознают, что их мозгов не хватает даже просто понять, о чём идет речь в этих исследованиях, не то что их продолжить. В Гикопроторий отправляется делегация, которая выцарапывает себе этого ученого обратно, однако уже в виде Туши с 30%–м контрактом на пять лет. Недалекие люди наоборот бы обрадовались. Здо́рово! Бесплатная, легальная рабочая сила, которую можно эксплуатировать до тех пор, пока Туша не сдохнет. Но партийцы далеко не дурачьё, и до них доходит, что доставшееся им тело является лишь бледной тенью учёного из прошлого, больше не способного действовать в тандеме с «синим» или «зелёным» Экситейтором. А 30%–й коктейль добьёт бедолагу быстрее, чем истечёт пять лет приговора Гикопротория. Его тело и разум постоянно выворачивает наизнанку – какие уж тут, к черту, исследования!