Освобождение. Переломные сражения 1943 года - Алексей Исаев

Танковых дивизий армии Моделя не коснулись многие меры по реорганизации танковых соединений. В частности, ни одна из них не имела огнеметных танков. По штату января 1943 г. в танковых батальонах создавались взводы огнеметных танков, по семь машин в каждом взводе. Кроме того, новейшие САУ «Веспе» и «Хуммель» имелись не во всех танковых дивизиях армии Моделя. Процесс ввода в состав артиллерии танковых дивизий вермахта самоходной артиллерии коснулся их в незначительной степени. Полный комплект из 12 «Веспе» и 6 «Хуммелей» имели только 2-я и 4-я танковые дивизии. Еще 6 «Хуммелей» было в 9-й танковой дивизии. Остальные танковые дивизии, использованные 9-й армией в операции «Цитадель», не имели бронированных САУ в артполках.

Если сам по себе план операции «Цитадель» был простым и даже примитивным, то эта незатейливость была с избытком компенсирована замысловатым планом командования группы армий «Юг». Помимо наступления на Курск силами 4-й танковой армии, предполагалось наносить удар на северо-восток силами армейской группы «Кемпф». Последняя стояла фронтом на восток по реке Северский Донец, и ее наступление в любом случае уводило от главной цели – Курска. Тогдашний командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Э. фон Манштейн описал свой замысел так:

«По мнению командования группы, решающим фактором для использования этих армий было то обстоятельство, что противник вскоре после начала операции бросит в бой свои сильные оперативные резервы, стоявшие восточнее и северо-восточнее Харькова. По меньшей мере, столь же важной, как удар на Курск с целью отсечения находившихся там вражеских сил, была задача обеспечить с востока этот удар от подходящих вражеских танковых и механизированных соединений, нанося встречные удары. Разгром этих сил был также важной целью операции «Цитадель».

Армейская группа Кемпфа имела задачу удерживать одним пехотным корпусом полосу обороны на Донце от пункта юго-восточнее Харькова до района Волчанска. Ее танковый и пехотный корпуса (всего 3 танковые и 3 пехотные дивизии) должны были активными действиями обеспечить операции по прорыву у Курска на восток или северо-восток. Для выполнения этой задачи эта группа должна была начать наступление с Донецкого фронта на участке Волчанок – Белгород с целью овладения силами пехотного корпуса рубежа, обращенного фронтом на восток вдоль Корочи, а ее танковый корпус должен был продвигаться на северо-восток в общем направлении на Скородное. Другой танковый корпус в составе двух танковых дивизий, бывший сначала в резерве группы армий, должен был быть переподчинен группе Кемпфа, после того как она овладеет достаточным районом и обеспечит себе свободу действий в северо-восточном направлении. Совместно с упомянутым выше танковым корпусом в бою на открытой местности они должны были разгромить подходящие танковые соединения противника»[45].

В армейской группе Кемпфа к операции привлекались III танковый корпус генерала Германа Брейта и корпус «Раус», названный так по имени своего командира Эрхарда Рауса. Но на этом приеме своеобразие плана операции группы армий «Юг» не ограничивалось. Еще об одном оригинальном ходе поведал начальник штаба 4-й танковой армии генерал Фридрих Фангор, будучи уже в плену у американцев:

«Фельдмаршал фон Манштейн и генерал Гот подробно обсудили введение в сражение сил и проведение наступления во время пребывания командующего группой армии в штабе 4 ТА 10–11 мая. Генерал изложил несколько новых идей, касающихся наступления, и фельдмаршал принял их за основу для планирования всех дальнейших операций. Выдвигая эти предложения, генерал учел несколько заметных изменений в расположении советских войск. Было известно, например, что 10-й танковый корпус был сосредоточен в окрестностях Обояни, а в течение нескольких дней в середине июня наблюдалось интенсивное передвижение значительного количества автотранспортных средств из Воронежа к Курску. Одновременно продолжалось значительное сосредоточение сил противника вдоль реки Оскол южнее Курска. Гот пришел к выводу о том, что, возможно, русские осведомлены о наших планах и именно поэтому они переместили свои стратегические резервы на восток, чтобы держать их в боевой готовности

На основании этой оценки генерал Гот решил, что приказ о наступлении прямо на север вдоль прямой трассы через Обоянь не следует понимать буквально. По мнению Гота, местность и расположение противника существенно препятствовали бы такому продвижению. В районе 20 км на юг от Обояни местность отлого спускалась в направлении севера-востока и севера к р. Псёл. И постепенно поднималась снова на другом ее берегу, давая возможность отличного обзора для русских. Местность, пересекаемая р. Псёл вокруг Обояни, была слишком узкой из-за большого количества водоемов, а направление течения реки не давало возможности обойти их. Любая русская дивизия, отброшенная от Белгорода, тем не менее, могла удержаться на новом естественном рубеже обороны за р. Псёл, по обеим сторонам Обояни и на юго-востоке от города и нанести наступающим большой урон.

Генерал Гот также понимал, что советский стратегический резерв, включающий несколько танковых корпусов, быстро вступит в бой, протискиваясь через узкий проход между реками Донец и Псёл в районе Прохоровки (около 15 км на северо-восток от Белгорода). Если бы передовые части 4 ТА вступили в тяжелый бой с ними в районе, пересекаемом р. Псёл около Обояни, то русские танки могут нанести сильный удар по нашему правому флангу и иметь успех, именно из-за того, что наши танковые дивизии будут ограничены в продвижении рекой Псёл. Так как эта ситуация могла быстро обернуться катастрофой, Гот понимал, что в его планы не должно входить столкновение с советским бронетанковым резервом около Прохоровки до начала непосредственного наступления на Курск. Он считал жизненно важным ввести в такое сражение самое мощное из имеющихся соединения, с тем чтобы мы могли сначала вынудить противника вступить с нами в бой на выбранной нами территории, не пересеченной р. Псёл, на которой наши танковые дивизии могли бы использовать в полной мере свою превосходящую мобильность и силу. Следовательно, после прорыва рубежа обороны противника 2-й танковый корпус СС не должен продвигаться прямо на север вдоль р. Псёл, а резко повернуть на северо-восток к Прохоровке для уничтожения танковых сил русских, которые мы надеялись застать именно там»[46].

Таким образом, одним из ключевых моментов в планировании наступления группы армий «Юг» стала забота о защите флангов от контрударов советских резервов. Опыт войны с СССР убеждал немцев, что контрудары будут. Вопрос был в том, чтобы минимизировать их последствия. Как показали последующие события, оба решения (удар «Кемпфа» и поворот к Прохоровке) оказали существенное влияние на действия 5-й гв. танковой армии. Одновременно последствием разделения сил на основной и вспомогательный удар стало отсутствие резервов. Теоретически в резерве у Манштейна был XXIV танковый корпус Вальтера Неринга. Однако он был резервом на случай советского наступления в Донбассе и располагался довольно далеко от южного фаса Курской дуги. В конечном итоге корпус Неринга был использован по своему прямому назначению – для защиты Донбасса. Резервов, готовых к немедленному вводу в сражение, у Манштейна не было. Все соединения его ударной группировки начинали операцию, выстроившись в одну линию. Необходимость развить успех на каком-то участке требовала вывода из боя дивизии с другого.