Должница - Евдокия Гуляева

С легкостью приподнимает меня одной рукой, неся в гостиную, садясь на диван, насаживая меня на себя сверху, так, что мои ноги обнимают его, а наши лица так близко, что я вижу каждую яркую вспышку безумной похоти в его глазах. Или это лишь отражение моих всполохов? Плевать, где чьи!

Шумно выдохнула, как только была грубо притиснута к нему ближе, чувствуя его твердость, желая быть еще теснее, поэтому ахнула, кода он прижимая меня к себе за попку, потерся членом между моих распахнутых ног, приподнимая меня и вновь опуская на свои колени…

— Сережа… — несдержанно, хрипло, с надрывом…

Опускает голову вниз, губами прихватывая мой сосок, грубо втягивая его внутрь, не облизывая, а сразу, без прелюдий, больно оттягивая, а я откидываюсь назад, подставляя грудь его алчным губам, выставляя навстречу, непристойно постанывая, желая его укусов…

Втягивает, посасывает, выпуская изо рта и вновь вбирая, заставляя меня схватиться за его плечи, впиваясь в них скрюченными от желания пальцами, царапая ногтями, оставляя отметины страсти.

Но мне мало! Снова! Жадно! Ненасытно!

Поэтому приподнимаюсь с его колен, вставая, скидывая с себя джинсы, сдирая их вместе с трусиками, оставляя их на полу, у ног, забираюсь снова, оттягивая его голову, впиваясь в его губы, постанывая от сжигающего меня возбуждения.

Приподнимается, рукой стягивая с себя домашние штаны, спуская их до колен, обнажая эрегированный член, который, теперь свободный, потирается головкой о мой голый живот, нетерпеливо подрагивая от каждого такого соприкосновения… Опускаю глаза вниз, на увлажнившуюся головку, крупную, идеальной формы, с жемчужной каплей на ней. Не удержавшись, опускаю руку вниз, между нами, большим пальцем растирая его влагу, сдирая с его губ рваный выдох и, не сдержавшись, подношу подушечку пальца к своим губам, языком слизывая, первый раз пробуя его на вкус…

Приятный…

Но больше всего возбуждает его реакция на мои действия!

Теперь несдержанный, он притягивает меня к себе снова, откидывая голову на подголовник дивана, запрокидывая, обнажая шею, демонстрируя мне полное доверие. И я целую! Глажу, провожу по ней языком, мелкими поцелуями обрисовывая четко очерченные скулы, привставая, задевая клитором головку его члена, увлажняя его, чуть присаживаясь сверху, только раздвигая свои скользкие, опухшие складочки. Не внутрь. Только трусь…

— Девочка моя… — шепчет мне прямо в губы, — такая желанная, такая нежная…

А я глотаю, с жадностью, каждое произнесенное им слово, упиваясь его желанием, в надежде рассказать и ему о своих чувствах, но не могу, только постанываю, чувствуя каждое наше прикосновение жалящим током бьющим по оголенным нервам.

Снова трусь, глубже впуская его в себя, сама раскрываясь, поддаваясь напору его мощи. Большой! Раздвигает! Распирает! Заполняет, с силой растягивая, но не весь, только пульсирующая головка…

Не решаюсь сама. Только наклоняюсь к нему, шепча прямо в губы:

— Так хочу! Сережааа…

Не могу сама насадится, лишь раздразниваю себя и его, потираюсь о него в круговую, не решаясь…

И он перехватывает инициативу, резко входя, глубоко, до самого дна, обхватывая мою талию руками, резко дергая вниз, на себя, приподнимая свои бедра навстречу, вбиваясь, разнося по телу долгожданную боль…

И мы хрипим с ним вместе, в унисон, от безграничного удовольствия, от интимного соединения, от желанной грубости, которая нравится нам обоим. Резко, с силой, до влажного шлепка, до моего громкого, дерзкого стона. Приподнимаюсь над ним и насаживаюсь снова, выхватывая его нетерпеливый рык, который звучанием, прошивает все мое тело, насквозь, отдаваясь сильной вибрацией на моем клиторе. Чувствую его! Хочу!

Сережа не отдает мне лидерство. Перехватывая, бросает спиной на диван, наваливаясь сверху, делая мощный выпад бедрами, поджимая свои ягодицы. Быстро набирает желанный темп, мощно вколачиваясь, с бесстыжими шлепками, резко, рвано, глубоко, на всю длину, нещадно растягивая меня…

Пытаюсь обнять за плечи, но он поднимает мои руки над головой, жестко фиксируя их своими ладонями.

До крайности открытая перед ним, под ним, принимаю каждый грубый выпад, ловя их бедрами, упираясь пятками в диван, приподнимаясь, встречая удары…

Долго, мощно, с всевозрастающим желанием, не сбавляя темп, долбит внутри меня в одну точку, под только ему известным, нужным углом и я чувствую первое трепетание своей плоти. Несмелое, но быстро разожженное его азартом и выбранным темпом, перерастающее в мощное сокращение, сильное, до боли сжимающее его каменный член, еще глубже втягивая его внутрь, который, легко проскользнул, сокрушительно взрываясь фонтаном своих, ярких эмоций.

Толчок. Еще один. Только глубже, еще больнее, ощутимее, безумнее…

И я стянула его в тиски, сжимая плотью так, что он громко, откровенно застонал, изливаясь, прислоняясь лбом ко мне, потираясь о меня носом, нескромно крича о своей нежности.

— Мой! — неожиданно срывается с губ.

— Твой! — вторит мне, желая силой вбить в меня прозвучавшее признание.

Перенося свой вес на локти, приподнимаясь, не желает прерывать наше соединение, оставаясь во мне, внутри, делая круговой выпад бедрами, не желая отстраняться, а я не хочу его отпускать и только крепче притягиваю к себе руками…

— Сережа, прости меня, — признаюсь в своих ошибках, шепча ему прямо в губы, нежно к ним прикасаясь.

— Девочка моя маленькая, да за что простить?! Ты хоть тысячи раз уходи! Верну!

Благодарно ловлю подаренный мне поцелуй, мазнув по его приоткрытым губам…

— А ёлку поставим?

— Обязательно!

И я растворяюсь в его ответе, распадаясь на атомы удовольствия, чувствуя его безграничное увлечение, раскрывая перед ним старенькую шкатулку своих эмоций, которую годами собирала, с жадностью складывая, сохраняя, бережно храня, скупо лелея. А тут, рассыпала прямо перед ним, ему под ноги… Но он бережно собрал, нагнулся и по одной, боясь не сломать, чувствуя их хрупкость, аккуратно выцеловывая каждую, поднял назад, не закрывая чувственный ларец, оставляя меня ранимо открытой.

— Спасибо!

Целую, сентиментально прикасаясь к его лицу, пальцем проводя по ровной линии носа, обводя верхнюю губу, мазнув по нижней. Вытягиваюсь, губами нежно касаюсь его закрытых от удовольствия глаз, по очереди, чувствуя дрожь ресниц, сцеловывая с них капли его переживаний.

Завтрак сегодня был сожжен…

Глупо дурачась, мы, забыв о нем, обменивались легкими поцелуями, пока я не почувствовала жуткий запах гари. Спрыгивая со стола на пол, шутя отталкивая Сережу, подбегаю к огаркам, вместо яичницы на раскаленной сковороде, с разочарованным выдохом снимая ее с плиты, отставляя в сторону. Рассматривая количество скорлупок, разбросанных по кухне, рассмеялась, понимая, что и третья попытка будет неудачной.