Круговорот чужих страстей - Екатерина Риз

— Он собака, — оправдывая своего любимца, сказал Костров. — Ему нужно охотиться.

— Его нужно воспитывать!

Павел усмехнулся.

— Ну, попробуй.

У дома остановилась машина, и оба обернулись. Роско кинулся туда, продолжая фыркать, но уже явно радовался прибывшему.

— Вадим приехал, пойдём, — сказал Алёне Костров. — Он тебе подарок привёз.

Это заявление насторожило.

— Что за Вадим?

— Приглядывает за всем, — непонятно выразился он, а Алёна, увидев мужчину, что вышел из автомобиля, сразу всё поняла. «Приглядывает за всем» — это служба безопасности. Да и узнала его. Тот самый, что приезжал с оружием в камуфляжной форме. Правда, сейчас он был одет без намёка на военщину, в джинсы и рубашку с коротким рукавом, но по-военному короткая стрижка и взгляд в упор его выдавали. Роско сделал попытку напрыгнуть на него, мужчина потрепал его между ушами, но тут же пресёк всякое баловство. Один короткий жест, и Роско присмирел и только потрусил рядом с ним обратно к хозяину. А Вадим шёл по дорожке и смотрел не на Кострова, он Алёну разглядывал. И настолько пристально, что та машинально спрятала руки за спину, а взгляд отвела в сторону.

— Что-то ты долго, — сказал ему Павел вместо приветствия. Обменялся с Негожиным красноречивым взглядом, когда тот кивнул на Алёну.

— Твою просьбу выполнял. Ты же просил аккуратно.

Костров усмехнулся.

— Я просил. — На Алёну посмотрел. Та усердно притворялась глухой, слепой, при этом оскорблённой. И только наградила Роско грозным взглядом, когда тот уселся у её ног и сделал попытку всем весом к ней привалиться. — Алёна, это Вадим.

Она голову повернула. Едва заметно кивнула тому. А Негожин хмыкнул.

— Строптивая.

— Вадим, девочка в гостях. Давай будем доброжелательными.

— Да как скажешь.

Алёна не выдержала, и пошла к дому. Мужчины смотрели ей вслед. Костров сунул пальцы за карманы джинсов, девушку разглядывал. А Вадим негромко спросил:

— Значит, решил по-хорошему?

— Я присматриваюсь.

Негожин посмотрел на начальника, не стесняясь, усмехнулся.

— И смотрю, много высмотрел.

Павел хохотнул.

— Ну… Меня смущают её мозги.

— Очень умная?

— Повёрнуты они у неё не в ту сторону. Это явно. Мы вон сейчас крота хоронили.

— В смысле?

— В прямом. И мне стало любопытно. Что ты там нарыл?

— Да ничего. Дома всё на местах, всё аккуратно. В шкафу… наверное, как ни у одной женщины, военная аккуратность. Вот это странно.

— А компьютер?

— Ребята ещё работают, но, Паш, чисто всё. Похоже, у неё действительно не все дома. Ничего она не скидывала, ничего не копировала. Три флешки нашли в столе, все чистые, в смысле, ничего, что бы касалось нас.

— Тётка?

— Живёт себе в Ярославле и живёт, племяннице дважды в неделю звонит, как по часам. Мужа холит и лелеет. Золотарёва твоя на неё не похожа, ни внешне, ни характером. Там серьёзная, пробивная мадам. Кстати, красивая тётка.

— О, в твоём вкусе?

— Паш, она выглядит лет на тридцать.

— А-а. Другое дело.

— Издевайся, издевайся. Я, в отличие от некоторых, женщин люблю, а не молоденьких русалок.

Павел подбородок потёр, продолжая улыбаться, но сам раздумывал.

— Тётке сорок три, Алёнке двадцать шесть… Что про её семью узнал?

Вадим присел на корточки, чтобы погладить Роско, поднял голову, на Павла посмотрел.

— Особо узнавать нечего было. Родители живы, живут в деревне, в соседней области. Почти на границе. Своё хозяйство, дети. А краса твоя переехала к тётке в возрасте шестнадцати лет. Вот, в принципе, и всё.

— Понятно. Ладно, будем действовать на ощупь.

Вадим поднялся, джинсы отряхнул, а сам не скрывал веселья.

— На ощупь — это хорошо. А местами даже приятно.

Павел с силой хлопнул его по плечу.

— Ты о своих приятностях думай. И обязанностях. Иди, дари девушке подарок.

— А, то есть, я дари, и я же огребай? Хорошо ты устроился.

— Ну, так кто-то здесь должен приказы отдавать. Стараюсь соответствовать.

Когда в дверь спальни постучали, Алёна была уверена, что это Павел. Он сегодня явно не собирался оставлять её в покое. Он ходил за ней, задавал вопросы, заглядывал в глаза, даже делал то, что она хотела. Хотя, Алёна была уверена, что не в характере Павла Кострова идти на поводу у взбалмошных девиц и хоронить с ними мелких зверьков. И поэтому она ждала, что он и в этот раз отправится за ней, словно боится оставлять её надолго одну. Но за дверью оказался Вадим. С каменным выражением лица, смотрел на неё безразлично, после того, как на улице её разглядел, видимо, интерес потерял. Зато в руке держал чемодан. Знакомый. Настолько знакомый, что Алёна машинально отступила назад в комнату, не сводя глаз со своего чемодана. Со своего чемодана! А Вадим вошёл и поставил свою ношу у её ног. Кивнул на чемодан.

— Вещи привёз.

Она только руками развела, не зная, что сказать.

— Вы… были у меня дома?

Негожин смотрел на неё и молчал. А Алёна кулаки сжала.

— Вы вломились в мою квартиру?!

— Вообще-то, просто вошёл. Надо тебе замки поменять, совершенно никуда не годятся. Я Павлу скажу.

— Про замки? — Алёна в бессилии на чемодан у своих ног уставилась, после чего выдохнула. — Я сама ему скажу, я ему всё скажу! Вы бандиты!

Негожин шмыгнул носом. Потом указал рукой на открытую дверь, видимо, предлагая ей проделать задуманное. И, наверное, был уверен, что она испугается. Алёна и испугалась, на одно короткое мгновение, осторожность подала голос, но Алёна быстренько её заткнула, и чтобы не дать себе передумать, перескочила через чемодан и из комнаты выскочила.

Внизу лестницы её встретил Роско. Лежал у ступенек, зевнул при виде неё, и только глянул с удивлением, когда Алёна мимо него пробежала. Выскочила на крыльцо и огляделась. Кострова разглядела вдалеке, у той самой строящейся постройки, он разговаривал с рабочими, даже жестикулировал. Алёна едва ли не бегом направилась к нему. Правда, на полпути поняла, что гнев её стремительно тает. И стало ясно, что не может подбежать к нему, как собиралась, накричать или потребовать одуматься или извиниться. Это же Павел Костров. Что он сделает, по её мнению? На самом деле извинится? Наверняка, он уверен, что поступил правильно.

Он проверял её. Личную жизнь, личные вещи. Он заставил своего подручного залезть к ней в шкаф.

Теперь она шла медленно, но всё ещё продолжала к нему идти. И, наверное, смотрела слишком пристально, потому что Павел вдруг обернулся, увидел её. Сказал что-то мужчине в рабочем комбинезоне, тот кивнул, а Костров пошёл Алёне навстречу. И на его губах было лишь подобие улыбки, это было откровенное ехидство.