Homo Viridae: человек как вирус - Scientae Vulgaris

Конечно, изначально любой еврейский врач прежде всего еврей, и только затем врач. Они практикуют в своей общине, но разительный пример научного подхода в сравнении с сомнительными чудесами от Mire повышает их востребованность среди христиан на всех уровнях. В IX веке еврейские врачи есть в королевских дворах Франции, к примеру у Людовика Благочестивого и Карла Второго Лысого. Впоследствии принимались различные указы, которые запрещали евреям лечить христиан, но они часто игнорировались или отменялись по конкретным прошениям. У самого Папы были врачи-евреи (шесть из них известны при дворе Авиньона). В Арагоне и Сицилии врачи-евреи имеют право на лицензию и практику. Мы знаем об успешной деятельности еврейского врача Флореты, прикрепленного к Королеве Арагона в 1381 г.

Иудаизм какое-то время выступает связующим звеном между культурами Востока и Запада. Не сумев создать единое научное, религиозное и идейное поле в рамках единой империи, мы, тем не менее, продолжаем научный обмен в мультикультурном пространстве, оставаясь если не гражданами одного государства, то как минимум больными одними и теми же заболеваниями.

К слову о Mire. Совсем не обязательно медиками могли быть только мужчины. Хотя преимущественно это и так. В защиту женской медицины могу привести пример Хильдегард Бингенской. Хильдегард родилась в 1098 году и в возрасте четырнадцати лет поступила в монастырь Диссибоденберг. Мы знаем, что она была первоклассным медиком, по её работе – Causae et curae («Повод для беспокойства»), в которой были продемонстрированы многие медицинские практики того времени. Это объёмный труд, который включал в себя основы диагностики, известное на тот момент лечение и прогноз в отношении многих заболеваний и недомоганий. И в отличие, например, от византийской или александрийской «копипасты» и компиляций с цитатами, она действительно пересказывает огромное количество самой разносторонней информации, сравнивая и делая выводы, что демонстрирует количество знаний и объёмы литературы, которые ей пришлось изучить для написания этого произведения.

Простые описания и переложения известных авторов – удел того, кто лишен практики и занят только теорией. Хильдегард же усердно работала в лазарете монастыря, где проживала. Здесь лечили не только монахов, но и паломников, рабочих, бедняков, женщин и детей. Поскольку монастыри располагались в сельской местности, лазарет также отвечал за лечение ран, переломов, вывихов и ожогов, любых бытовых травм, и соответственно самый широкий круг проблем, с которыми могли прийти простые люди к единственному учреждению, обладающему монополией на все знания разом.

Вместе с ростом количества населения и ростом медицинского бизнеса среди врачей-практиков не могут не развиваться и сами медицинские учреждения. Если можно приехать к пациенту и заработать на нем денег, или заработать ещё больше, если продавать лицензии таким докторам, то как можно заработать ещё больше? Ещё и ещё? Нужно увеличить число пациентов для одновременного обслуживания. Логично? Но кто за них будет платить, если большая часть таких пациентов – малоимущие? Стандартный формат богаделен и монашеских госпиталей, существующий на деньги меценатов, больше не мог развиваться, нужен был новый подход, когда клиника сама приносила бы деньги своим «учредителям».

В средневековый период термин «больница» включал в себя общежития для путешественников, диспансеры для приёма бедных, старых, немощных, сиротские дома и хирургические клиники для раненых, дома для слепых, хромых и психически больных. В монастырских больницах было развито множество форм лечения, как терапевтических, так и духовных. Пациенты должны были помогать друг другу молитвой и успокоением, возможно, получая больше утешения, чем реального лечения. В некоторых больницах было не более десяти коек, в некоторых их число доходило до десятков, например, в больнице Святого Леонарда в Йорке в 1287 году было зарегистрировано 225 больных и бедных, которых лечили и кормили, во Флоренции в 1400 г. было более тридцати больниц, в одной из самых крупных, в больнице Санта-Мария-Нуова, работала команда из десяти врачей, фармацевта и нескольких узких специалистов, включая женщин-хирургов, обслуживая десятки пациентов.

Что нужно, чтобы изменить текущую картину? Правильно, более интенсивный культурный обмен. До Крестовых походов в Иерусалиме уже существовал госпиталь и библиотека при нём, всё для помощи пилигримам, но по мере обострения отношений он был разрушен по приказу халифа Аль-Хаким би-Амр Аллаха. Затем снова восстановлен на деньги купцов. После первого крестового похода, когда город попал в руки европейцев и количество больных христиан существенно выросло, как и поток паломников самого разного толка, возникла необходимость в расширении госпиталя не только в размерах, но и в обеспечении безопасности, поставках продуктов питания и медикаментов. Идея гостевого дома и защиты паломников в одной организации вылилась в Ordo Fratrum Hospitalis Sancti Ioannis Hierosolymitani – орден рыцарей Госпитальеров. И де-факто это крайне любопытное образование, с точки зрения Homo viridae. Это и бизнес, и оружие, и знания. Триада, которая может затолкать любую науку в консервную банку и отправить своими достижениями в космос, а не то что мелкопоместного дворянина в госпиталь на Святой земле, где не только все грехи прощались, но и болезни проходили. Ну должны были, по крайней мере.

Помимо охраны паломников орден, конечно же, оправдывал свое название и местами строил не только замки и оплоты для контроля выданных территорий, но и лазареты, госпиталя и больницы, внося свой вклад в растущее количество больниц на европейской территории.

Джеймс Джозеф Уолш написал следующее о вкладе средневековой Церкви в больничную систему: «В XIII веке было построено очень большое количество больниц. Итальянские города были в авангарде этого движения. В Милане было не менее дюжины больниц, во Флоренции до конца XIV века было около тридцати больниц. Некоторые из них были очень красивыми зданиями. В Милане часть общей больницы была спроектирована Донато Браманте, а другая часть того же учреждения была спроектирована Микеланджело. Сиенская больница, построенная в честь Святой Екатерины, остается известной с момента постройки». Это больничное движение начало распространяться по всей Европе и останется с ней навсегда. Вирхов, великий немецкий патолог, в своей статье о больницах потом напишет, что в каждом немецком городе с населением более пяти тысяч человек есть больница. По его мнению, в этом огромная заслуга инициатив Папы Иннокентия III, и, хотя он не был известен как папист, Вирхов, не колеблясь, очень высоко отзывался об этом Папе за все, что «он сделал для детей и для облегчения страданий человечества».

В общем, больницы стали массово появляться по всей Европе. После нормандского завоевания Англии сюда вместе с норманнами приплыли французские идеалы, что привело к тому, что в большинстве средневековых монастырей были созданы больницы или хосписы для паломников. Это те больницы, которые в итоге превратились в то, что мы теперь и считаем больницей, где монахи и вспомогательные службы мирян оказывали медицинскую помощь больным и паломникам, ставшим жертвами многих эпидемий и хронических болезней, от которых страдала Западная Европа в Средние века.