Супруга для Сима - Джойс Дингуэлл

— Таким он будет и для меня, — предположил Джефф, — ведь я бывал только в Риверайне, что расположена в Новом Южном Уэльсе.

— Так может, вы и сейчас оттуда? Ты это слышишь, Миранда? Моя жена родом из Риверайны. Слушайте, у вас двоих может найтись много общего!

Много общего… Рэнди сидела ни жива ни мертва. Много общего. У нее и Джеффа.

Она по-прежнему не решалась взглянуть на противоположный край стола.

Не вникая в то, что они говорят, Рэнди слушала, как мужчины обмениваются мнениями о проблемах разведения крупного рогатого скота. Потом темой разговора стал рис, поскольку в Бродфилдсе начали выращивать рис, и довольно успешно. По этому поводу Сим сказал, что рис хорошо культивируется и в здешних краях. Хлопок тоже завоевывает себе позиции. Может, Джеффу стоит заинтересоваться хлопком?

— Здесь меня интересуют любые вещи, — сказал Джефф, и впервые за все время обеда глаза Рэнди, как магнитами, были привлечены глазами Джеффа. Глазами, такими же синими, как у Сима, только еще не скрытыми за сеткой морщин.

— Не следует употреблять слово «вещи», когда вы говорите о людях, — отчетливо прозвучал голос Джейн.

— Стало быть, наш выпавший из гнезда школы заочного обучения птенец все-таки что-то усвоил, прежде чем окончательно сложить крылья.

Эти слова принадлежали Симу, кажется, его очень позабавило замечание, сделанное Джейн.

— Извини, Джейн, — сказал Джефф, — но, конечно, я имел в виду предметы неодушевленные.

— Тогда, значит, вас интересуют только вещи, — продолжила Джейн разговор.

— Ну что ты! Люди меня тоже интересуют.

— Вас интересует одна людя или же… Да заткнись ты, Джастин!

А Джастин в это время заходился в переливах смеха. Ему редко удавалось подловить свою сестру на каком-нибудь промахе, и сейчас он ухватился за эту ее оговорку «одна людя».

— Джейн — одна людя! Джейн — это одна!..

— Ах ты, грязный звереныш!

Вне себя от злости, Джейн схватила картофелину, а к этому времени они уже перешли ко второму, и направила ее в лицо брату. Ударив того в нос, обильно политая подливкой картофелина забрызгала чистые штаны и рубашку Джастина. Возмущенный, он швырнул в Джейн горошком.

Рэнди знала, что она, как дама, сидящая во главе стола, тем более что миссис Файф в это время раскладывала пудинг, обязана призвать детей к порядку, но была не в силах сделать это. И не только потому, что никак не могла найти подходящие слова, нет, она также боялась сделать это, боялась из-за Джейн. Поэтому Рэнди испытала большое облегчение, когда Сим, взяв за ухо каждого из близнецов, вывел их из столовой. Она была почти благодарна этой картошке за то, что с ее помощью нашел разрешение назревавший конфликт.

— Теперь вы понимаете, Джефф, — пояснил Сим, снова садясь за стол, — почему я сказал тогда «Ни за что в жизни!».

— Я понимаю, — засмеялся Джефф. — Похоже, это та еще парочка! Но, помнится, вы мне говорили, что это не ваша парочка.

— Нет, они — приемные дети моей сводной сестры, и если такая степень родства кажется вам недостаточно сложной, то вот вам еще несколько деталей.

И Сим кратко рассказал Джеффу запутанную историю их появления в «Йенни».

— Бедные дети! — сказал Джефф, и Рэнди подумала, как это характерно для него. «Он всегда был очень добрым. Он всегда, — развивала она свою мысль, — был всем для меня, всем». Она надеялась, что теперь сможет взглянуть на него другими глазами; более того, Рэнди даже настраивала себя на то, чтобы смотреть на Джеффа другими глазами. Однако перед ней сидел прежний Джефф, который достоин любви и любим.

— Как вам понравилось поместье Рэмси? — спросил Сим у своего гостя.

— Оно очень уютно. У прежних хозяев был безупречный вкус. Но конечно, принадлежа к людям иного поколения…

— Вы хотите сказать, что желали бы сделать кое-какие изменения? — Сим деликатно продолжил за гостя. — Я вас прекрасно понимаю, Джефф, ведь Рэмси были ровесниками моих родителей.

— Именно это я и хотел сказать, — признался Джефф. — Поймите меня правильно, я восхищен искусством, с которым миссис Рэмси обставила комнаты, но вместе с тем я отдаю предпочтение более современным решениям. — А после этого он с грустью добавил: — Правда, я мало что знаю о них.

— Ну так Миранда поможет вам, она понимает толк в убранстве комнат.

— Да ничего подобного! Сим, откуда ты взял это?

— Но классную-то комнату ты обставила просто изумительно, — напомнил Сим, — и я не сомневаюсь, что ты сможешь дать Джеффу несколько хороших советов.

От этих слов Рэнди оцепенела, не в силах произнести ни слова.

А Сим продолжал:

— Во всяком случае, дорогая, ты чисто по-женски можешь сделать дом более уютным. Ну хотя бы против того, что ты — женщина, ты не станешь возражать, надеюсь? Так что, Джефф, обращайтесь за помощью к моей жене.

Джефф полил сливками кусочки папайи, тарелку с которыми поставила перед ним миссис Файф, и сказал:

— Спасибо, Сим. — Не сказав больше ни слова, он взял свою ложку и лишь затем добавил: — Я непременно так и сделаю.

Когда мужчины вышли во внутренний дворик, прихватив с собой кофе и коньяк, Рэнди опять поднялась к себе наверх. Здесь она распаковала свой и Сима чемоданы, развесила по местам одежду. Несколько раз она выходила на лестничную площадку и прислушивалась. Мужчины все еще не собирались расходиться. Они обсуждали достоинства и недостатки воздушных способов перевозки говядины по сравнению с доставкой бычков наземным транспортом или же своим ходом, а также, в случае близости к морю, водным транспортом. Сколько времени допустимо для нее оставаться на втором этаже, даже если она сошлется на усталость и необходимость отдохнуть? Сколько еще мужчины будут сидеть за кофе или, по крайней мере, сколько еще Джефф намерен оставаться здесь? Он должен уехать не позже наступления сумерек. В этих местах самолеты малой авиации летают по ночам только в случае крайней необходимости.

Рэнди заметила, что ею владеют два противоположных желания. С одной стороны, ей страстно хотелось видеть Джеффа, а с другой стороны, она боялась встретиться с ним. Почувствовав, как ее охватывает приступ головокружения, Рэнди легла на кровать и попыталась как-то успокоить себя, прийти к какому-то решению.

А в следующую минуту, или, по крайней мере, так ей показалось, она увидела Сима, склонившегося над ней.

— Устала до изнеможения, да, дорогая? — с любовью произнес он и улыбнулся. — Ты проспала несколько часов.

— Не может быть!

Рэнди села на кровати и посмотрела в окно. Действительно, почти темно. И тотчас же Рэнди испытала глубокое облегчение. Он уехал. Он уже должен был уехать. Но вместе с облегчением к ней пришло и саднящее чувство сожаления. Он уехал, а она едва взглянула на него, едва коснулась его руки. А Сим между тем говорил ей: