Шуттовские деньги - Роберт Линн Асприн

— Это ты точно сказал, Каменотес. Теперь все не так, как оно раньше было, — согласился с другом Джо-Клинок. Физиономия его приняла задумчивое выражение, затем он добавил: — Уж считай, годков пять, а то и все шесть прошло, как я в последний раз кому-нибудь уши отрезал.

Он подергал растрепанную бороду и устремил оценивающий взгляд на сержанта-снабженца.

— Кэп! — вскрикнул Гарри. — Мы так не договаривались! Неужели вы позволите, чтобы они меня вот так оскорбляли!

— Пинков им хороших надо отвесить! — донесся из транслятора перевод возмущенного восклицания Луи. Маленький синтианец вскинул автомат. — И чтоб духу их здесь не было!

— Кто бы еще вякал! — взорвался Каменотес. — Кэп, я вам, само собой, верю, да только ежели вы нас в засаду заманили, то мы вам просто так не дадимся.

И он принял оборонительную боевую стойку. Его приятели последовали его примеру.

— Ну-ка, успокойтесь все! — прикрикнул на всех сразу Шутт. — Луи, убери оружие. Эти люди пришли сюда без оружия, с миром, и мы должны ответить им тем же. Итак, Шоколадный Гарри, если я верно понимаю ситуацию, эти люди обвиняют тебя в том, что ты повредил их мотолеты… летающие мотоциклы.

— Ну… — смущенно проговорил Гарри.

— «Повредил» — это слабо сказано! — воскликнула Энни-Астероид. — Он переставил полюса на летном контуре, и наши хоки переворачивались вверх пузом, как только мы включали двигатели!

— А сиденья суперклеем намазал, и мы не могли встать, пришлось джинсы стаскивать! — потрясая кулаком, добавил Джо-Клинок.

— А в камеры сгорания гелия нафигарил, и масс-конвертеры спалил, — внес свою лепту в перечисление преступлений Гарри Джонсон-Каменотес. — А такой человек, который вот такое сделал с чужим хоком… такой человек… он не имеет права садиться за руль, вот что я вам скажу!

— Это правда, Гарри? — Шутт взглянул на своего снабженца.

— Ну, кэп, дело было так… — снова попытался внести оправдательную ноту в переговоры Гарри.

— Объяснения подождут, Гарри. Сейчас меня интересует одно: они говорят правду?

Шоколадный Гарри вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь:

— Да, сэр!

— Вот и все, что мне нужно было услышать, — кивнул Шутт. — Вольно, сержант. Я вам говорил о том, что Легион защищает своих военнослужащих, и это чистая правда. Но эти люди заслуживают компенсации за тот вред, что вы причинили их имуществу, и мой долг — проследить за тем, чтобы они эту компенсацию получили. Это единственный выход из создавшегося положения. Пора с ним покончить и заняться обычными делами.

— И что же вы сделаете? — нерешительно поинтересовался Гарри. Взгляд его метался между капитаном и Ренегатами.

— Ага, скажите, что вы с ним сделаете? — сверкнул глазами Джонсон-Каменотес. Он и двое его спутников подозрительно посматривали на легионеров.

— Ничего, — спокойно ответил Шутт, но когда Ренегаты открыли рты, дабы выразить законное возмущение, капитан предостерегающе поднял руку. — С ним я ничего не сделаю. Давайте последуем древней справедливой формуле: «Наказание должно соответствовать преступлению». Сержант, где ваш мотолет?

— Кэп! — Гарри рухнул на колени, словно подкошенный. — Кэп, пусть уж лучше они мне уши отрежут! Пусть оттатуируют меня с головы до ног тупой иглой! Пусть меня в космос выкинут без скафандра, но кэп, только не заставляйте меня отдавать им мой хок!

— Уши ему отрезать — это было бы классно! — оживился Джо-Клинок. У Энни-Астероид мстительно блеснули глазки.

— Да, пусть отрежут! — продолжал причитать Гарри. — Пусть оба уха мне отрежут, пусть побреют меня циркулярной пилой, пусть сварят меня в котле с. китайской горчицей! Только не отдавайте им мой мотолет!

— Где мотолет? — спокойно повторил свой вопрос Шутт. — Хватит, Гарри. Либо ты отдаешь мне мотолет, либо я срезаю твои сержантские лычки.

— Да, да, лучше разжалуйте меня в рядовые, кэп, — стонал Гарри, не вставая с колен. — Прогоните меня, уж лучше отправьте меня на гауптвахту, заприте там, а ключ выкиньте в черную дыру, а меня посадите на хлеб и воду, да что там — на хлеб и воду! Чтоб мне всю жизнь опилки жевать и соляной кислотой запивать! Я не стану жаловаться, сэр, ей-богу, не стану, только не отдавайте мой хок!

— Послушайте, кэп, — негромко произнес Джонсон-Каменотес несколько обескураженный причитаниями Гарри, — нам-то, поймите, плевать, что вы с его жирной задницей сделаете. Вы нам мотолетик обещали, вот и отдайте, и мы свалим подобру-поздорову, а с этим типом что будет — это нам не очень интересно. Он же нас не трогал, а хоки наши попортил.

— Вот как? — ухватился за это заявление Шутт. — Вы на этом настаиваете? Если я отдам вам мотолет, вы обещаете отказаться от своих обвинений в адрес Гарри?

— Отдайте нам его мотолет, а уж мы сами придумаем, что с ним делать, — осклабился Джонсон-Каменотес. — И все. Считайте, заметано. Вам сам Каменотес слово дает, а уж против слова Каменотеса ни один Ренегат не попрет, зуб даю. Пра-льно я говорю, парни?

— Еще как пра-льно, — щербато улыбнулась Энни-Астероид. Джо-Клинок согласно кивнул.

— Что ж, договорились, — сказал Шутт. — Гарри, давайте свой мотолет.

Судорожно всхлипывая, сержант-снабженец указал на дверь в дальней стене складской конторы. Шутт подошел к двери, распахнул ее, и все увидели сияющий мотолет — машину, от вида которой дрогнуло бы сердце любого водителя. Ренегаты дружно ахнули.

— Он ваш, — возвестил Шутт. — Забирайте и уходите, а я прослежу за тем, чтобы вы сдержали свое слово. Космический Легион проследит за тем, чтобы вы его сдержали.

— Не понадобится, — не спуская глаз с машины, прошептал Каменотес. — Мы получили больше, чем ожидали. Шоколадный Гарри, к тебе мы больше претензий не имеем. Живи спокойно, парень, мы тебя пальцем не тронем.

— Вот уж спасибо, — язвительно поблагодарил его сержант. — По мне, так уж лучше бы вы мне уши отрезали. Ну все, хватит тут торчать и глазеть. Забирайте хок и уматывайте.

— Два раза просить не придется, — торопливо кивнул Каменотес, махнул рукой своей свите, и они все втроем, Довольно скалясь, выкатили мотолет из ангара, прокатили по складу и вывезли на улицу. Вскоре за ними захлопнулась дверь.

Мгновение все молчали, не спуская глаз с двери. А потом Гарри полушепотом произнес:

— Господь всемогущий! Кэп, а ведь, похоже, сработало!

— Конечно, сработало, — усмехнулся Шутт. — На их взгляд, они вполне отомщены. Они получили ту единственную вещь, коей ты, по их мнению, дорожил больше всего на свете. Между прочим, сыграно все было, как по нотам.

— Спасибо, кэп. Вы мне когда позвонили и дали понять, что явитесь с ними сюда, я решил, что только на этом и можно сыграть. Между прочим, у меня все равно сердце кровью обливалось, когда я смотрел, как они уводят мой старый добрый хок. Пусть тут мне на нем негде было летать, но ведь он мне, считайте, — старый друг. Столько воспоминаний с ним связано.