1941-1945. Оболганная война - Армен Гаспарян

Некоторые из эмигрантов колебались. Так, А. И. Гучков, убежденный, что новая международная трагедия уже не за горами, написал в 1936 году следующее:

При этом он избегал обсуждения вопроса о том, чью сторону должна занять российская эмиграция в будущей войне.

Многие представители Русского зарубежья считали свое пребывание в изгнании временным и мечтали о возвращении в Россию, когда русский народ одумается и призовет их свергать ненавистных большевиков.

Таким образом, в межвоенный период русское зарубежье разделилось на два лагеря. Часть эмиграции выступала за защиту СССР от внешнего врага, рассматривая Советский Союз прежде всего как свою историческую родину, а не как новое государство большевиков. Но немало представителей белой эмиграции оставались непримиримыми противниками советской власти и в предстоящем конфликте планировали поддержать Германию.

Эмигрантская пресса именовала русских беглецов, сочувствующих Советскому Союзу, «оборонцами», а тех, кто призывал к свержению большевистской власти любыми методами, – «пораженцами». Основой течения «оборонцев» стали эмигранты, придерживавшиеся преимущественно либеральных взглядов и одобрявшие Февральскую революцию 1917 года.

В феврале 1936 года в Париже инициативная группа эмигрантов заявила о создании новой политической организации – Русского эмигрантского оборонческого движения (РЭОД). Лидеры «оборонцев» провозглашали, что они ставят защиту своей родины выше политических разногласий с властью. В одной из листовок этого движения говорилось:

Бывший командующий Вооруженными силами Юга России генерал А. И. Деникин считал Гитлера «злейшим врагом России и русского народа». Он нередко выражал поддержку Красной армии, а выступая в январе 1938 года в Париже, дал такую оценку политическим реалиям:

П. Н. Милюков, так же как и некоторые евразийцы и младороссы, считал, что в случае войны никакой борьбы с советской властью для эмиграции быть не может: «Помочь свержению большевиков эмиграция может очень мало, а способствовать расчленению России может очень много».

Образование оборонческого движения было замечено и советскими спецслужбами. Начальник разведывательного управления РККА М. С. Урицкий докладывал руководству страны, давая характеристику движению «оборонцев»: «Это движение можно считать фактором разложения в эмигрантской среде».

Среди тех, кто поддерживал «оборонцев», были некоторые видные деятели Февральской революции. Из лидеров правых эсеров к «оборонцам» примкнули Н. Д. Авксентьев и М. В. Вишняк, а из меньшевиков – Ф. И. Дан. В этот же лагерь попал и бывший начальник штаба Вооруженных сил Юга России генерал-лейтенант П. С. Махров.

Однако большинство представителей русской военной эмиграции оказались в числе «пораженцев», которые руководствовались принципом «против большевиков с кем угодно», сформулированным еще генералом П. Н. Врангелем. Главная идея пораженческого движения была оформлена в апреле 1926 года на Русском зарубежном съезде: «СССР – не Россия и вообще не национальное государство, а русская территория, завоеванная антирусским Интернационалом». Окончательно движение «пораженцев» состоялось в годы Второй мировой войны, и значительная часть его участников вступила в ряды немецкой армии.

Здесь также стоит отметить и другую тенденцию. Фашистская идеология в принципе привлекала наиболее экстремистские организации русского зарубежья. Основоположником русского фашизма считается К. В. Родзаевский, лидер Русской фашистской партии, созданной на Дальнем Востоке.

Что касается европейских группировок русских эмигрантов, то среди них прежде всего следует выделить Русский национальный союз участников войны под председательством генерал-майора А. В. Туркула, отделившийся от Русского общевоинского союза (РОВС). По образцу партий фашистского толка строился Национально-трудовой союз нового поколения (руководитель В. М. Байдалаков, первоначально выдвигавший лозунг: «Ни со Сталиным, ни с иноземными завоевателями, а со всем русским народом»). А, например, генерал Е. К. Миллер открыто заявлял: «Мы – природные фашисты». А. В. Туркул накануне войны писал:

Профашистские русские эмигрантские организации действовали и в самой Германии: «Российское освободительное народное движение» (руководитель А. П. Пельхау-Светозаров, остзейский немец, по некоторым данным, являлся членом НСДАП), «Российское национальное и социальное движение» (руководитель полковник Н. Д. Скалон) и др.

Нельзя не упомянуть и знаменитое «Бюро русских эмигрантов» в Шарлоттенбурге под руководством В. В. Бискупского, который, как считается, был протеже самого Гитлера. Во время «пивного путча» он оказал фюреру неоценимую услугу – предоставил свою квартиру в Мюнхене, где тот скрывался некоторое время. Впоследствии Бискупский стал начальником управления делами российской эмиграции в Берлине. Его заместителем являлся С. В. Таборицкий, в обязанности которого входило ведение картотеки русской эмиграции и политическое наблюдение за ее настроениями. В 1941 году через него происходила вербовка переводчиков для вермахта среди русских эмигрантов. Также он стал основателем Национальной организации русской молодежи, созданной по образцу гитлерюгенда и находившейся в его подчинении.

Одним из главных центров российской эмиграции, выступавших за участие эмигрантов в войне против СССР, стал германский отдел Русского общевоинского союза. В первые два месяца войны на Восточный фронт были направлены 52 члена РОВСа, находившихся на учете в берлинском отделе. Еще накануне войны его начальник А. А. фон Лампе в письме главнокомандующему сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршалу В. фон Браухичу говорил следующее: