Схождение - Чарльз Шеффилд

Ребка всматривался до рези в глазах. Что же создавало это впечатление одновременного присутствия и отсутствия? Такого он еще не видел.

Неважно. Если ничего не изменится, он вскоре узнает, что это такое. Его продвижение вперед не замедлялось, пожалуй, даже наоборот. До центра оставалось минут пять или шесть.

Теперь его возможность совершать боковые перемещения стала существенной — потому что у него появился выбор. Небогатый в обычном понимании, но теперь он мог направиться к одному из отверстий у диска или прямиком устремиться в черный вихрь в центре.

Так куда?

Предположим, удаление от центра, как и прежде, невозможно. Тогда он попытается войти в одно из отверстий, а если это окажется бесполезным, у него по-прежнему сохранится шанс продвинуться вперед и изучить темноту в центре диска. Если же он сразу ринется в черную область, то вернуться к отверстиям не сможет. «Стремись к максимальному числу вариантов». Решение принято.

Диск вращался, но очень медленно. Сближение с ним проблем не представляло. По краю насчитывалось с полдюжины отверстий, и каждое было ничем не хуже другого. Ребка наугад выбрал одно и задал двигателю скафандра угловую скорость, равную скорости перемещения отверстия. Оставалось только выжидать, следя за тем, чтобы никакое внезапное изменение радиальной скорости не отклонило его от цели.

Отверстие оказалось гораздо больше, чем выглядело издалека — вероятно, метров двадцать вдоль большой оси и пятнадцать вдоль малой. Ребка устремился точно в центр. Интересно, не распылит ли его сейчас на атомы? Не вышвырнет ли за сотни тысяч световых лет от рукава в межгалактическое пространство?

Входя в отверстие, он ощутил легкое сопротивление, как будто ему препятствовала тонкая пленка из вязкого материла. Резкий сигнал, раздавшийся внутри шлема, заставил его вздрогнуть. Датчики регистрировали постоянное возрастание температуры от унылого холода межзвездного пространства до плюсового значения чудесного весеннего утра на Вратах Стражника.

Что еще изменилось?

Вряд ли стоило понапрасну тратить силы, поэтому он не стал предаваться раздумьям. Где-то в глубине его сознания хранился перечень того, что он определенно не ожидал встретить внутри, иначе его удивление не было бы столь велико.

Комната имела форму деформированного куба. Высота ее равнялась полной толщине диска. С обеих сторон плоские стены тянулись примерно метров на сорок в длину. На каждом квадратном дюйме находились шкафчики, питательные трубки, кормушки, газовые шланги, водопроводные краны и шланги для удаления отходов жизнедеятельности. Тысячи и тысячи, всех форм и размеров.

Ребка передвинулся к противоположной стене — ближе к центру Парадокса. Твердая, как камень, без швов и проходов, она резонировала от удара кулаком.

Агрегаты, к которым он приблизился, представляли собой газовые распределители без табличек, индикаторов или инструкций. Однако ручку крана трудно перепутать с чем-либо иным. Ребка с большой осторожностью приоткрыл первый и взял пробу датчиками скафандра. Пришлось тут же перекрыть газовый поток: фтор! Ядовитый, страшно агрессивный и неизвестно, в каком количестве. Возможно, его хватит, чтобы заполнить всю комнату, при условии, что мембрана на входе достаточно прочна, чтобы выдержать атмосферное давление.

Ребка двинулся вдоль ряда, пробуя каждый из распределителей. Хлор, гелий, азот, неон, водород, двуокись углерода, аммиак, кислород. Скорее он умрет здесь от голода или жажды, чем от удушья. Теперь можно пополнить запас воздуха в скафандре. На самом деле — он окинул шеренгу блоков, уходящую вдаль в обоих направлениях, — вполне может быть, что в некоторых из них содержатся уже готовые газовые смеси. Распределителей перед ним было гораздо больше, чем требовалось для чистых газов и даже простейших газовых смесей.

Возникло искушение проверить это. Но тут он обратил внимание на блоки меньших размеров, расположенные дальше на стене. Вместо газов они производили жидкости. Его скафандр различал лишь простейшие, и он капнул на сенсор из каждого резервуара по очереди. Метиловый спирт, этиловый спирт, бензин, эфир, толуол, тетрахлорид углерода.

Вода.

Идентифицировав пробу, он остановился. «Выпей меня». Он действительно мог ее выпить, и без всяких последствий. Прибор свидетельствовал, что вода чистая и пригодна для питья. Уже гораздо целенаправленнее он устремился к шкафчикам и питательным трубкам. Теперь он мог свободно двигаться, даже в направлении от центра Парадокса. Раньше что-то мешало его движению, но тут, видимо, его ждали. Не удивился он и тому, что устройства, похожие на шкафчики и питательные трубки, таковыми и оказались. Смущало их разнообразие, причем большинство явно не соответствовало человеческим вкусам. Но в конце концов это естественно. Где-то явно находился пищевой запас, пригодный для любого существа рукава. Дело состояло лишь в том, чтобы найти предназначенный для человека.

Впрочем, заниматься этим не стоит. Запасов его скафандра хватит на несколько дней. Он завис у стены и стукнул кулаком. Бесполезно.

Настало время вновь пораскинуть мозгами, и теперь не только над проблемой выживания. «Старый» Парадокс позволял исследователям проникать внутрь и покидать его, но полностью очищал память. «Новый» Парадокс сознание не затрагивал — Ребка чувствовал себя нормально, — но притягивал любого к своему центру. Где, если только что-нибудь не изменится, ему и суждено остаться.

Но что здесь делать?

Намерения Строителей представляли загадку даже для Дари Лэнг и Квинтуса Блума. Но кому взбредет в голову целенаправленно затащить человека в середину артефакта, снабдить его всем необходимым для поддержания жизни и оставить здесь до самой смерти? В конце концов это просто нелогично. Антилогично.

Предположим, Строители следуют общим законам логики, даже если их физика отлична от нашей. Предположим, что конструкция Парадокса разрабатывалась с использованием этих законов — тогда в чем же ее суть? И что гораздо важнее — дальше-то что?

Это могло показаться странным, но кое-какие мысли на этот счет у Ребки были.

Возраст Парадокса составлял миллионы лет, но он не всегда был таким. Год, может быть, полгода назад или совсем недавно он резко изменился. Захватывая всех, кто проникал в него, он доставлял их в центральную часть. Но не для того же, чтобы здесь умереть. Припасы в этой комнате доказывали, что любое существо, даже самого скромного интеллектуального уровня, может прожить здесь долгое время.

А потом?

Одно из двух. Пленник останется здесь до тех пор, пока не произойдет что-то еще. Очень хорошо, особенно учитывая гигантские временные масштабы, которыми оперировали Строители. Либо, перезарядив скафандр, пленника выпустят отсюда и он выполнит какие-то другие действия, связанные с Парадоксом.

Вторая возможность предполагала, что Ханс и сейчас в состоянии покинуть эту комнату. Он начал медленно двигаться вдоль линии обеспечения, сбрасывая отработанный воздух и продукты жизнедеятельности в канализационные шланги и вновь наполняя скафандр воздухом, едой, реактивной массой и водой. Максимально зарядив скафандр, он устремился к черному выходу. Оттуда виднелся мерцающий вдалеке внешний барьер Парадокса. Крохотный шажок — с точки зрения обычных космических расстояний. И длинный, длинный путь, если отталкивающее поле снаружи все еще действует. Нет смысла ждать. Ханс ринулся прямо в отверстие, на секунду ощутив натяжение мембраны у входа. Затем миновал ее и оказался снаружи.