Дамасские хроники крестоносцев - Гамильтон Гибб

В месяце зу-л-каада этого года (начался 23 августа 1134 г.) из земель франков до Шамс аль-Мулюка дошли сведения об их намерении разорвать договор о перемирии и нарушить дружественные отношения, установленные между ними, об их подготовке и объединении сил, набегах и разграблении провинций Дамаска. Получив эти новости, Шамс аль-Мулюк начал собирать своих воинов и призвал на помощь туркмен изо всех провинций. Ему сообщили, что франки направились к Хаурану, и тогда он вышел со своим аскаром им навстречу и стал лагерем напротив их. Франки начали опустошать основные обрабатываемые поместья Хаурана, и между двумя этими силами стали происходить столкновения. У франков число как конных, так и пеших воинов было столь велико, что они окружили мусульман в их лагере, и ни один конный или пеший воин не мог выйти оттуда, не рискуя погибнуть от стрел. Такая дуэль лучников между двумя сторонами продолжалась несколько дней, пока Шамс аль-Мулюк не обманул их и не вышел со значительной частью своего аскара, застигнув врагов врасплох. Направившись в города Акку, Назарет и Тиверию и их окрестности, он захватил огромное число скота, тягловых животных, мужчин, женщин и детей, убивая и обращая в рабство всех, кто встречался ему на пути, сжигая все вокруг. Руки туркмен отяжелели от захваченных трофеев. Когда новости об этом дошли до франков, они опешили, растерялись и стали беспорядочно покидать свой лагерь, направляясь в свои собственные земли. Узнав об этом, Шамс аль-Мулюк отступил назад в свой лагерь по пути через Аль-Шаара.[182]Ни он сам, ни его силы не пострадали, остались победоносными и захватили большие трофеи. Когда франки добрались до своих районов и увидели, что с ними стало, какое несчастье обрушилось на их народ, они опечалились, утратили свой боевой дух и поникли сердцем, их единство распалось, и они стали слезно просить (Шамс аль-Мулюка) о перемирии. Шамс аль-Мулюк с радостью вернулся в Дамаск в конце месяца зу-л-хиджа этого года (середина октября).

В этом же году пришло сообщение о том, что эмир, атабек Имад аль-Дин и эмир Хусам аль-Дин Тимурташ, сын Иль-Гази бен Ортука, объединенными силами напали на территории Дауд бен Сукман бен Ортука. Дауд пошел на них со своим аскаром, и оба войска встретились у ворот Амисы. Дауду пришлось отступить, его аскар разбежался, несколько его детей попали в плен, а многие его офицеры были убиты. Это случилось в пятницу, последний день второго месяца джумаада (27 апреля). Имад аль-Дин стал лагерем у Амисы, осадил город и срубил все деревья вокруг, но, не добившись успеха, отступил. Сообщалось также, что атабек Имад аль-Дин разбил свой лагерь у замка под названием Аль-Сур и захватил его после осады в месяце раджаб этого года (28 апреля – 27 мая). В этом году также поступали сообщения из окружения эмира, атабека Имад аль-Дина о его намерении подготовить наступление на Дамаск, чтобы окружить его и взять в осаду, и о том, что все его силы направлены на подготовку к этому.

В этом году среди официальных лиц и простого народа Дамаска распространились слухи о его правителе, эмире Шамс аль-Мулюк Абу ’л-Фат Измаиле. Говорили,[183]что он вел себя исключительно аморально, совершал запрещенные религией поступки, что свидетельствовало о деградации его ума, был склонен к несправедливости и отступил от ранее характерного для него рвения блюсти интересы веры и вести священную войну против еретиков. Он начал захватывать собственность официальных лиц и правителей, выдвигая злобные и клеветнические обвинения против знатных людей провинций. Он взял к себе на службу некоего курда из Химса, известного как Бертрам Неверный, человека несведущего в исламе и его принципах, в вере и ее догматах, который грубо нарушал все обязательства, принятые в отношении любого мусульманина. Его наняли для того, чтобы он изымал подлежащую конфискации собственность официальных лиц и знатных людей с помощью жестоких, придуманных им пыток, различных отвратительных угроз и оскорбительных слов. Помимо такого коварства и безобразного поведения, Шамс аль-Мулюк проявлял все большую алчность и постоянную склонность к недостойным поступкам, например, он враждебно и тиранически обращался с простыми и презренными простолюдинами. <…> Помимо этих позорных деяний и порочных качеств, он тайно предложил конфисковать собственность своих конфиденциальных секретарей, приближенных офицеров и личной свиты из числа эмиров и высоких чиновников. Он решил начать с Сайф аль-Даула Юсуф бен Фируза,[184]который в прошлом пользовался высочайшим почетом со стороны его отца, а позже и его самого. О его замысле стало известно, и Юсуф бен Фируз сбежал от него в Тадмур, посчитав за счастье находиться вне досягаемости коварного князя. В самый разгар этой смуты и нестабильности Шамс аль-Мулюк, узнав о намерении эмира, атабека Имад аль-Дина пойти на Дамаск, осадить и блокировать город с целью завладеть им, написал ему и просил его поспешить с этим, так как он и сам хотел сдать город ему, чтобы отомстить всем командирам, эмирам и знати, которыми он был недоволен, придать их смерти, захватить их собственность и изгнать их из их жилищ. Все это зиждилось на какой-то надуманной причине и каком-то непонятном замысле, родившемся в его неуравновешенной голове. Он непрерывно писал письма, настаивая на скорейшем его приходе, без каких-либо задержек и отсрочек, заявляя в ходе своих переговоров: «В случае невнимания или пренебрежения к этому делу либо задержки, я буду вынужден призвать франков из их земель и сдать им Дамаск со всем, что в нем находится, и тогда кровь его жителей будет на совести его [Имад аль-Дина]». Вместе с тем он хранил свой замысел в тайне от всех его старших офицеров и придворных, поскольку все его письма по этому поводу были написаны его собственной рукой. Он также стал перевозить деньги, сосуды и одежды из своей казны в замок Шархад, пока все ее содержимое не перекочевало туда, замыслив использовать все это добро на свое собственное благо и впоследствии предать всех своих придворных смерти.

Когда дело раскрылось, его тайные мотивы стали известны, и он начал[185]арестовывать своих офицеров, секретарей и официальных лиц, а также жителей Дамаска и интендантов поместий,[186]эмиров, командиров и начальников бывшей стражи атабека, все воины и граждане озлобились на его поступки, опасаясь за свои собственные судьбы в случае исполнения такого сомнительного плана. Они прекрасно знали, как поведет себя атабек Имад аль-Дин в случае захвата их города. Тогда они обсудили создавшееся положение между собой и рассказали о ситуации с князем его матери, Хатун Сафуат аль-Мульк. Ужаснувшись такому положению дел и его поступкам, она призвала его к себе и отчитала в крепких выражениях. Ее благие желания, праведное отношение к религии и уравновешенный разум заставили ее задуматься над тем, как искоренить это зло и восстановить благополучие Дамаска и его жителей. Тогда она здраво и тщательно обдумала ситуацию и не нашла никакого другого решения, кроме как избавиться от сына и таким образом ликвидировать источник постоянно усиливающегося по его вине беспорядка. Лидеры и старшие офицеры стражи помогли ей советом, одобрили ее суждения и настаивали на скорейшем осуществлении ее планов, пока их не раскрыли и возможность не была упущена, добавив, что ее сын не должен об этом ничего знать и не должен догадываться о каких-либо последствиях для себя. Тогда она приступила к осуществлению этого плана и стала ждать возможности, когда князь останется один. Наконец, такая возможность представилась, он остался без стражи и оруженосцев, и она приказала своим стражникам без промедления убить его, не проявив к нему ни сострадания, ни жалости за его злобные деяния, деградацию ума и достойное порицания порочное поведение. После его убийства она приказала отнести его тело и оставить в определенном месте во дворце, где его смогут найти охранники. Все возрадовались такой перемене, люди были рады избавиться от него и постоянно восхваляли Всемогущего Аллаха за это. Все также непрестанно благодарили и благословляли его мать. Это случилось в среду, в первой половине 14-го дня второго месяца раби 529 года.[187]