Пятое солнце - Елена Бумагина

Зоя металась в отчаянье по дорожкам и аллеям, сходя с ума от собственной беспомощности, не в силах что-либо сделать. Ведь ясно, что происходит. Она забрала их всех. Поработила сознание, высосала души, получила стадо послушных животных, которые сами с радостью шагнут для нее в костер. Она пожрет их всех, ненасытное чудовище, она получит всех и снова уйдет в темную, бездонную глубину. До следующего раза. Но пока она здесь, она повсюду. Она в подозрительном шелесте травы, она в стонах деревьев, она в криках ворон. Она смотрит тысячей глаз, следит за каждым движением, и куда бы ты ни пошла, куда бы ни спряталась – от нее не скроешься. И хоть Зоя и бежит сейчас что есть духу по аллее, на самом деле она так и стоит на месте.

Недалеко от стадиона Зоя увидела знакомую фигуру и автоматически пошла следом. Что эта бледная демоница заставила делать Серегу? Он и так в своей жизни получил, теперь еще и она… Волков шел своим быстрым пружинящим шагом, у самых трибун оглянулся. Увидел Зою, в глазах вспыхнула тревога. Несколько секунд они испытующе смотрели друг на друга.

– Ты как, это… нормально? – спросил он с сомнением.

– Нет, – честно ответила Зоя. – Как я могу быть нормально, когда вокруг творится какой-то звездец?

Он выдохнул с облегчением.

– Я думал, я один тут среди этих зомби. Да еще вонь эта трупная. Я… пошли со мной сейчас!

– Куда? – Зоя бросила быстрый взгляд на трибуны.

– Я в деревне тетку одну знаю, она хорошая, я ей грядки полол за денежку. Она одна живет, ну еще бабка старая у нее. Пойдем, мы у нее отсидимся до завтра. Пошли! – он тянул ее за руки, но Зоя упиралась.

– Ты не понимаешь! Я должна что-то с этим сделать! Это же я, я виновата.

– Пошли, Александрова! Не заставляй меня силком тебя тащить!

– Нет!

Серега отпустил ее руки, но смотрел сердито, насупившись. Зоя отступила на шаг назад. С него ведь станется и правда утащить ее силой, мол, для ее же блага.

– Я не пойду, – сказала она с угрозой в голосе. – Не трогай меня.

Он сжал побледневшие губы, сощурил серые злые глаза. Зоя никогда не могла понять по его лицу, о чем он думает. На всякий случай сделала еще один шаг назад.

– Как хочешь, – прошипел он сквозь зубы. – Я вообще не обязан тебя спасать!

– И не надо! – выпалила она.

Серега резко развернулся на месте и в три прыжка исчез под трибунами.

К вечеру всё вокруг залило оранжевым. Раскаленный диск солнца пылал над верхушками леса. Корпуса, скульптуры, деревья и камни вдруг стали сочиться жаром, и над ними повисло зыбкое марево. Протяжный звук горна заставил Зою вздрогнуть. Она покинула беседку, где сидела вот уже несколько часов, и побрела назад к корпусу. Все ее товарищи по отряду стояли на дорожке стройной торжественной шеренгой. Они смотрели ввысь, и на их изможденных бледных лицах плясали оранжевые блики. Горн призвал их еще раз, и они вдруг пришли в движение, как сложный слаженный механизм – ни одной лишней детали, каждая имеет свою функцию. А какая роль отведена ей? Эта тварь испытывала ее, значит, явно имеет на нее какие-то виды. Но вот какие – Зоя так и не поняла. Она пристроилась в хвост своего отряда и даже не подняла головы, когда мимо прошествовал бывший комитет самоуправления с факелами в руках.

Горн простонал и в третий раз, когда они выстроились на плитках линейки. Дышать было невозможно, как в перетопленной бане – даже трава под ногами потрескивала, словно сухой хворост, готовый вспыхнуть сам собою в любой момент. Огонь уже был повсюду, хотя дрова в костровой яме еще и не думали поджигать. Старый динамик на столбе раскашлялся, выплюнул комок невнятных помех и вдруг разразился песней. Старой советской песней про солнечный круг, небо вокруг. И ее бодрые, радостные слова вдруг заставили Зоино сердце сжаться от ужаса. Стоявшие вокруг даже не то чтобы слушали, они впитывали каждое слово. В их глазах разгоралась решимость, не терпящая сомнений и жалости. Ни одно живое существо не смогло бы остановить этого коллективного голема с бумажкой во рту[7], это никому не под силу. И Зое тем более.

Вдруг все запели. В унисон. Сотни голосов слились в идеальный единый хор, без помощи какого-либо дирижера. Зоя открыла рот и замерла. Строевая пионерская песня предстала перед ней совершенно иначе – в виде древнего языческого гимна, славящего первобытное кровожадное божество.

Зоя выдыхает застоявшийся в легких воздух. Здесь, в этой точке пространства и времени она бессильна. Но даже если она не сможет ничего сделать – она должна знать почему. Почему это происходит именно с ней? Она делает шаг вперед и нарушает стройную линию. Никто даже не поворачивается в ее сторону. Глаза, горящие воодушевлением, смотрят только в одну точку – на гигантскую кучу дров в центре. Зоя шагает вдоль рядов, вглядывается в лица, но для них она невидимка. Они не заметят ее до тех пор, пока сила, поработившая их, не даст приказа. И тогда они набросятся на нее всей толпой и разорвут в клочки. Поэтому Зое сейчас нечего здесь делать. Поэтому она должна сейчас быть в другом месте.

* * *

Ступени густо заросли сорной травой, а резная дверь столько времени стояла приоткрытой, что теперь ее нельзя было сдвинуть ни на сантиметр – она словно приросла к месту. Зоя протиснулась в щель и глубоко вдохнула. Ей доводилось бывать в заброшенных домах, и она хорошо помнила запах сырости и разложения, который в них стоял. Но в барском доме почему-то пахло иначе. Здесь царил теплый древесный аромат, как в деревенской бане или рядом с русской печью. Остатки кровли пропускали широкие полосы солнечного света, в которых искрились пылинки и порхали белесые мотыльки.

Зоя опустилась на пол. Толстые кирпичные стены надежно закрывали ее от звуков окружающего мира, но она буквально кожей чувствовала: у подножья холма, за оврагом, за хлипкой стеной футбольных трибун уже разгорается костер до небес. Она отсюда чувствовала этот жар. Зоя жалобно застонала и легла на теплые доски. Над ней нависало вечернее небо, подпираемое с четырех сторон обугленными стенами. Она закрыла глаза, но барский дом по-прежнему стоял перед ее внутренним взором. Он словно пророс внутрь ее сознания. Стены начинали слабо светиться белым мягким светом, выщербленные кирпичи вновь становились ровной поверхностью, всё вокруг заливало белым. Ласковый шепот рикошетил по углам, шелестел серебром, но слов было не разобрать. Только «хорошо, что ты здесь-здесь-здесь». Зоя не испугалась, совсем нет. Ей даже казалось, когда-то она уже переживала подобное…