За пригоршню чар - Ким Харрисон

Дженкс нахмурился.

— Я не оставлю ее себе, я найду для нее дом. Но онаспасла жизнь моему сыну, и я ее не брошу.

Я только головой покачала. Под взглядом просиявшего Джаксаего отец бережно поднял котенка. Рекс символически поерзала и устроилась наизгибе его локтя. Дженкс держал ее уверенно и бережно — как ребенка.

— Давай я понесу, — предложила я, протягивая руки.

Я справляюсь. — Худое лицо Дженкса побледнело так, чтоказалось, он готов упасть в обморок. — Джакс, на улице холодно. Полезай всумку миз Морган, пока мы не доберемся до мотеля.

Ну нет! — к моему изумлению возразил Джакс, перелетаяко мне на плечо. — Не поеду я ни в какой сумке. Мне с Рекс будет классно.Тинкина диафрагма, пап! А ты думаешь, как я спал последние четыре ночи?

Тинкина диа… — Дженкс сплюнул. — Думай, чтоговоришь, молодой человек!

Ушам не верю. Не может быть.

Джакс слетел и забрался в ямку к животику Рекс, почтискрывшись в мягкой кошачьей шерсти. Дженкс несколько раз судорожно вздохнул,плечи у него так напряглись, что об них можно было кирпич разбить.

— Пора, — прошептала я. — После поговорим.

Дженкс кивнул и неверной походкой пьяного направился квыходу: он держал котенка, а я открывала дверь. Мы прокрались обратно всувенирный отдел, где затхло пахло книгами и ковровым покрытием. Я со страхомвыглядывала снаружи красно-синие мигалки, но обнаружила, слава богу, толькоуютную темноту и тихую мощеную улицу.

Я не сказала ни слова, когда Дженкс неуклюже достал однойрукой бумажник из заднего кармана и оставил на прилавке наш последний наличныйдоллар. Потом он уважительно раскланялся с камерой за зеркалом и мы покинулипомещение тем же путем, каким пришли.

По пути к стоянке мы никого не встретили, но я вздохнуланормально, только когда за мной захлопнулась дверца микрика. Трясущимисяпальцами я завела двигатель, осторожно сдала назад и вырулила на полосу.

— Рэйч, — прервал свое примечательное молчаниеДженкс, глядя на котенка у себя в руках. — Мы не остановимся укакого-нибудь магазина, чтобы купить ей корма? У меня есть купон.

Началось, подумала я, мысленно прибавляя к списку кошачийтуалет и наполнитель. И консервный нож. И блюдечко для воды. И еще игрушечнуюмышку… или десяток мышек.

Я покосилась на Дженкса: его ровные длинные пальцы ласкалишерсть между ушами Рекс, а кошка мурлыкала так, что перекрывала звук мотора.Джакс свернулся калачиком у нее между лапами и спал как убитый. Я чуть заметноулыбнулась и почувствовала облегчение. Мы от нее избавимся, как только найдемей хороший дом.

Ага. А как же. Избавилась одна такая.

Да, целый и невредимый, — сказала я в трубку сотового,холодея при виде Рекс, крадущейся по кровати к Джаксу. Юный пикси уныло качалногами с торшера под звуки папочки ной нотации.

Как вам удалось так шустро его найти? — спросил Кистентонким и едва слышным через вереницу сотовых вышек голосом.

Я собралась уже сказать Дженксу про кошку, но он, непрерывая нравоучений ни на секунду, наклонился, подхватил рыжий шарик — хищникана охоте, — и затетешкал так, что она забыла, чем собиралась заняться. Явыдохнула давно задерживаемый воздух и попыталась вспомнить, о чем говорила.

— Он жил на выставке живых бабочек.

Повернувшись в кресле у занавешенного окна, я наставилапульт на телевизор и переключила на местные десятичасовые новости. Экстренноговыпуска о взломщиках зоомагазина в них не вставили, так что, кажется, нам этосойдет с рук. Я бы даже поспорила, что никто и не посмотрит записи камерынаблюдения, даром что Дженкс там оставил бакс на столе.

— Он подружился с котенком, — продолжила я,забирая последний кусок пиццы. На свету блеснул браслет черного золота,обнаруженный в дорожной сумке, и я улыбнулась подарку Киста, не особенно покапереживая, что он, похоже, всем своим любовницам такие дарил — прозрачнонамекая всем, кто в курсе, о своих завоеваниях. У Айви такой был, и у Кэндис —вампирши, которая пыталась меня убить прошлой зимой. Мне очень нравилсямаленький амулет в виде черепа, привешенный к браслету, но я сомневалась, чтостать членом этого клуба так уж хорошо.

— С котенком?! — поразился Кистей. — Неврешь?

Позвякав упомянутым черепом и металлическим сердечком, яхихикнула.

— Точно. — Я откусила кусок пиццы. — Кормилее куколками бабочек в уплату за то, что она его грела, — прошамкала я снабитым ртом. |

— Ее? — с явным недоверием спросил Кист.

— Ее зовут Рекс, — весело сообщила я, стряхивая сруки свой новый заговоренный браслет. А как еще девятилетний пикси мог назватьхищника в сотню раз его больше? — Я сделала большие глаза Дженксу,укачивающему сонного котенка. — Тебе кошка не нужна?

Он засмеялся, словно разделявшие нас километры вдругисчезли.

— Я же на катере живу, Рэйчел.

— Это кошкам не помеха, — сказала я, радуясь, чтоон выехал из апартаментов Пискари, когда туда въехала Стриж. Он пришвартовалсвою двухпалубную яхту у клубного причала, так что на работу ему былонедалеко. — Да, как там Айви? — тихо спросила я, перекидывая ногичерез подлокотник кресла. Кистей тревожно вздохнул.

— После твоего отъезда в церкви поселилась Стриж.

У меня плечи напряглись. Он проверяет, не ревную ли я,понятно.

Да? — как бы между прочим сказала я, но проверила своичувства — и на душе поплохело. Вот откуда взялось это легкое раздражение — отревности или просто оттого, что кто-то живет в моей церкви, ест за моим столом,моими фарфоровыми ложками для зелий тесто сдобное размешивает? Я бросиланедоеденный кусок пиццы обратно в коробку.

Она скатывается к прошлому, — сказал Кист, и мне ещелучше стало. — Я вижу. Она знает, что происходит, но ничего не можетподелать. Рэйчел, ты нужна Айви, чтобы она не забывала, чего она хочет.

Припомнив наш последний разговор, я стиснула зубы. Я с Айвипочти год жила в одном доме, я видела след, оставленный Пискари на ее мыслях ичувствах, хоть и не знала, как он этого добился. А когда узнала, как — сама непорадовалась. Я не могла поверить, что она добровольно вернется к такой жизни,даже если Стриж распахнет двери и ее потащит. Кистей перестраховывается.

Айви не сорвется из-за моего отъезда, Кистей. Бог ты мой, даповерь ты ей хоть на немножко.

— Она слишком уязвима.

Нахмурившись, я принялась качать ногами, поддевая занавеску.Дженкс водрузил горшок со своим чахлым цветком на стол: несчастное растение ужестало выглядеть получше.

— Она самый сильный живой вампир в Цинциннати, —напомнила я.