Разум чудовища - Виталий Романов

– А просто отослать на три буквы ты не мог? – догадавшись в чем дело, язвительно спросил Хеллард. – Надо было вот так вот… пять минут ерундой маяться? Сразу бы сказал прямо: дорогой друг, мы еще ничего не вытащили из ПЗУ! Не мешай работать! Сядь и не отсвечивай! Или так: сгинь, отправляйся строить домики из каминных спичек. Когда получим результат, мы сами тебя позовем. Что я, тупой? Все бы понял и пошел своей дорогой!

– Ладно, Джон, не обижайся. Нас тут сегодня малость достали, и не все такие понятливые, как ты. Извини, я увлекся, вошел в образ… Торелли каждый час забегает, Карина Мэнигем на проводе висит, будто клещ. И сам Энди Хортон звонил, интересовался. У меня люди делают все, что могут, а их постоянно дергают и требуют, чтобы работали быстрее. Куда ж быстрее?! Это ж по одному байту надо собрать, в единое целое!

– Короче, результата пока нет, – резюмировал Хеллард. – Вот зерно истины, которое я сумел выделить из нашей десятиминутной беседы.

– Ты прав, старина, – скромно потупил взор Викорски. – Результата пока нет.

– Есть ли шансы, что он появится в ближайший час? – поинтересовался Джон, глянув на дисплей коммуникатора, на таймер. – Говори как на духу!

– Шансы есть, но незначительные, – признал руководитель экспертно-криминалистической группы. – Скорее всего мы сможем расшифровать информацию ближе к ночи. Или даже завтра утром.

– Все понял! – легко согласился Хеллард. – Нет проблем! Сваливаю домой, потому что делать больше нечего. Если расшифруете данные или найдете что-то интересное – звони на мой личный номер. Счастливо!

Викорски открыл рот от удивления. Он никогда раньше не видел, чтоб Джон Хеллард так безразлично относился к порученному делу. Даниэль озадаченно почесал затылок, потом махнул рукой. Двинулся в лабораторию, где его люди пытались выудить хоть что-нибудь из накопителя, искореженного и деформированного тремя выстрелами.

…Выйдя за проходную режимной зоны, Джон постоял немного, прикидывая, как поступить. К вечеру жара спала, солнце скрылось в набежавших тучках. И, хотя надежды на дождь почти не было, дышать стало легче. Хеллард решил пройтись пешком – отвык за последние дни. Все время приходилось нырять под защиту кондиционеров – на работе, в транспорте, дома. Эксперт-аналитик медленно побрел по пешеходной дорожке, вдоль скоростной трассы, по которой проносились машины.

Он думал о том, что проект «Безупречный» разделил жизнь «Сигмы» на «до» и «после». Если б кто-то сказал Хелларду, что сегодня, несколькими часами ранее, о том же размышлял Энди Хортон, эксперт-аналитик скептически усмехнулся бы.

Крейсер «Безупречный», будто гигантская лакмусовая бумажка, высветил сильные и слабые стороны корпорации, ее достоинства и недостатки. Он не просто разделил жизнь на «до» и «после», он разделил всех. На людей и мыслящие машины. И в этом наступившем «после» Джону Хелларду стало безразлично, что думает мыслящая машина Энди Хортон.

Было около десяти вечера, когда Марек Шиндл, техник по восстановлению данных, снял с уставших глаз мощные линзы, через которые изучал куски постоянного запоминающего устройства. Дэн Викорски поставил чашку с кофе на стол, вопросительно глянул на своего подчиненного. Тот помассировал пальцами веки.

– Черт! – пробурчал Шиндл. – Мушки перед глазами. Светлые мушки.

– У тебя сосуды лопнули, – отметил Даниэль. – Глаза красные, хуже, чем у алкаша. Завтра на работу не приходи. Это приказ. Увижу здесь – пощады не проси.

– Самое дурацкое, что все усилия – корове под хвост, – невесело усмехнулся техник.

– Вообще ничего?! – удивился Викорски. – Мне показалось, какие-то данные вам удалось считать. Тони и Глеб что-то переносили на компьютер, пытались расшифровать. Разве нет?

– Ну да, – печально вздохнул Марек, – мы сумели выцепить с накопителя фразу. Она повторялась неоднократно. Тони и Глеб декодировали это, но… но я решил поискать еще что-нибудь. Потому что… понимаешь, Дэн, это бред! Одна фраза повторялась несколько раз. Вернее, не так. Она была в нескольких фрагментах. Различных фрагментах. Словно перед смертью, перед тем, как пули угодили в голову роботу, тот думал лишь об одном, а всего прочего уже не существовало. Я не поверил, хотел убедиться: это все, мы больше ничего не сможем прочесть. Это все, Даниэль! Накопитель можно выбрасывать на свалку. Больше никакой информации считать с него невозможно.

– Так что же было записано на нем? Что за фраза, не томи! Может, в ней ключ?

Марек Шиндл усмехнулся и подал лист бумаги начальнику экспертно-криминалистической группы. Тот прочел, шевеля губами. Брови Викорски удивленно поползи вверх. Он глянул на техника. В глазах Даниэля читалось недоумение.

– Все на свете, все на свете знают: счастья нет. И в который раз в руках сжимают пистолет! – вслух продекламировал Викорски. – Что это значит, Марек?!

Техник только устало помотал головой. Поднялся с места, подошел к кофеварочной машине, взял стаканчик. Долго стоял у окна, опираясь на стену. Глядя на пейзаж за стеклами, медленно прихлебывая горячий напиток.

– Это похоже на стихи! – прочитав еще раз, вдруг сказал Викорски. – Да! Точно! Это строки из стихотворения. Здесь рифма. А ну-ка…

Начальник экспертно-криминалистической группы уселся за компьютер, вывел его из режима ожидания. Вызвал поисковую систему в Глобальной Сети, отправил запрос. Уже через несколько секунд на экране появился длинный перечень ссылок. Викорски ткнул в первую, радостно засмеялся.

– А ведь это действительно стихотворение, Марек! – сказал Даниэль, отправляя документ на печать.

Техник по восстановлению данных встал у него за спиной. Два человека смотрели на выползавший из принтера лист. Викорски перевернул бумажку текстом вверх, положил на стол, чтоб и Шиндл мог прочесть.

– Да, стихотворение, – согласился Марек. – Вот только, хоть убей, не пойму: какая тут связь с роботом, «Сигмой» и покушением на Хортона.

– Я тоже не понимаю, – после небольшой паузы честно признал Викорски. – Но знаешь, Марек, у меня чувство, будто я в шаге от разгадки. Просто не вижу ее. Чего-то не понимаю, хотя ответ тут, рядом. Я просто слеп, не могу разглядеть.

– Отправь это Хелларду, – посоветовал Шиндл. – Пусть он думает. В конце концов наша задача – выдавать технические данные. А заниматься анализом должен кто? Правильно – эксперт-аналитик. Джон Хеллард. Вот пусть он и поработает.

Викорски взял бумажку в руки, постоял, вновь и вновь пробегая глазами по строкам. Потом кивнул, вытащил коммуникатор из кармана, вызвал Хелларда.

– И все-таки тут есть ключ, – тихо пробормотал Даниэль, ожидая пока эксперт-аналитик среагирует на входящий звонок. – Я чувствую, ответ тут! В шаге. Господи, почему я слеп? Почему не могу угадать? Это мучает. Теперь вся надежда на Хелларда…

– Алло! – Джон ответил на вызов.

– Привет! – сказал Викорски. – Надеюсь, ты не спишь, бездельник? Правильно! Мы тут подготовили для тебя интересный ребус. Что? Угу, работы по считыванию данных с накопителя памяти завершены. Больше ничего не удастся вытащить, даже не надейся. Нет, дорогой мой, там было совсем немного. Только одна строка, зато она повторялась несколько раз. Вернее, процитирую Марека Шиндла. Фраза была в нескольких разбитых фрагментах накопителя. Целиком нигде не встретилась. Ее скомпилировали из кусочков, но это единственное разумное, что удалось вытащить из головы робота. Читаю: «Все на свете, все на свете знают: счастья нет. И в который раз в руках сжимают пистолет!» Вот так, Хеллард!