Сальери - Сергей Нечаев

Как отмечает Адольф Жюльен, «Мейербер не брал уроки у Сальери, он получал от него советы и после разговора с ним решил отказаться от исполнительства, чтобы посвятить себя сочинительству.

Мейербер любил рассказывать курьезный эпизод из своей молодости. Он имел честь играть перед знаменитым композитором некоторые из своих самых блестящих вещей. В конце концерта Сальери, которого попросили высказаться о будущем молодого пианиста, сказал так: “Вы, дитя мое, делаете редкие музыкальные аранжировки, и ваш талант обещает дать просто замечательные результаты, но вы ставите под угрозу ваше будущее, имея перед собой две цели. Нужно выбрать, кем быть: пианистом-виртуозом или композитором. И не пытайтесь быть и тем и другим одновременно. <…> Поверьте мне, оставьте композицию и становитесь виртуозом!” Эти слова поразили молодого музыканта, перевернулись у него в голове, и он решил пожертвовать карьерой виртуоза ради карьеры композитора. Это шло против мнения Сальери, но точно так же верно и то, что именно его мудрый совет, даже в перевернутом виде, имел результатом те красивые работы, которые мы теперь знаем»{249}. В 1816 году Мейербер, следуя совету Сальери, посетил Италию, и там к нему пришло признание.

Перечень подобных примеров можно было бы продолжать очень долго, ведь у «завистливого интригана» было около шестидесяти учеников-композиторов, к которым легко можно добавить еще пару десятков известных вокалистов, бравших у него уроки пения.

Обучался у Сальери и Франц Ксавер Вольфганг Моцарт, родившийся в год смерти отца, — Констанца лично привела сына к нему. Конечно же, если бы она подозревала композитора в убийстве собственного мужа, она бы такого никогда не сделала…

Сальери не оставил мальчика без внимания. Он занимался с ним, а потом выдал ему рекомендательные письма, в которых говорил о нем как о человеке, вполне способном достичь в искусстве сочинения музыки тех же высот, до которых дошел его отец. В одном из таких писем от 30 марта 1807 года Сальери писал: «Я, нижеподписавшийся, свидетельствую, что юноша господин Вольфганг Моцарт, уже умелый исполнитель на фортепиано, обладает редким талантом для музыки; что, после изучения правил контрапункта в школе господина Альбрехтсбергера, перешел ко мне для усовершенствования и что я ему предсказываю успех не меньший, чем у его знаменитого отца»{250}.

Отметим, что Франц Ксавер Вольфганг Моцарт дожил до 1844 года, став не слишком известным, но вполне состоявшимся композитором, руководителем оркестра и пианистом.

Особенно хотелось бы отметить, что ни в одном из блестящих талантов, воспитание которых ему было доверено, Сальери «не видел угрозы для своей карьеры. И если он не одобрял в своих учениках отклонений от тех идеалов, которые сам исповедовал, то именно потому, что был убежден, что на пути к этим идеалам учеников ожидают высшие достижения»{251}.

Преподавательская грань дарования Сальери обычно замалчивается, но не отдать ему должное невозможно. Через руки Сальери прошло целое поколение музыкантов, причем с подавляющим большинством из них маэстро — повторим это еще раз — занимался совершенно бесплатно.

Преподавал Сальери преимущественно вокальную композицию на итальянские и латинские тексты, чтение партитур, сольное и хоровое пение. Иногда он учил также и контрапункту, особенно после смерти в 1809 году самого известного венского знатока этой дисциплины Иоганна Георга Альбрехтсбергера, с которым Сальери до этого работал «на пару».

Прославился Сальери и как бессменный руководитель и постоянный дирижер благотворительного Музыкального общества, основанного Гассманом и дававшего концерты в пользу вдов и сирот венских музыкантов.

Л. В. Кириллина в своем очерке «Пасынок истории» пишет о Сальери так: «Прирожденный музыкант, талантливый и восприимчивый к новым идеям композитор, авторитетнейший и любимый учениками педагог, человек, радевший всю жизнь не только о собственной пользе, но и о развитии музыкального искусства — причем, прежде всего, австрийского… Совершенно не вяжется всё это с расхожим образом коварного злодея-итальянца, ненавидящего всё немецкое, творчески бессильного рутинера, способного лишь перепевать банальные мотивы, льстивого царедворца, обязанного своей дутой репутацией собственным интригам и художественной неразборчивости императора»{252}.

В 70 лет здоровье Сальери пошатнулось, что, предположительно, было связано с обострением атеросклероза.

Чтобы было понятно: кровоснабжение головного мозга осуществляется сложной системой кровеносных сосудов. К головному мозгу кровь поступает по четырем крупным артериям: две сонные артерии и две позвоночные артерии (внечерепные артерии). Атеросклероз этих артерий может значительно нарушить циркуляцию крови по ним, что, в свою очередь, сказывается на кровоснабжении и работе мозга. Кроме внечерепных сосудов атеросклероз может развиться и во внутричерепных сосудах головного мозга, непосредственно питающих ткани мозга.

Первые симптомы атеросклероза сосудов головного мозга обычно появляются в возрасте 60—65 лет и интерпретируются как признаки старения. Но старение — это физиологический и необратимый процесс, а атеросклероз — конкретное заболевание, которое до известных пределов поддается лечению и профилактике. Сейчас поддается — а в те годы атеросклероз обычно приводил к слабости памяти и выражался во всё больших странностях поведения.

Сальери было семьдесят, и к осени 1820 года у него, ко всему прочему, еще и развилась мучительная подагра, то есть заболевание, характеризующееся отложением в различных тканях организма кристаллов уратов в форме мочевой кислоты. Это накопление мочевой кислоты обычно приводит к воспалению суставов, что сопровождается сильной болью и лихорадкой.

Лечение не помогало.

В 1821 году Сальери обратился к императору с просьбой об отставке, но она была принята лишь через три года.

Пьер Франсуа Пеш в связи с этим утверждает: «В марте 1821 года Сальери отправил графу Фридриху Вильгельму Гаугвицу партитуру своего “Реквиема” со следующей ремаркой: “Когда Ваше Превосходительство получит это письмо, Господь уже призовет к себе автора этих строк”. А потом Сальери использовал недостаточное количество яда, чтобы отравить себя»{253}.

Заявление о попытке отравления выглядит странно. Как мы уже говорили, Сальери дружил с графом Гаугвицем и неоднократно бывал у него в 1810—1823 годах в замке Намешть-над-Ославой возле Брно. Ну а слова композитора о том, что Господь очень скоро призовет его к себе, не следует понимать как желание лишить себя жизни. Очевидно, это были слова измученного болями пожилого человека, понимавшего, что жить ему осталось недолго. Но от такого понимания до самоубийства — дистанция огромного размера… Особенно для доброго христианина, каковым, безусловно, являлся Антонио Сальери.