Око Золтара - Джаспер Ффорде

– Он не вернется, – поняла я вдруг со всей отчетливостью. – Он уехал на поиски Кладбища Левиафанов.

– Ему-то это зачем?

– Хочет первым заграбастать зубы левиафанов. Кажется, он думает, что в магической индустрии они ценятся на вес золота.

– Серьезно, что ли?

– Да нет, конечно. Впрочем, – заметила я, – все равно не понимаю, зачем он увез с собой мою служанку.

– Есть у меня предположение на этот счет, – сказал Уилсон. – Последние три десятилетия Кембрийская Империя претерпевает кризис на рынке обслуги. Речь тут не только о служанках: лакеи, повара, кондитеры и даже чистильщики обуви нынче в дефиците. Подозреваю, он намерен продать ее в Ллангериге. И притом за высокую цену.

– Я была бы осторожнее на его месте. Лора обучалась искусству тихого убийства.

– Хоть какое-то облегчение. Но сможет ли она сама управлять броневиком, если убьет его?

– Очень сомневаюсь.

И вообще я опасалась, что принцесса в миниатюрном и слабом теле Лоры не сможет оказать сопротивление Кертису, который был сильнее чисто физически.

Я присела на камень у дороги и потерла лицо руками.

– С каждой минутой все лучше и лучше.

– Мы еще сможем выкупить ее обратно, – подсказал Уилсон задумчиво. – Если у нее нет особых талантов в обращении с утюгом, а то хорошо выглаженная рубашка в этих краях ценится на вес золота.

– Почти уверена, что прин… то есть Лора не умеет с ним обращаться, – сказала я, думая про себя, что она вряд ли отличит утюг от ананаса. – Сколько отсюда до Ллангерига?

– Около тридцати миль по дороге, – ответил Уилсон. – Вдвое меньше, если срезать наискосок. Но одно я знаю точно…

– Лучше нам не ночевать на открытом воздухе.

– Точно.

Я перешла дорогу, подобрала камушек и в приступе бесплодной злобы и бессилия швырнула его со всей дури в дебри Пустой Четвертины.

Я доверила нашу экспедицию в руки ребенку. Она выдала Перкинса шайке преступников и не смогла его вытащить. Перкинсу придется уповать на милость императора и, видимо – да какой «видимо», наверняка – участвовать в возобновлении разработок Термомагического Прибора. Я не уберегла принцессу, доверенную под мою опеку, я трагически недооценила алчность Кертиса и дала ему повод бросить нас на верную смерть посреди Пустой Четвертины, самого опасного места во всей Кембрийской Империи – в свою очередь, самой опасной империи в Несоединенных Королевствах.

Просто фантастика.

Ральф и Уилсон как будто чувствовали мое эмоциональное состояние и дали мне побыть одной несколько минут, и только потом перешли дорогу и присоединились ко мне.

– Ну-ну, – успокаивал меня Уилсон, обладавший неистребимым запасом оптимизма перед лицом непреодолимых неудач. – Скоро кто-нибудь нас подберет.

– Вы много машин встретили на пути от стоянки и досюда? – спросила я.

– Ни одной, – ответил Уилсон, – но это еще не значит, что их вообще не будет. Думай не о том, что мы в самом опасном месте страны – думай о том, что мы не в самом опасном месте этого места. До него мы немного не дошли. Нужно быть благодарным судьбе за то, что мы еще живы.

– Вот счастье-то, – съязвила я, глядя в землю. – Несите шампанское.

– А… пас… на! – внезапно выдавил Ральф с паникой в голосе. Я посмотрела по сторонам, но не увидела, что его так напугало. Уилсон оказался наблюдательнее.

– Не шевелись, – прошептал он.

– Хотаксы?

– Отнюдь. Гораздо хуже. Помнишь, секунду назад я сказал, что нужно быть благодарным судьбе за то, что мы еще живы?

– Припоминаю.

– Я… погорячился.

Я вглядывалась туда, куда смотрели Ральф и Уилсон, но ничегошеньки не видела. Пустая Четвертина на удивление справлялась с репутацией «пустой».

– Я ничего не вижу, – прошептала я.

– Морибундус карниворум, – тихо отозвался Уилсон. – Надвигается с северо-запада.

– Мори – что?

– Морибундус карниворум. Жизнепийца. Питается не калориями и протеином, не жирами и крахмалами, содержащимися в живых организмах, а жизненной сущностью как таковой.

Я присмотрелась внимательнее. В той стороне вообще не было ничего живого, кроме разве что одного кролика, который щипал травку футах в тридцати от нас и решительно нас игнорировал.

– Вы про кролика, что ли?

– Какого кролика? Нет, конечно, я не про кролика. Я про то, что за кроликом.

– Я ничего не вижу за кроликом. Или…

Я замолчала, потому что в этот момент я увидела жизнепийцу. Точнее, не его самого, а след, который он оставлял на траве, медленно надвигаясь на кролика. Там, где вокруг растительность была зеленой, яркой и пушистой, полоса пожухшей коричневой травы подбиралась к кролику, как пятно подливки, расползающееся по скатерти. Коричневая клякса смерти была не больше шести дюймов в ширину. Кролик перестал жевать и опасливо огляделся, и ползущая полоса отмершей травы замерла, выжидая.

– Теперь вижу, – прошептала я. – Оно охотится на кролика.

– Обычно жизнепийца предпочитает жертв покрупнее, – прошептал в ответ Уилсон. – Наверное, он очень голоден, и если он учует наш запах, заберет и одного из нас.

– Но мы ведь сможем его обогнать?

– Обогнать смерть? – Уилсон изогнул бровь. – Сомневаюсь.

Я сосредоточила внимание на протяжном участке мертвой травы за кроликом. Когда жизнепийца был уже буквально в шаге от ничего не подозревающей жертвы, он набросился на нее. Кролик сначала не понял, что произошло. Он был удивлен и попытался бежать, но споткнулся, содрогнулся в конвульсиях, завалился на бок и задрыгал ногами, после чего успокоился насовсем.

– Ф-уук, – сказал Ральф, который, как и мы, не мог отвести глаз от мертвого кролика. Жизнепийца высосал из зверька не только жизнь, но и все сопутствующее жизни: тепло, влагу, красоту. Меньше чем за минуту кролик состарился и иссох, и осталась от него лишь пятнистая шкурка, обтянутая вокруг обезвоженного скелета.

– В жизни не видела ничего…

– Тс-с! – одернул меня Уилсон. – Когда он сыт, он сильнее всего. Сейчас он продолжит охоту. Я однажды видел, как это выжрало отару овец, пока не свалилось от переедания. Приготовься задвинуть на задний план все приятные и жизнеутверждающие мысли и наполнить голову жуткими банальностями.

– Как мне это сделать?

– Я бы начинал с эфирного телевидения, переключился на биографии знаменитостей и заканчивал международными торговыми соглашениями по щебню.

Несмотря на совет Уилсона, очень сложно думать о чем-то скучном, когда тебя об этом просят, особенно когда поблизости рыщет смерть, но я попыталась хотя бы расслабиться для начала. Уилсон и Ральф сделали то же самое. Зона выжженной травы не спеша двигалась в нашу сторону и остановилась в нескольких шагах от Ральфа. Австралопитек, чуя опасность, не шелохнулся и смотрел в пространство как будто с совершенно пустой головой. Мертвая трава постояла на месте и вечность спустя двинулась в мою сторону, обходя Уилсона в неторопливом целеустремленном темпе. Мне и прежде случалось стоять лицом к лицу со смертью, но не так же.