Танцующий в темноте - Т. Л. Мартин

— Я могу противостоять всему, кроме искушения.

— Оскар Уайльд, поклонник леди Уиндермир

Между нами устанавливается молчание. Становится так тихо, что учащенное биение моего сердца отдается в ушах. Тяжелый поток напряжения витает в воздухе, его пристальный взгляд не дрогнул, когда я протянула руку и медленно развязала золотистый шарф. Узел расслабляется, и я позволяю шелку соскользнуть с моей руки на пол.

Он отслеживает каждое движение.

Позади стучат каблучки Стеллы, когда она входит в комнату, а затем появляется прямо передо мной. С теплой улыбкой она начинает обматывать черный шарф вокруг моей шеи.

Адам отталкивается от стола и делает шаг ко мне. Она смотрит на него, ее руки замирают.

— Дальше этим займусь я.

— Конечно.

Не говоря больше ни слова, она протягивает ему шарф, слегка кивает нам обоим и выходит из кабинета.

Он изучает меня мгновение, сердце пропускает удар от того, как его взгляд, ленивый и горячий, скользит по моему лицу. Он делает шаг ближе, затем еще один. Я задерживаю дыхание, когда тепло, исходящее от его тела, касается меня. Он останавливается, его грудь в нескольких сантиметрах от моего лица, и я чувствую, как сжимаюсь, когда до меня доходит вся разница в нашем росте. Сегодня вечером я впервые стою перед ним без каблуков, и его высокая, широкая фигура угрожает раздавить весь мой 1 метр и 68 сантиметров одним движением.

Мой взгляд ползет вверх, пока я не встречаюсь с его глазами. Они сузились на мне, темнея с каждой проходящей секундой.

Медленно он подносит шарф к моей шее. Кожу покалывает от осознания, когда теплые пальцы и гладкий шелк касаются горла, оставляя след вызывающий покалывание тепла везде, где прикасаются его руки. Дрожь пробегает по телу, мои глаза угрожают закрыться. Его челюсть сжимается, когда он наблюдает за выражением моего лица. Грубо потянув меня за кожу, он завязывает шарф узлом сбоку.

Он не отпускает.

— Я собираюсь спросить тебя об этом один раз, Эмми Хайленд.

Сердце замирает, когда опасный гул в его глубоком голосе распространяется по телу. Его взгляд прожигает меня, хватка усиливается, и материал впивается в шею.

— Почему ты здесь?

Мои глаза расширяются, губы приоткрываются. Он застал меня врасплох, и я понятия не имею, как реагировать. Я никак не могу сказать правду. В его глазах вспыхивает искра, как будто он видит все, о чем я думаю, и внутри все сжимается.

Горло выдавливает первый ответ, который приходит на ум.

— Чтобы служить тебе.

Он наклоняет голову и делает последний шаг ко мне, его туфли касаются моих пальцев.

— И почему ты здесь, чтобы служить мне? — его голос тихий, даже терпеливый.

Такой контраст с пламенным взглядом его глаз.

Я провожу языком по нижней губе, легкие сжимаются, как будто его тело крадет мое дыхание.

— Потому что я хочу, — шепчу я. — Я хочу служить тебе.

Бабочки кружатся в животе, когда мой ответ наполняет тихий офис. Прямо сейчас, когда его губы так близко, что я почти могу попробовать их на вкус, в моих словах звучит слишком много правды.

Взгляд Адама устремляется к моим губам, задерживаясь на мгновение, прежде чем он пристально сканирует каждый сантиметр моего лица в поиске лжи. Жар разливается по коже с каждой секундой, проведенной под его пристальным вниманием. Интересно, что, по его мнению, он найдет. Более того, мне интересно, что у него уже есть.

Он отстраняется, и я почти спотыкаюсь о внезапную пустоту в воздухе. Его глаза ни на секунду не отрываются от моих, пока он прислоняется к углу стола.

Я потираю ладони о ночнушку, наблюдая, как он медленно, тщательно потирает подбородок, большим пальцем обводит изгиб губ.

— Иди.

От его грозного рычания у меня сводит пальцы на ногах.

— Но…

— Обри сейчас должна вернуться в спа. Она сделает тебе новую, — его взгляд скользит по моей ноге, прожигая рану насквозь и выставляя мою ложь напоказ, — перевязку… и покажет тебе мою комнату.

У меня в горле застревает ком.

— Оставайся там, пока тебе не скажут иначе.

Когда мои ноги застывают на мраморе, он приподнимает бровь и добавляет:

— Если только ты не предпочла бы провести ночь с Гриффом?

Вот так мои мышцы оттаивают, и я иду назад.

— Да, Хоз…

Предупреждающий взгляд и подергивание его челюсти останавливают меня.

— Сэр.

Поворачиваясь, я прерывисто дышу и удивляюсь, как, черт возьми, я в это вляпалась.

— Людям не нравится, когда пламя превращается в лесной пожар.

Пошли они нахуй. Все равно гори.

— Erin Van Vuren

— Эй, возьми трубку.

Глаза Райфа светлеют, когда он смотрит на меня. Говнюк. Он улыбается и машет мне рукой, все еще прижимая телефон к уху и закинув ноги на стол. Я подхожу к нему, хватаю телефон, завершаю разговор, затем бросаю его обратно.

— Ладно, это было немного грубо.

Он опускает ноги на землю и садится, чтобы положить телефон в карман.

— Это мог быть клиент.

— Это не так.

— Но могло быть.

Я сажусь напротив него и расслабляюсь в кресле, размышляя.

Райф руководит нашим бизнесом. Первый цент, который мы вчетвером получили как кампания, был от Миши, андеграундного имени, которое теперь мотивирует все, что мы делаем. Потребовались годы, чертова куча проб и ошибок и чертовски тяжелая работа, чтобы мы стали той хорошо отлаженной машиной, которой являемся сейчас. Но вскоре после смерти Катерины, Феликс придумал, как проникнуть на некоторые из ее оффшорных счетов и сделать ее прибыль нашей — под нашими новыми именами, как только мы переродимся.

Со временем мы научились повторять этот процесс со всеми претендентами на убийство из нашего списка. Если они заработали хотя бы пенни на том дерьме, которое устроили Катерина, Хьюго и Мерфи, оно гарантированно в конце концов станет нашим.

Конечно, я, черт возьми, ни за что не собираюсь жить, есть и отсыпаться на деньги, которые стоят за нашими черными душами — отсюда и наш фронт: Matthews House, Inc. Продажа криптовалют позволяет нам оставаться за кулисами, работая онлайн или через Skype, а благодаря трем разработанными нами филиалам, которые сейчас лидируют по количеству криптовалют по всему миру, это финансирует нашу реальную повестку дня. В этом моя сильная сторона.

Райф — лицо Matthews House, Inc. пока я сосредотачиваюсь на нашем списке, и по большей