Свет в одиноком окне - Елена Соловьева

Глава 17

После освежающего душа Ольга поднялась в спальню. И нос к носу столкнулась с Сергеем.

— Что ты здесь делаешь? — спросила удивленно.

— Виктор просил пить, — отозвался Сергей. — Я не стал отвлекать тебя, и принес сам.

Только в этот миг Ольга заметила пустой стакан в его руке. Улыбнулась и шепнула:

— Наверное, переел сладкого. Лишь бы не простудился…

— Мама?..

Голоса в спальне разбудили мальчика. Он приподнялся на локтях и улыбнулся, демонстрируя милые ямочки на щеках.

— Да, милый, я тут, с тобой, — прощебетала в ответ Ольга. — Как ты? Горло не болит?

— Нет… включи свет и почитай сказку?

Ольга обернулась и попросила Сергея:

— Можешь принести из гостиной книжку? Это любимая сказка Виктора, под нее ему хорошо засыпается.

— Нельзя исполнять малейшую прихоть ребенка, — возразил Сергей. — Ты же не хочешь, чтобы Виктор вырос капризным и избалованным?

Сергей говорил вполне убедительно. Ольга не впервые ловила себя на мысли, что вдвоем с Никой они не смогут вырастить настоящего мужчину. Такого, которого сами хотели иметь рядом — сильного, смелого, бесстрашного. Защитника.

— Он же еще маленький, — все же попыталась возразить Ольга. — И вообще, я считаю, что детям нельзя отказывать в таких мелочах.

— Так пересчитай, — не остался в долгу Сергей. — Мелочи порой ведут к самым большим ошибкам в жизни. Стоит раз проявить слабость, и тебя уже не станут воспринимать всерьез.

Ольге стало немного совестно: в чем-то Сергей прав. Но с другой стороны, она знает сына лучше и дольше. Оттого и любит сильнее.

— Почему ты не позвал меня сразу? — спросила, приглаживая волосы Виктора. — Я бы сама принесла ему воды.

Мальчик улыбнулся и попросил:

— Не ругайтесь, пожалуйста. Можете не читать, просто побудьте рядом…

— Прости, — опомнилась Ольга. — Мне так непривычно, что о тебе заботится кто-то еще.

Сергей опустился рядом на колени и положил руку на ее плечо. Произнес миролюбивым тоном:

— Вместо того чтобы сотрудничать, мы разбрасываемся взаимными обвинениями. Это неправильно, так не должно быть. Виктор чувствует это и все понимает.

— Да, он у нас такой большой молодец, — согласилась Ольга. Улыбнулась Сергею и попросила: — Давай больше не будем ругаться.

— Согласен, — объявил он и запечатлел на щеке Ольги поцелуй. — Будем учиться находить компромиссы.

Виктор смерил обоих подозрительным взглядом и спросил, состроив серьезную мордашку:

— Вы поженитесь?

Ольга почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.

— Я на это надеюсь, — тем же деловитым тоном ответил Сергей. — Как только твоя мама разберется с проблемами — вымышленными и реальными — так сразу займемся этим делом вплотную.

— А тебе бы этого хотелось? — растерянно спросила Ольга у сына. — Чтобы дядя Сережа стал тебе отцом?..

Виктор даже раздумывать не стал. Несмотря на сонливость, подпрыгнул в кровати и обнял разом Сергея и Ольгу. Соединил их вместе — физически и духовно. Стал той цепью, разорвать которую невозможно.

Спустя минуту, Виктор отпустил родителей, завернулся в одеяло и сладко засопел. Ольга осталась в комнате с ним, пожелав Сергею спокойной ночи. Он хотел было попроситься остаться, но не решился. На сегодня с него достаточно побед, не все сразу.

Рано утром Корзинка вернул на дачу Нику. Улыбающаяся, точно кошка, объевшаяся сметаны, она направилась на кухню, чтобы посекретничать с Ольгой.

— Почему ты все еще в халате, и без привычного макияжа? — спросила Ника у подруги. — Плохо себя чувствуешь?

Ольга широко зевнула, прикрыв рот ладонью, и, не спрашивая наполнила две чашки свежим кофе.

— Со мной все прекрасно, не считая легкого недосыпа, — призналась, усаживаясь за стол. — Сегодня воскресенье, суд закрыт. Ты забыла?

Ника сделала глоток обжигающе-горячего напитка и покачала головой.

— Прости, потерялась во времени… Со своими свиданьями я совсем позабыла о роли няни. Но ты не волнуйся, сегодня останусь с вами. А ты сможешь как следует отоспаться.

— Пустяки, — возразила Ольга, — тебе незачем сидеть возле нас. Можешь воспользоваться выходным и продолжить налаживать личную жизнь.

— Ну, если так… — протянула Ника. Пристально посмотрела на подругу и прищурилась: — Признайся, хочешь сбыть меня с рук и остаться с Сергеем наедине? Если так, то намек понят. Попрошу Тараса отвезти меня куда-нибудь.

Ольга помолчала с минуту, потеребила выпавший из прически локон.

— Сергей предложил выйти за него, — сказала тихо, словно боясь произносить это вслух.

Ника едва не поперхнулась от такой новости. Широко распахнула глаза и уточнила:

— Надеюсь, ты согласилась? Уж теперь-то у тебя нет оснований подозревать Сергея во всех смертных грехах.

Ольга вздохнула и смущенно покусала нижнюю губу.

— Не согласилась — попросила время подумать. Теперь у Сергея есть основания меня ненавидеть, — призналась упавшим голосом. — Боюсь, он не простит мне то, что я скрыла от него беременность. Он наивно верит, будто Виктор — сын моего бывшего мужа. И, тем не менее, готов жениться. А я… Я себя ненавижу.

Ольга спрятала лицо в ладонях. Она выглядела и чувствовала себя запертой пташкой. И что хуже всего — клетку заперла она сама и позабыла, куда положила ключик.

Ника подошла, обняла за плечи.

— Я уверена, Сергей тебя любит, — заявила уверенным тоном, — а значит, простит эту ложь. И наверняка поймет, почему ты так поступила. Только не тяни с признанием, иначе сделаешь хуже.

Ольга подняла бледное лицо и сказала:

— Вчера как раз хотела это сделать, но его рассказ о прошлом заставил меня снова промолчать. Сергей доверился мне, поведал о личной трагедии. И… не смогла я испортить такой момент…

Брови Ники взлетели над переносицей, взгляд стал хитрым, как у лисицы.

— Это какой же момент ты побоялась испортить?

— Именно этот, — сообщила Ольга. Бледность покинула ее лицо, уступив место румянцу. — После секса Сергей так разоткровенничался, что рассказал о своей бывшей, сделавшей аборт. Для него это стало ударом.

— Ну, знаешь, аборт и утаивание отцовства — разные вещи! — воскликнула Ника. Оглянулась, но в кухне по-прежнему находились только они с Ольгой. — Так что не глупи и признавайся. Пока у Виктора с такими страстями не появился братик…

Ольга потупилась. Если бы ее в тот момент увидели коллеги или знакомые — ни за что не узнали. Не походила она на грозную и неприступную судью Рысакову. Скорее на юную школьницу, которую мать отчитывает за позднее возвращение домой.