Медаль за убийство - Фрэнсис Броуди

– Ну, ты и притвора, – вслух произнесла она. – Вы же просто чудовище, Люси Уолфендейл.

Который же сейчас час?

Она взглянула на свои часы. Одиннадцать утра. Вся романтика пребывания в башне как-то незаметно улетучилась. Это место оказалось сырым, вонючим и совершенно неудобным. Только мысль о ее блестящем будущем могла вдохновить ее продержаться здесь еще две ночи. Целых две ночи! «Я, наверно, сошла с ума. Должен же был существовать какой-то другой путь. Мне не стоило бросаться с головой в эту авантюру в ту самую минуту, как только упал занавес спектакля «Анна из “Пяти городов”». Но раз уж я пришла к решению, то самое лучшее, что можно сделать – это воплотить его в жизнь». Люси с прежней силой манила перспектива обучения в Королевской академии театрального искусства. А сейчас к ее дедушке уже должно было прийти письмо, требующее выкупа за ее освобождение.

Если дед поверит в то, что она похищена, то все будет выглядеть естественно. Даже если ее план и даст в чем-то сбой, Люси будет выглядеть соответственно, растрепанная и немытая. Сыграть свое бедственное положение окажется нетрудно. Но если план пойдет наперекосяк, это станет не просто бедствием для нее – она будет исполнена ярости, расстройства, разочарования и готовности убить всех посвященных.

Дедушка получит ее письмо с требованием выкупа с первой же сегодняшней утренней почтой, сразу после семи часов утра. Возможно, к нему пришло и второе письмо. Колёса ее судьбы уже пришли в движение. Скоро они закрутятся и увезут ее далеко отсюда…

Люси зевнула, потянулась и медленно повернулась. Надев туфли, чтобы не пораниться о рассохшиеся древние половицы, она встала. Потом встряхнула одеяла, аккуратно сложила их и положила стопкой на подстилку. Если этой комнате предстоит стать ее домом на два дня, она должна как можно лучше освоиться здесь.

Сидя на сложенных одеялах, Люси допила воду из принесенной бутылки. Возможно, попозже она рискнет выйти к реке, чтобы наполнить ее. Из жестянки, которую тоже принесла с собой, она достала последние ломтики хлеба и сыра и съела их. Этого должно было хватить до тех пор, пока Дилан не принесет новую порцию еды. Пока он еще не появлялся – он ведь работает в субботу.

Мысль о работе напомнила Люси о другом всегда раздражавшем ее убеждении дедушки. Он не допускал и мысли о том, что девушки и молодые женщины ее положения в обществе могли бы работать. И не имело никакого смысла приводить в пример Элисон, работавшую в адвокатской конторе. Дед был убежден в том, что Люси должна выйти замуж, остепениться, и время это не за горами.

Стук в дверь башни отвлек ее от размышлений. От волнения сердце забилось быстрее. Люси была уверена, что в ближайшее время сюда никто не придет. На несколько секунд у нее даже прервалось дыхание. Затем она поспешила подняться на верхнюю площадку башни, перегнулась через парапет и взглянула вниз. Дилан. Он отступил на пару шагов и помахал ей рукой:

– Впусти меня!

Она бросила вниз ключ. Тот упал в глубокую траву. Люси смотрела, как Дилан рылся в траве, разыскивая ключ.

Через несколько мгновений он, с пустыми руками, уже поднимался по винтовой лестнице. Хорошо бы в его кармане нашлась плитка шоколада…

Войдя в ее комнату, он заговорил, захлебываясь словами:

– Я совсем ненадолго. Все поменялось, Люси. Кто-то расспрашивает про тебя.

– Кто?

– Та женщина, которая дружна с Мэриэл.

– Миссис Шеклтон?

– Да, она самая.

– Ладно, и что из этого? Пусть спрашивает.

– Она знает.

– Что именно?

– Она знает, что я помогал тебе.

– Дилан, ты не…

– Нет. Но я уверен в этом. Она выразилась вполне определенно. Твой дедушка, видно, подрядил ее заняться тобой.

У Люси расширились глаза. Она думала только о полиции и о том, что дед никогда не обратится к властям из-за угрозы в записках. А теперь такие дела…

– Как он посмел пустить кого-то искать меня? Это ведь может быть опасно. Он же знает, что я в руках ужасных… ну, не знаю, пусть кровожадных бандитов или кого-то еще…

– Послушай, миссис Шеклтон что-то обнаружила.

– О, Боже! – Люси прикрыла ладонью рот. – Если он был в моей комнате, то мог найти журнал, из которого я вырезала буквы для записки… Но он же никогда не заходит в мою комнату.

– Думаю, сегодня было несколько по-другому.

Люси топнула ногой:

– Черта с два! Все равно я не сдамся. – Она тяжело опустилась на сложенные на полу одеяла. – Ты принес что-нибудь поесть?

Дилан развел руками и смущенно произнес:

– Прости меня. Я ничего не принес. Побежал сюда, как только сумел вырваться, и не могу быть здесь долго. – Он обвел взглядом помещение в башне. – Наверно, я был не в себе, когда согласился. Ты не должна была проводить ночь здесь! Сюда мог вломиться какой-нибудь бродяга. Могло произойти все, что угодно. Теперь давай вернемся вместе, у меня здесь велосипед!

– Нет!

В этот момент до них донесся отдаленный звон церковных колоколов. Полдень.

– Пойдем домой. Скажешь, что тебе удалось убежать. Придумай что-нибудь, или скажи, что это был просто розыгрыш.

Люси достала свои часы на брелке и внимательно посмотрела на циферблат, сверяя время с боем курантов.

– Ты сошел с ума? Я должна получить свое наследство в день совершеннолетия, как и Анна в пьесе. Дедушка не хочет отдавать его мне, поскольку знает, что я тут же уеду, но я добьюсь своего.

Дилан поежился.

– Здесь так холодно и сыро. А снаружи чудная погода, тепло.

– Мне не нужен прогноз погоды. – Люси похлопала по одеялам рядом с собой. – Сядь рядом со мной, Дилан.

– Не могу.

– Почему?

– Потому что мне надо вернуться на работу, и еще потому, что если я присяду рядом с тобой, ты сумеешь меня уговорить. Ты сможешь убедить меня помочь тебе, при том, что я знаю: это все бесполезно.

– Во всяком случае, дедушка не обратился в полицию. Он и миссис Шеклтон знают лишь то, что эти журналы мог положить под мою кровать кто-то другой. К тому же, возможно, они их и не находили, а миссис Шеклтон просто по наитию пришла поговорить с тобой.

Дилан опустился коленями на подстилку, глядя на Люси.

– Давай уйдем отсюда! Позволь мне увезти тебя домой. Я видел здесь неподалеку цыган. А они наверняка придут в эту башню. Хотя бы для того, чтобы разломать эти половицы на дрова для костра.

– Да и пусть. Я им только помогу. И я скорее уйду вместе с цыганами в их табор, чем сдамся и вернусь домой.

– Если с тобой что-то случится, это будет моя вина.

– Нет. Я все равно сделала бы это – с твоей помощью или без нее. Всего только сорок восемь часов, и я стану свободна, как птица. Миссис Шеклтон должна быть на моей стороне. Она всю жизнь делает то, что хочет. Почему я не могу жить так же?