Работа для рыжих - Юлия Фирсанова

— И ты довольна? — удивился Киз так, что чуть замедлил шаг, чем тут же воспользовался один из покорно лежащих псов. Дотянулся мордой и с преданным повизгиванием обслюнявил киллеру руку. Мужчина машинально потрепал лобастую голову, заодно обтер ладонь и получил дополнительную секунду на размышления о моих странностях.

Еще бы не поражаться: я как безумная ради галлюцинации гнала народ лесом, портал ухитрилась сотворить на ровном месте — и теперь натурально отрекалась от собственных слов.

— Довольна! Ни одно из моих видений не сбылось целиком, и словами не пересказать, как я этому рада! И впредь приложу все усилия к тому, чтобы они не сбывались, в лепешку расшибусь, а приложу! — торжественно объявила, почти поклялась я, глядя в темно-зеленые глаза, из которых вдруг исчезла издевка. — А теперь пойдемте-ка лучше, Алльзе хозяйственный наказ от покойного родственничка передадим!

Киз смерил меня взглядом, точно антрополог линейкой, и аккуратно, будто тонкостенную фарфоровую вазочку переставлял, уточнил:

— Были еще видения?

— Были, — покаянно согласилась я и подбодрила поднапрягшийся коллектив: — Они не срочные, время терпит, и мне еще подумать надо. Потом все расскажу.

— Эй, почтенные коры!

Далеко уйти мы не успели, нас догнал голос переговорщика из тройки сельчан, успешно справившихся с миссией транспортировки.

— Аушки? — повернулась я к бородачу.

— Вы, когда про землицу нашу говорили, шутковали или всерьез помочь хотели? — выдохнул Пегий.

Кажется, доверия к волшебным способностям нашего скоромного коллектива у данных конкретных представителей населения Артаксара ощутимо прибавилось. Причем, вот ведь занятная людская суть, прибавилось не после того как я портал из леса до трактира с помощью змейки открыла, а когда явился страшный призрак и Гарризия прямо на крылечке разбил паралич.

— Я не шутила, посмотрю на ваши наделы, только обещать помощи не могу, пока не увижу, с чем придется иметь дело. Айда глянем!

Удивляться по поводу моего намерения провести обследование немедленно и предлагать перенести его на завтра ни один из троих крестьян не стал. Наверное, боялись передумать или подозревали, что передумаю я.

Идти оказалось недалеко и, по счастью, не через все село — в качестве бесплатного представления для аборигенов. Мы, напротив, свернули почти сразу и потопали в сторону буйно зеленеющих нив, раскинувшихся на равнинном, слегка холмистом просторе, от чего зелень походила на экзотические барханы или волнующееся море.

Какое небо синее, какое все красивое. Какое все зеленое, како… кхм… Беспечная радость от падения с плеч заботы о благополучии Кейрова свежеиспеченного семейства резко пропала, когда за зеленью полей, разграниченных вместо заборчиков узкими полосками экзотически-синей, жесткой даже на вид травы, появился участок совершенно голой земли. Вот зелень, зелень, метелочки, цветики, и — бац! Пустая серая почва, ни травинки, ни тычинки с пестиком, даже редкие голые палочки сухостоя не выпирали как щетина на лице больного.

Мертвая земля, отрезанная будто по великанскому лекалу, имела форму гигантского конуса, вобравшего в себя почти полностью наделы троих сельчан и лишь самым краешком затронувшего соседние. Об этом нам во всех подробностях доложил Фаль, проведя «аэрофотосъемку». Вид на мертвую равнину подействовал угнетающе даже на неунывающего сильфа. Он добросовестно описал феномен, а потом горестно вздохнул и добавил жалобно, чуть ли не ежась под теплым весенним солнцем:

— Отсюда совсем жизнь ушла, ни крупинки, ни искорки нет. Пусто-о-о…

Я вызвала руну истинного зрения, телохранители слазили за своими деревянными индикаторами. Да, сильф оказался прав. Ни малейшего признака того золотистого покрова, что просматривался в любой точке Артаксара и особо ярко проявлялся при взаимодействии людей с землей, не имелось. Пустота! Печально, но факт! И что делать? Покосилась на троицу. На бородатых лицах безнадежная горечь боролась с призраком надежды. Призрак явно проигрывал по очкам. Ладно, признать, что я ничего не могу, всегда успеется, но кое-что попробовать стоит. Есть же руны, отвечающие за жизнь, урожай, плодородие. Вот из них составлю рунное заклятие, призову силу! Вдруг магия «мейд ин Скандинавия» переломит здешние гибельные мутации?

Главный вопрос на повестке дня: как осуществить процесс технически? Обежать все три надела, конечно, можно, бешеной магеве семь верст не крюк, но что, если сделать по-другому?

Я задумчиво почесала нос, вытащила из кармашка сумочки палочку дародрева и полезла с тропинки вглубь комковатой серой пустыни неестественного происхождения. А там, выбрав местечко поровнее, взялась за сотворение чертежа. Вот забавно, по черчению у меня всегда было четыре с минусом (три в уме) исключительно потому, что добрый учитель не хотел портить аттестата, а руны, сколько себя помню, выходили ровные, четкие, красивые. Вот и сейчас палочка скребла по земле, выводя нужные символы, и линии наливались золотым и зеленым сиянием. Руны беркана, райдо, йер и на закуску объединяющая ингус.

Красивый такой вышел рисуночек, яркий, я полюбовалась им, чувствуя завершенность и силу рун, приложила ладони к сухой земле и живому жару рунного свечения, потом шепнула, призывая руну ветра ансуз, и свечение взметнулось вверх, поднимая рунную вязь с земли, растягивая ее все больше и больше — на метр, два, три, десять, пятьдесят…

Все небо уже полыхало живительной рунной вязью, а я, запрокинув голову, оглядела свое творение и резко уронила руки, отпуская узор на землю, сливая его с ней, пропитывая животворящей целительной силой. А потом кто-то выключил свет.

Мне снилось, что Гиз держит меня на руках и мы вдвоем, как Кейр с Алльзой, летим над зелеными просторами Артаксара туда, где земля встречается с морем и неумолчно шумит прибой. И его брызги уже попадают на лицо.

— Оса! — Взволнованный голосок сильфа назойливо звенел прямо в ухо.

Я распахнула глаза. Из баклаги, похожей на сушеную тыкву, на меня брызгал водой озабоченный и какой-то разом постаревший Гиз.

Остальные, судя по сопению, бухтению и нечленораздельным восклицаниям, топтались неподалеку. Я уютненько лежала на травке у межи. Ничего не болело, мышцы расслабились жидким кисельком.

— Что стряслось-то? — Довольна собой я не была.

За один день два раза кряду выпасть из реальности настолько, чтобы тебя откачивали друзья — оплеухами там или водой не суть важно, — это не есть хорошо. Сроду в обмороки не грохалась, а тут на, получи и распишись, веду себя как кисейная барышня, перетянутая корсетом. Так, отставить лежать, команда — подъем! Кисельные мышцы, подчиняясь строгому наказу сознания, вяло затрепыхались и сделали попытку напрячься. С грехом пополам, уцепившись за подставленную руку Гиза, кое-как приняла сидячее положение.