Россия. Сталин. Сталинград. Великая Победа и великое поражение - Владимир Бушин

Так, он пишет, что евреев на фронте было 434 тысячи, а Рабинович― 501 тысяча. И оба уверяют, что это― «по данным Центрального архива Министерства обороны». Кому верить? Ведь на архив оба ссылаются бездоказательно. У Бакланова «погибло 205 тысяч, т. е. почти 50 %» от его числа евреев на фронте. А у Рабиновича― «142,5 тысячи, что составляет 28,5 %» от его числа (Россия еврейская, с. 187). Кому верить? Тем паче, что в «Книге памяти», составленной при участии Института военной истории Министерства обороны, на что указано на странице 335, названо не 205, и даже не 142,5, а 138,7 тысячи (М., 2005. Воениздат. С.253), что составляет 1,6 % общего числа наших потерь (Там же). Хочу как фронтовику и моему однокашнику поверить Бакланову, но это же крайне затруднительно: если погибло 205 тысяч, то ведь наверняка было, как водится в больших войнах, раза в три больше раненых, но оставшихся живыми, т. е. еще тысяч 600. Выходит, на фронте было уже около 800 тысяч евреев ― почти в два раза больше, чем 434 тысячи объявленных раньше. А ведь еще многие были и не убиты и не ранены. Это сколько ж всего получается? Да, пожалуй, миллиона полтора. Куда же девать 434?

Или вот Бакланов доверчиво цитирует статью В. Каджая в Интернете: «Среди погибших воинов-евреев 77,6 % составляли рядовые солдаты и сержанты и 22,4― младшие лейтенанты, лейтенанты и старшие лейтенанты». Но ведь 77,6 + 22,4 = 100 %. То есть подсчитаны все погибшие евреи. Из этого следует одно из двух: или выше по званию, чем старший лейтенант, евреев на фронте не было, а это не так, или каким-то чудесным образом ни один еврейского происхождения капитан, майор, подполковник и выше за всю войну не погиб, предоставляя эту возможность младшим по званию. Как после этого безоговорочно принять на веру, что «абсолютное большинство евреев Героев Советского Союза ― пехотинцы»? Тем более что Рабинович пишет, что пехотинцев из 108 Героев-евреев было только 34 (Цит. соч., с.198), т. е. меньше трети.

В свете сказанного можно посоветовать Бакланову не повторять больше и то, будто «половина евреев звание Героя получила посмертно». Тем более что это не подтверждается данными словаря «Герои Советского Союза», вышедшем в 1988―1989 г. в Воениздате. Там почти 13 тысяч имен. Возьмем несколько особенно распространенных русских фамилий. Больше всего Героев по фамилии Иванов― 84 человека, почти все они русские. Из них посмертно получили звание

19 человек, это около 22 %. Среди тоже почти поголовно русских Кузнецовых ― 69 Героев, из них посмертных 12, т. е. примерно 17 %. Смирновых ― 41 Герой, из коих получили звание посмертно 11, что составляет около 25 %. В среднем это около 20 %. Ну почему же, Бакланов, у евреев в два с половиной раза больше, чем у русских?

Бриллиант, изрекающий правду

Наконец, если Бакланова никогда не интересовала национальность человека, то чем объяснить его настойчивые поиски евреев там, где их никогда не было или ― то ли были, то ли нет? И желание найти так велико, что он бесстрашно залезает в глубь времен. Впрочем, в этом деле гораздо энергичней промышляет его младший собрат Яков Рабинович, с него, пожалуй, и надо начать эту тему.

Яков Иосифович обожает свою нацию. Что ж, прекрасно! Никто не против. И я люблю свой народ. Но он еще и убежден в том, что «евреи― это бриллиант в короне Всевышнего». Вот так о своем народе я говорить не стал бы, и не только потому, что у Всевышнего нет и не было никакой короны. А Израиль, говорит, «по своему интеллектуальному потенциалу примерно равен всей Западной Европе». Слава богу, мы живем в Восточной.

«Без евреев, ― читаем и такое, ― Россия никогда не смогла бы достичь тех высот, которых достигла». Да что Россия! «Без евреев немыслим весь процесс мирового развития в целом». Ну, это мы слышали неоднократно. В частности, покойный поэт Семен Липкин еще в далекие советские годы напечатал одновременно в журнале «Москва» и в альманахе «День поэзии» бриллиантовый стишок «Союз И». Он заканчивался так:

Без союзов язык онемеет.

И я знаю: сойдет с колеи,

Человечество быть не сумеет Без союза по имени И.

Кроме того, Рабинович еще убеждает, что «Евреи всегда славились склонностью изрекать правду, и тут одна из причин, почему их так ненавидели… Долг еврея ― говорить правду, как он ее понимает». И как же охотно он предается склонности изрекать! И сколько же у него изречений этой правды, по-своему понимаемой, обо всем, в том числе о доселе неведомых нам евреях, которых он приобщает к бриллиантовому братству! Глаза разбегаются, не знаешь, с чего начать…Тут и знаменитые писатели, и ученые, и военные, и артисты…Но прежде надо заметить, что этот Рабинович не слишком обременил себя познаниями даже в тех областях, где все открыто и, как говорится, лежит на поверхности.

Например, он не знает, какова была численность населения в СССР перед войной. Да что там наше население! Путается даже в основополагающих фактах истории родного еврейства: то говорит, что его соплеменники обретаются в рассеянии по всему свету две тысячи лет (с. 343), а то― целых четыре! (с.355). А почему не шесть?

Уверяет, что в Советском Союзе «евреям жилось не сладко» (с. 369). Все, дескать, мед ели, а они ― только крапиву. В другом месте уточняет: мы жили как в концлагере (с.74). Но и в концлагере не как все там, а еще и в кандалах (с. 329). Словом, это бы «кромешный ад» (с. 351). Но мало того, еще и в большинстве советских фильмов и спектаклей, если появлялся еврей, его изображали смешными, жалким (с.331). Короче говоря, глумились. Оставим это пока без комментариев, хотя очень хотелось бы узнать хоть один такой фильм, поскольку очень многие фильмы ставили как раз режиссеры-евреи. Уж не «Ленин» ли «в восемнадцатом году»? Как раз его поставил еврей Ромм по сценарию еврея Каплера и есть там еврейка Каплан, стреляющая в Ленина. Она действительно показана жалкой негодяйкой, которую едва не растерзывает толпа. Рабинович негодует:― Это же несправедливо! Это антисемитизм! ― Ведь Фани Ефимовна промахнулась! (с.75). Просто глазам своим не веришь: человек не знает, что террористка всадила две отравленных пули, так и оставшихся в теле, чем, конечно, сократила жизнь Ленина.

Но особенно много самодельных антинаучных деталей в познаниях Рабиновича о войне. Во-первых, он объявляет, что «в приграничных сражениях почти вся Красная Армия попала в окружение» (с. 426). Интересно. А что же в таком случае помешало немцам захватить Москву и Ленинград? Кто их защитил? Вот подумал бы!

Хотя почти вся армия оказалась в окружении, однако «еврейское сопротивление» агрессору в эту начальную пору войны было отчаянным: «В первый год, когда боевых наград удостаивали редко, были награждены 303 солдата-еврея». А офицеры? Ведь их, как уверяет в другом месте, было по одному на каждые два солдата-еврея. Офицеров почему-то не награждали. «Из 303 солдат ордена Красного Знамени и Красной Звезды получили 185 человек, медали «За отвагу» и «За боевые заслуги ― 113» (с.197). Представляете? Орденами награждено едва ли не в два раза больше, чем медалями! Вот ведь сам ставит своих соплеменников в неловкое положение, а обвиняет других. Поймите, бриллиантовый, так не бывает: в больших военных делах подобно тому, как раненых гораздо больше, чем убитых, так и награжденных медалями всегда больше, чем орденами. Ведь это так естественно и понятно: чем выше награда, тем меньше награжденных, и наоборот! Например, орденом Красного Знамени за войну было свыше 580 тысяч награждений, а орденом Красной Звезды ― 2 миллиона 860 тысяч. В пять раз больше. Но если Рабинович настаивает на своем, то выходит, что евреям кто-то содействовал получать орденов больше, чем медалей. И антисемиты могут подумать: не Лев ли Захарович Мехлис, который как раз в первый год войны занимал высокие посты начальника Главного Политуправления и заместителя наркома обороны.