Колокола тревог - Анатолий Терещенко

В книге Татьяны Грачевой «Невидимая Хазария» читаю:

«Валерий Болдин, впоследствии вступивший в ГКЧП, вспоминал:

— После пленума ЦК, избравшего Андропова Генсеком М.С. Горбачев ходил веселый и торжественный, как будто избрали его. А вечером, когда я зашел к нему с документами, не удержался и сказал:

— Ведь мы с Юрием Владимировичем старые друзья, семьями дружим. У нас много было доверительных разговоров, и наши позиции совпадают».

По словам Горбачева, он еще в середине 70-х за «рюмкой чая» обсуждал с Андроповым на Северном Кавказе, куда тот приезжал на отдых, положение в Политбюро, состояние здоровья его членов и, прежде всего, Брежнева.

«Нельзя Политбюро ЦК формировать только из людей преклонного возраста, — сказал он тогда Юрию Владимировичу. — У хорошего леса всегда должен быть подлесок.

Потом, — вспоминал Горбачев, — когда избрали меня в Политбюро ЦК, Андропов, поздравляя, сказал:

Ну, что «подлесок», давай действуй…»

Но «подлесок» так и не стал лесом — не вырос.

Андропов в своей статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР», а также в выступлении на июньском 1983 года пленуме ЦК партии отмечал:

«Если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические. Поэтому порой вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок».

В этих словах больной Андропов дал толчок мыслям, в каком направлении должен действовать его последователь. А он его уже выбрал на ведущую роль в стране, им был М.С. Горбачев. Хотя, последний не мог похвастать чем-то серьезным в части успехов возглавляемого им участка, — сельского хозяйства. Оно было в запустении. Шла борьба с «неперспективными» деревнями, ликвидировались по селам школы, магазины, медпункты. А как же жить селу? Приходилось только выживать за счет огородов и отправлять детей в города на заработки!

В Москву были переведены еще два претендента на престол: Романов и Алиев. Потом кремлевская команда пополнилась такими «птенцами из чиновничьих гнезд», как Соломенцев, Воротников, Чебриков, Лигачев, Рыжков, Ельцин и др. Но с первыми двоими вскоре быстро расправится честолюбивый Михаил Сергеевич, сразу же после смерти своего крестного отца, став во главе партии и государства.

Близость Андропова и Горбачева несколько раз подчеркивала в своей книге «Я надеюсь…» супруга генсека Раиса Горбачева. Там же помещена фотография сидящих на скале Михаила и Раисы Горбачева и фотографирующий их Юрий

Владимирович Андропов.

А под фото в «Комсомольской правде» от 17.06.1994 года имелась надпись:

«Председатель КГБ СССР Ю.В. Андропов и первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС М.С. Горбачев. Кисловодск, 1976 г…»

Всем хорошо известно, что Андропов не любил фотографироваться, а вот для Горбачева, очевидно, делал исключения.

Сразу же, в первые месяцы своего правления, Андропов провозгласил курс на социально-экономические преобразования. Однако, все изменения свелись к административным мерам: укреплению дисциплины среди работников партийного аппарата и на рабочих местах, разоблачению коррупции в близком окружении правящей верхушки. Политическая и экономическая система осталась неизменной. Его перестроечная политика не нашла своего завершения. И все же ее контуры по оценкам многих публицистов подходили к модели реформ, которая была апробирована в Китае Дэн Сяо Пином. Андропов искал возможность привлечь на свою сторону молодых партийных секретарей.

Как отмечалось в газетах, последней задачей Ю.В. Андропова было вовремя умереть. Ему помогли ее решить. Впрочем, это уже из области «загадок и версий», которые только частично разгаданы.

«Заслугой» Андропова считается и привлечение другого разрушителя страны Ельцина в большую политику. Это он послал в Свердловск «начальника кадров ЦК» Лигачева «посмотреть» на Ельцина. Тот посмотрел — понравился, начальник зря бы не отправил. И уже в конце своей жизни Андропов предложил его в заведующие отделом ЦК КПСС, каковым Ельцин стал в 1985 году.

Жесткая система партийной номенклатуры делала путь наверх долгим и трудным. Каждая ступенька бралась с боем. Карьера Горбачева — исключение, в силу того, что он был человеком Андропова.

Свидетели последних дней Андропова вспоминали, что лежащий в ЦКБ умирающий генсек торопился собрать прямо в своей больничной палате заседание Политбюро и избрать Горбачева главой партии, а это значит, и государства. Отговорить Андропова от этой затеи удалось только врачам, убедившим больного, что он скоро выздоровеет, а сейчас не стоит нагружать себя, ради скорого выздоровления. Через несколько дней Андропов скончался. Таким образом, развал СССР был отодвинут на несколько лет.

* * *

Больной Черненко на посту Генсека сгорел быстро. Время его правление никак не вписалось в понятие эпохи. То, что он взялся занять этот пост, была не его вина, а беда. Он погубил себя и дал дорогу могильщику страны и партии Горбачеву. Народу надоели годы кремлевских «похорон». А тут замаячил молодой, энергичный говорун, правда, складывал он слова в предложения без глубокого смысла. Однако не стеснялся открывать рот перед толпой, старался не читать по бумажке.

На следующий день после смерти Черненко 11 марта 1985 года состоялся заранее подготовленный внеочередной пленум ЦК КПСС. На нем по предложению А. Громыко генеральным секретарем ЦК КПСС избрали М.С. Горбачева. События развивались по-советски — стремительно. Началось все с антиалкогольной кампании и борьбы с нетрудовыми доходами. Через год генсек ввел в обиход слова «ускорение», а еще через год — «гласность». Это были два аккумулятора «перестройки».

Итак, будущий корабль под названием «Перестройка» был поднят со стапелей краном в сухом доке, — а воду подать забыли. И судно под своей тяжестью стало моментально разваливаться прежде, чем встретиться с волнами жизненного моря. Такие примеры знали моряки, когда их корабли, бушующие воды шторма выносили на рифы или на мели. Независимо, чем эти мели были усыпаны, галькой, щебнем или покрыты мягким песком. Судно не выдерживало своей тяжести. Нечто подобное случится в финале перестройки, корабль под названием «СССР», в ходе глупого экспериментирования разрушился.

А пока Горбачев производил впечатление здорового и цветущего человека. Умел говорить, хотя то, что говорил, воспринималось иногда легковесно. Глубокая мысль в речах отсутствовала. И еще помнится, настораживало нас, чекистов, знающих, кто способствовал восхождению ставропольского секретаря на партийный Олимп, — это попытки не упоминать в своих выступлений имя Андропова.

Парадокс — произнес Горбачев это имя только раз — на похоронах своего протеже. Помню, один мой старший товарищ — фронтовик недвусмысленно сказал: