Истории торговца книгами - Мартин Лейтем

Климент подстегивал эксцентричность Микеланджело, подталкивая его к изобретению нового языка библиотечной архитектуры. На вопрос о том, каким должен быть потолок, папа ответил: пусть это будет qualche fantasia nuovo – «какая-нибудь новая выдумка». Снова и снова он твердил Микеланджело, чтобы тот проектировал разные элементы библиотеки a vostro modo – по собственному усмотрению. Здание должно было отвечать нуждам как читателей, так и книг (две приоритетные задачи, которые нынешние архитекторы стали часто обходить вниманием), поэтому Микеланджело предложил сделать мансардные окна, чтобы уберечь читателей от жары, а книги от повреждений. Со свойственной ему практичностью и чувством юмора Климент ответил отказом: «Отличная идея, тогда надо будет нанять пару штатных монахов, чтобы было кому их мыть».

Микеланджело тоже обожал книги и добился признания как поэт, писавший любовные сонеты, а также посвятивший один сонет Данте Алигьери. Автор «Божественной комедии» и коренной итальянец доказал, что Италия способна переосмыслить классическую литературную культуру, а Микеланджело сделал то же самое с классическими архитектурными формами во время строительства библиотеки. Он строил Библиотеку Лауренциана, начав изнутри и двигаясь наружу. Очевидные исторические отсылки – классические колонны, рельефные оконные рамы – находились внутри, но благодаря присутствию живых читателей не казались слишком кричащими: колонны были спрятаны в стенных нишах, словно статуи, напоминающие о прошлом.

Самым явным нововведением стало размещение библиотеки на третьем этаже – практичный и в то же время эстетичный ход, позволивший защитить книги от сырости и вместе с тем превратить помещение в чистое святилище, парящее над флорентийским уличным гомоном.

Книги, подобно человеческому разуму, демонстрируют одновременно порядок и хаос: символом порядка стало соотношение размеров библиотеки, рассчитанных по законам золотого сечения – математической пропорции, известной еще с Античности и отражающей скрытую гармонию природы. Хаос, с присущим ему соблазнительным великолепием, представлен в одной детали интерьера, которая, по воспоминаниям Джорджо Вазари, «поражала» любого вошедшего, – в лестнице.

Лестницы то и дело всплывают в наших сновидениях – то ведущие в никуда, то в рай, то попросту меняющие направление, как в «Гарри Поттере». Лестница в Библиотеке Лауренциана, словно бурная река, катится вниз, разделяясь на два пролета со ступенями разной высоты, в свою очередь боковые парапеты нисходят согласно другой математической последовательности. Полагаю, эта иллюзия, напоминающая изображения Эшера[129], была призвана отгородить читателя от повседневной реальности, послужить своего рода шлюзом на пути к выходу в открытый космос ждущих внутри книг. Когда Микеланджело спросили о том, как ему на ум пришла эта идея, он вспомнил «какую-то лестницу, привидевшуюся ему во сне».

Последний невероятный сюрприз библиотека преподнесла в 1774 году, когда внезапно под тяжестью рухнул один стол. Под ним на полу оказалось несколько сложных геометрических узоров, образованных пересекающимися кругами и эллипсами из красной и белой глины. Лишь когда похожий инцидент произошел в 1928 году, был обнаружен целый ряд рисунков, протянувшихся по всему этажу. Похоже, что мозаика была скрыта под постеленным давным-давно деревянным покрытием. В статье «Потайные надписи Библиотеки Лауренциана» (Hidden Inscriptions in the Laurentian Library), опубликованной в отчете Международного общества искусств, математики и архитектуры (International Society of Arts, Mathematics and Architecture, ISAMA) за сентябрь 2006 года, двое ученых в области теории вычислительных систем из Университета Кардиффа предприняли попытку расшифровать смысл этих сложных геометрических орнаментов, но пришли к выводу, что «компьютерным алгебраическим системам не хватает мощности, чтобы сформулировать обобщающие выводы».

Я безуспешно пытался связаться с почетным профессором, указанным в качестве автора этой работы, в надежде узнать у него последние новости о мозаике из Библиотеки Лауренциана, однако на его сайте написано, что он больше не консультирует по академическим вопросам, поскольку теперь посвящает все свое время выращиванию кактусов и исполнению сложных старинных музыкальных произведений в своем доме в Уэльсе. Далее приводится рекомендованный плей-лист. Не так давно математики из Технологического института Иллинойса нашли в этих узорах, которые они называют не иначе как «энциклопедией древней геометрии», отсылки к Платону, Евклиду и золотому сечению.

Так что же все-таки было на уме у Микеланджело? Лестница, создающая оптическую иллюзию и ведущая в зал, пол которого вымощен мозаикой, хранящей ключ к пониманию скрытых механизмов вселенной? Библиотека Лауренциана была спроектирована таким образом, чтобы читатели могли освободить свой разум, оказаться вне времени, задаться вопросами. Идея поиграть с древними мотивами, призвав на помощь флорентийский камень и древесину, была проявлением уверенности, навеянным божественным вдохновением; такая уверенность свойственна художникам Ренессанса и словно заявляет: «Нам нужны старинные знания, но мы – флорентийцы, и на дворе 1525 год». Макиавелли в своей книге «Государь» сделал то же самое с идеями Платона о политике, модифицировав его «Государство» с учетом свойственных современности прагматизма и утилитаризма.

Библиотечная архитектура вновь обретает более тесную связь с окружающей средой. Микеланджело нашел достойного преемника в проектировщике библиотек из Японии, чей дед торговал древесиной. Архитектор Тоёо Ито является обладателем нескольких международных премий, одной из которых он был удостоен за проектирование быстровозводимых домов для жертв цунами. Свою философию он лаконично сформулировал так: природа подвижна и переменчива, однако в XX веке архитектура зациклилась на сетчатых оболочках, из-за которых города и даже люди стали однообразными. Его натуроподобный принцип подвижности привел в восторг лондонцев, когда в 2002 году завершилось строительство спроектированной им художественной галереи «Серпентайн», но его истинные шедевры – это две японские библиотеки. Как и в Библиотеке Лауренциана, коллекция книг построенной в 2001 году медиатеки Сендая хранится на третьем этаже, куда ведет сумасшедшего вида лестница. Спроектированные Ито пролеты украшены закручивающимися по спирали трубами разных цветов, которые «создают концептуальную связь между библиотекой и улицей». Трубы служат для освещения, отопления и вентиляции. Построенная в 2007 году библиотека Университета искусств Тама, проект которой также принадлежит Ито, – это «одно из наиболее странных и впечатляющих своей архитектурной задумкой библиотечных зданий за последние пятьдесят лет». Первый этаж уходит под уклон, повторяя рельеф окружающего ландшафта. Арочные окна высотой до потолка, множество фонтанов и растущие повсюду деревья оттеняют наполняющее читателей чувство приятного замешательства, компенсируют отсутствие ориентиров и усиливают готовность изучать содержащиеся в книгах идеи. Должно быть, для строителей библиотека Тама была сущим кошмаром, но, как и многие другие библиотеки, для читателей это настоящая мечта.