Варварский берег - Валерий Большаков

Луч полоснул по черной пустоте, квадратному вырезу в ржавой желти, заметался, задрожал, высекая редкие блики на ступеньках трапа.

– Нам вниз.

Иволгин спустился вторым и осмотрелся. Точно такой же зал, что и наверху, разве что убиенных куда меньше – единицы. Зато все как один в зеленой форме вермахта.

И своих порешили. Засекретили.

– Ну ни фига себе, – присвистнул Комов, перебирая жирно смазанные МП-40, почему-то прозванные «шмайссерами». – Да их тут на роту хватит!

Лобов аккуратно оттер смазку, проверил ствол, взвесил пистолет-пулемет в руках.

– Кино и немцы! – хохотнул Руслан. – Вон запасные магазины.

– Ух ты! – восхитился Павел. – «Парабеллум»! Прикинь?

– Это «вальтер», – со знанием дела возразил Комов.

– Один хрен!

– Тихо! – насторожился Тагир. – Слышите?

Издалека, словно из недр горы, доносились гулкие шаги.

– Это внизу, под нами, – сказал Руслан. – За мной.

Шалахов осторожно спустился ярусом ниже. Шагать дальше было некуда – завал камней и кусков бетона преграждал путь.

Руслан, пробуя ногой каждый обломок, полез наверх.

– Обвал был, – сказал он негромко. – Или подрыв… Длинная очередь из автомата ударила четко и гулко. Не все пули попали в щель, а те, что залетели, чиркали по потолку и с отвратительным визгом рикошетировали, вонзаясь в груду обломков. Донеслось басистое:

«Алла-ах акбар!»

– Отползаем! – скомандовал Руслан.

– Сука ваххабитовская! – зло прошипел Тагир.

На четвереньках «разведчики» ушли с линии огня.

Когда Лобов стал спускаться с кучи, за его спиной прогремел взрыв. Оглушенный, Павел покатился вниз, ссаживая руки и ноги об острые выступы кусков бетона.

Загрохотали кувалды и ломы, и вот ворота, заложенные блоками шестьдесят с лишним лет назад, со страшным скрипом открылись. Распахнулась лишь одна створка, но и этого было достаточно, чтобы пропустить с десяток молодчиков в камуфляже, с автоматами наперевес, дюжих и ражих.

Тагир, спиною поднимаясь по трапу, вскинул старенький АКМ, посылая короткие очереди. Пули передавали всю свою убойную силу.

Бронежилеты на парочке бандитов, бородатеньком и усатеньком, они не пробили, но отшвырнули тела: один разбил голову о камень, другой накололся на торчавшую арматурину.

Ответные выстрелы прочертили кровавый пунктир поперек тощей груди Тагира – однополчанин задергался, закидывая голову, и свалился, ломая хлипкие перила.

Лобов с Комовым, прикрытые Русланом, взлетели на верхний ярус и открыли огонь из «шмайссеров».

Сухой кашель МП-40 прозвучал эхом из прошлого, поражая врагов полвека спустя.

– Жека! – крикнул Руслан. – Паха! Бегите! Я прикрою!

– Фиг ты угадал! Отступаем все!

Лобов бросился к трапу. Крутанувшись на первой ступеньке, он обернулся к бандосам и вскинул «вальтер», вовремя поразив чечена, бросавшего немецкую гранату «колотушку».

Первая пуля выбила пыль из черной куртки, а вторая, разодрав щеку, вошла в мозг. Чечен упал, а на счет «пять» рванула граната, подбрасывая двоих молодчиков в воздух.

Чтобы не гадать, убил – не убил, Паха подстрелил этих на лету, прижатый к ребристым ступенькам ударной волной.

Руслан что-то прокричал ему, но Лобов не услыхал товарища, только головой покивал.

Оскальзываясь, они оба влезли по трапу наверх, перекатились в сторону и побежали. В стальной настил снизу задолбили пули.

– Уходим! – прорезался голос Шалахова в гудении, переполнившем голову Павла.

Одолев цех, Руслан на мгновение замер, прислушиваясь. Топот и крики подтвердили, что погоня приближается.

Шалахов осклабился, неожиданно сорвался с места, будто что вспомнив, и скрылся за дверьми офицерских покоев.

Вскоре он вернулся, волоча на руке целую поленницу немецких гранат с длинными ручками.

– Разбирайте!

– Думаешь, не протухли? – спросил Евгений.

– А сейчас проверим!

Тут перед проемом входа показался бандос с автоматом. Он затормозил и бросился обратно, под защиту стен, но те ему не помогли – кувыркавшаяся граната упала за порогом решетчатых врат и взорвалась.

– Ложись!

Еще парочка улетела, с визгом меча секущие осколки.

Лобов вытянул шнурок с привязанным к нему фарфоровым шариком, дернул и швырнул сбоку, как биту при игре в городки. Рвануло. Решетчатые ворота не выдержали – сложились пополам и рухнули.

– Уходим!

Первым бежал Руслан, за ним несся Лобов, а замыкающим бежал Жека. Бежал и прихрамывал – левая штанина набухала кровью.

– Сильно задело? – спросил на бегу Павел.

– Пустяки! Дело житейское!

Самое трудное ждало друзей впереди – потерна.

Прямая и длинная, она не позволяла спрятаться, а пробежать ее за рекордное время не позволяло ранение – Комов всё сильнее хромал, однажды чуть не выстелился на бетонном полу, и Лобов с Шалаховым подхватили его под руки.

Они были примерно на середине туннеля, когда сзади зататакал пулемет MG-34.

Им очень повезло, что стрелок взял высоко, и пули лишь фонари на потолке расколачивали да искры выбивали из кронштейнов.

Но следующая очередь ляжет точнее… – Падай!

Пули крупного калибра просвистели над самой головой Лобова, с глухим звоном дырявя короба вентиляции и оставляя длинные щербины на трубах.

– Не вставайте! – раздался вдруг незнакомый голос, усиленный динамиком.

Павел приподнял голову и увидел родимую десантуру, парней в голубых беретах. Оглушительно задолбил ручной пулемет, противостоя немецкому Maschinengewehr 34.

– Выходите, выходите! – продолжал кричать десантник. – А мы тут зачистим малехо!

Лобов ничего не сказал. На четвереньках они с Русланом помогли встать Женьке и пошкандыбали к выходу…

– Вот так я с фашистами повоевал, – проговорил Лобов. – А чё? Неправда разве? Фашисты, в натуре!

– Правда, Паха, – серьезно сказал Сухов.

Елене было очень неуютно, когда она снова покидала Крепость ифритов. Неспокойно.

Но и выбрать пассивный вариант решения – сидеть на месте то ли неделю, то ли месяц, дожидаясь открытия врат, – она не могла.

Всё ее неуемное существо протестовало, хотелось немедленного деяния, прорыва, борьбы и победы.

И вот отряд туарегов с Хеллен во главе тронулся на север, к Кусантине.