Деревенщина для Снежного Человека - Стелла Вокс

- Мария, рада тебя видеть, - первой отмерла Людмила Прокопьевна, - надеюсь, я услышу вразумительные объяснения твоего отсутствия от тебя лично.

Баба Маша от возмущения надула щеки и уже собралась выдать все, что она думает по этому поводу, но смогла остановиться вовремя от одного моего умоляющего взгляда. Еще чего мне не хватало, так это ее очередного выплеска энергии. В моих планах было подружить этих двух, дабы обе были под присмотром, но как говориться – не судьба.

- То есть моих слов тебе не хватило, Прокопьевна? - все-таки не выдержав, сказала баба Маша. Я прямо видела, как ее язык чесался добавить что-нибудь этакое, но выдержка у нее имеется.

- Мария, в общем, я рада, что ты снова с нами, хоть и в такой компании, - Людмила Прокопьевна смерила моих попутчиков презрительным взглядом, пропустив мимо ушей слова второй мадамы. - Я договорилась об аренде квартиры для твоей родственницы, можем сейчас и посмотреть ее, а то я без тебя как без рук, - показушно вздохнула та.

- В смысле «для твоей родственницы»? Машенька будет жить со мной и это не обсуждается!

И снова начались словесные баталии между двумя возрастными дамами.

- Ну ладно, - обратилась я к Аркадию Олеговичу, пока рядом с нами выясняли отношения две дамы, возраст которых прямо пропорционален их страсти к спорам. - Спасибо, что подвезли. Не уверена, что в ближайшее время у меня будет достаточно времени на, - я задумалась, а на что у меня, собственно, не будет с ним времени? Желание с ним общаться и тем более узнавать друг друга лучше у меня так и не возникло. Та стена, которую я воздвигла между нами, еще при первой встрече была до сих пор непоколебима, хотя и дала малюсенькую трещинку, но это не основание менять свое мнение. Вот с бабой Машей дела обстояли по-другому, потому что она была неизбежным злом. При любых обстоятельствах от нее не получится избавиться, потому что у нее нет ни капли того чувства вины, которое есть у Аркадия Олеговича.

- Я понял, - серьезно кивнул Галомедов, не дав мне продолжить, - но Маша помни, я проиграл битву, а не войну. Жизнь длинная штука и кто его знает, каким местом она повернется к тебе завтра. Знай, теперь я у тебя есть всегда и ты можешь положиться на меня! Все, я поехал, - круто завершил он свою мысль. - Мать, угомонись, а то разошлась не на шутку. А ты, - ткнул он в грудь, до сих пор молчавшего Егора Валентиновича, - вот так и держи свои руки в карманах и даже не думай ни о каких поползновениях в сторону моей дочери.

- Ты мне тут не указывай, - подняла баба Маша вверх указательный палец, - я еще помню, как ремнем пользоваться.

Аркадий Олегович закатил глаза к небу и скупо попрощался, ни к кому конкретно не обращаясь.

Две дамы преклонного возраста, такие разные по характеру и внешности, все еще переругиваясь направились в одном им ведомом направлении.

- С очередным возвращением что ли, Потеряшка?! Ты когда уже прекратишь так делать?!

- Как будто я это по собственной воле?!

- Разве нет?!

- Егорушка! Машенька! – в один голос позвали бабульки, прерывая сей сомнительный диалог на самом интересном месте, потому что нам обоим было что сказать, но шанса сделать это точно сейчас нет.

- Пожалуй, мне пора. Все равно конкретного разговора не получится и наедине нас сейчас никто не оставит. Но вечером мы обязаны поговорить.

- Машенька, - резво подскочила ко мне баба Маша и подхватила под руку. – Что сказал тебе этот молодой человек? – окинула она биг босса оценивающим взглядом, - Хотя и не такой уж и молодой, как по мне, - хмыкнула она. - «Егорушка» ну чего стоишь? Чемоданы хватай и за нами бегом. Не нам же девочкам тащить?! Мы с Прокопьевной уже старенькие, а Машеньке еще рожать. Что рот открыл? Не от тебя, не бзди! – похлопала она шефа по плечу и увела меня от него. – А ты чего ворон считаешь? – это уже мне. - Думаешь легко мне держать оборону от этой карги старой?

- Я все слышу, - деловым тоном кинула Людмила Прокопьевна, обернувшись к нам, - между прочим. Егор не мул, чтобы таскать твои пожитки. Сама приперла сама и неси. – Он у меня мальчик воспитанный.

- Ага-ага, знаю я, какой он воспитанный, чуть-что за ремень хватается, - погрозила она «воспитанному» пальчиком, - и милой старушке помочь не может в затруднительном положении, - баба Маша многозначительно глянула на батарею чемоданов.

- Я сама, - кинулась я к этим несчастным чемоданам, чуть ли не сгорая со стыда.

Что обо мне подумает Егор Валентинович? Это баба Маша с Людмилой Прокопьевной на одной волне и их во избежание бед лучше не трогать.

- Мах, ну перестань, не рассыплюсь, - попытался он оторвать мои загребущие ручонки от двух чемоданов, но все было тщетно, потому что я с его помощью только запуталась в руках, ногах, саквояжах, чемоданах и как итог навернулась прямо к его ногам. – Нет, ну я знал, что девчонки от меня в штабеля укладываются, но не до такой же степени.

- Ах ты, негодник, - подлетела возмущенная баба Маша, помогая мне подняться, - стоит только отвернуться на пять секунд, как ты мою внучку на колени ставишь. Прокопьевна, видала? – оглянулась она на свою товарку. – Что ты там про воспитание говорила? Орел, мать его за ногу, везде успел.

- Наш пострел везде поспел.

- Что?

- Говорится так. Пострел, а не орел.

Капец, это одним словом. Цирк уехал, а клоуны остались. Правильно же так говориться?

- Может и мне пора? – спросила я сама у себя. - А то эти дамы меня скоро с ума сведут.

- Это точно, - хмыкнул Егор Валентинович. - Скучно никому не будет.

Этими словами и ознаменовался этот долгий день. Баба Маша и Людмила Прокопьевна отличились перед хозяйкой будущей квартиры, та только открестилась от такого предполагаемого арендатора и послала мимо со всей компанией, после того, как познакомилась поближе с бабой Машей. Понимаю, таких активных никому и за деньги не надо, а мне вот выбирать не пришлось, родственница же, будь она не ладна со своей неугомонностью. Егор Валентинович в несколько заходов отбуксировал скарб к себе домой, а меня оставил на съедение этим волчицам. Вроде и ничего особенно плохого и не случилось, но и хорошего тоже мало. Во второй половине дня мы втроем оббегали весь этот новенький квартал в поисках «достойного» жилища для бабы Маши. Тьфу, через несколько часов я уже была готова закинуть язык на плечо и молить о пощаде, как только мы завершили очередной рейд по сдаваемым квартирам, где естественно было все не так. Только присели в такой знакомой кухне перекусить (баба Маша не смогла сдержаться и высказалась по поводу травы и зерна, вместо НОРМАЛЬНОЙ еды). И вуаля, очередная пикировка подана вместо угощений. Положение спас давно ретировавшийся в офис Егор Валентинович.

- Да, Егорушка, - сказала Людмила Прокопьевна в телефон. - Нет, не нашли. Плясать? Зачем? Квартиру нашел?! Это чудо! Пиши адрес, мы скоро будем, - отбила она вызов. И уже нам сказала. - Так, девочки, на выход, жилище подано. Тьфу ты Машка, с тобой с ума сойдешь совсем, - и это она не меня имела в виду. С заговорческим видом она прихватила с собой бутылочку коньяка, скорее всего принадлежащую ее внуку и по виду жутко дорогую. Баба Маша только кивнула после одного взгляда на эту самую бутылочку. – Мария, не смотри так на меня. Это от нервов, - выставила она перед собой этот самый бутыль, - и обмыть же надо избавление…