Меченый - Уильям Лэшнер

– Не заметил.

– Во сколько вы встречались?

– Около двух.

– С вами был кто-нибудь еще?

– Нет, только Ральф, Джоуи Прайд и я.

– Ты знаешь, где живет этот Джоуи Прайд?

– Не знаю.

– Как он выглядит?

– Ровесник Ральфа. Худощавый, нервный, чересчур разговорчивый. Афроамериканец. Водит желтое такси. Вот и все.

– Если он с тобой свяжется, дашь нам знать?

– Можете на это рассчитывать.

– Они говорили, кто именно хочет купить картину?

– Нет, но Ральф показал пару стодолларовых купюр, которые получил в задаток. Вот откуда я узнал о зажиме для денег.

– А теперь они исчезли. Что ты им сказал?

– Объяснил, что картина по закону принадлежит музею.

– А дальше?

– И что я не собираюсь заниматься незаконной деятельностью.

Слокум безучастно посмотрел на меня, воздержавшись от вопроса, как следует воспринимать мои слова: как полуправду или откровенное вранье.

– Избавь нас от словоблудия, – посоветовал Макдейсс, менее воздержанный на язык. – Мы слишком давно тебя знаем.

– Как они реагировали на твой отказ? – спросил Слокум.

– Не слишком хорошо.

– Но ты дал им свою визитку, – констатировал Макдейсс.

– Я бизнесмен. Я раздаю свои визитки и нищим, и посыльным, и детям в колясках.

– Почему Ральф Чулла и Джоуи Прайд решили, что имеют какие-то права на картину? – спросил Макдейсс.

– Из их рассказа я понял, что они участвовали в краже.

Слокум и Макдейсс посмотрели друг на друга, как будто уже обсуждали эту версию.

– Что говорит насчет их соучастия твой клиент? – спросил Слокум.

– То, что он говорит, является конфиденциальной информацией, – ответил я.

– Выходит, о задатке знал только парень, который вручил его Чулле и Прайду.

– Ты вправду думаешь, что Ральфа убили за пару сотен баксов?

– Если бы ты проработал на моем месте столько же, сколько я, то знал бы, как дешево ценят человеческую жизнь те, кто нажимает на спусковой крючок.

– Мы хотим поговорить с твоим клиентом, – сказал Слокум.

– В таком случае скажи Хатэуэй, чтобы она перестала воображать себя ангелом в белых одеждах. Ситуация становится опасной.

– Я поговорю с ней.

– Хорошо.

– Что ты скажешь Чарли?

– Когда я в конце концов с ним свяжусь, скажу правду. Скажу, что обстановка ухудшается, что произошло убийство, поэтому для него лучше всего забыть об этой несчастной картине и убраться к чертовой матери из Додж-сити.[9]

Она ждала нас у переднего крыльца – высокая и стройная блондинка с черными корнями волос, с кольцами в ушах, позванивающими браслетами, ярко-красными губами и стремительным злым взглядом футбольного полузащитника. Портфель из коричневой кожи, черные туфли на высоких каблуках, серебристый автомобиль, припаркованный перед домом. Увидев, что мы подходим, она посмотрела на часы, нетерпеливо постучала каблучком, и я пришел в ужас от одного ее вида. Разумеется, она ждала нас. Она была риелтором.

– Вы будете в восторге от этого дома, Бет, – посулила она напряженным голосом, когда мы поднимались по бетонным ступенькам к домику с узким фасадом и террасой. – Понимаю, что мой звонок был несколько неожиданным, но мне хотелось, чтобы вы успели посмотреть дом до того, как приедут другие покупатели. Интерес к этому объекту огромен. Он недолго простоит пустым.

– Спасибо, Шейла, – сказала Бет.

– А это ваш парень?

– Партнер по работе, Виктор.

– Заботливый партнер, – уточнил я.

– Рада с вами познакомиться, Виктор. Вы партнеры по жизни или как там сейчас это называется? Так трудно разобраться в современной терминологии.

– Юридические партнеры, – сказал я.

– О! – Она коснулась ладонью моей руки.

От Шейлы исходил резкий, угрожающий запах, словно она обрызгалась новыми духами от «Ревлон» под названием «Барракуда».

– Очень любезно с вашей стороны откликнуться на мое приглашение. Итак, мы готовы?

– Наверное, – сказала Бет.

– А теперь включите свое воображение, – предложила ей Шейла и достала из сумочки ключи. – Дом не был подготовлен для продажи, поэтому выглядит немного запущенным, но это нам выгодно: цена ниже. Представьте его свежеокрашенным, с отполированными полами и новыми светильниками, особенно бра.

– Почему именно бра? – спросил я.

– О, теперешняя обстановка просто отвратительная. Но стены будут выглядеть сказочно, если оформить их ярко, в стиле «арт деко». Я бы добавила матовое стекло. – Она нашла нужный ключ, повернула его в замке и плечом толкнула дверь. – Давайте посмотрим.

Из открытой двери ударил запах плесени, словно дом стоял необитаемым уже много лет. Я приготовился уклоняться от летучих мышей.

Риелтор Шейла уверенно переступила порог, включила свет и распахнула окно. Мы с Бет осторожно последовали за ней и очутились в гостиной. Грязный деревянный пол рассохся и покоробился, краска на стенах облупилась, выключатели провисли на голых проводах, подоконники сгнили, потолок треснул во всю длину.

– Разве не чудесно? – спросила Шейла. – Разве не замечательно? Только и нужно: поменять полы, поклеить фотообои и купить кожаный диван. Возможности этого дома просто поражают. А кухня! Она больше, чем некоторые квартиры в кондоминиумах, которые я продаю.

Мы прошли через арку в маленькую грязную обеденную зону без окон и оттуда – опять через арку – на кухню с двумя стойками, покосившейся плитой и холодильником со сглаженными углами, который по праву должен был принадлежать музею. Грязно-коричневый линолеум на полу разъехался по швам.

– Очаровательно, просто очаровательно, – восхитилась руинами Шейла. – Утром здесь солнечно, а это сказочное достоинство. Можно сперва поиграть в футбол, а потом позавтракать. Это лучшее место в доме.

– Это? – спросил я.

– О да, Виктор. У меня есть клиенты, живущие в домах по полмиллиона долларов, они пошли бы на все ради такой кухни. Возможностей для перестройки не счесть. И что бы вы ни вложили в кухню, при продаже получите вдвое больше, особенно при таком большом метраже.

– Здесь действительно есть потенциал, – согласилась Бет.

– Видите, Виктор, какое у Бет чутье. Она представляет себе, во что может превратиться эта кухня. В произведение искусства. Электрическая кухонная плита, холодильник со стеклянной передней панелью, разделочные столы и стойки с гранитным покрытием, шкафы из орехового дерева.