Истории торговца книгами - Мартин Лейтем

Дьюи ушел с государственной службы, избежав какой-либо официальной критики или уголовного преследования. Политическая элита сплотилась вокруг него. Дело по иску на 50 000 долларов, который подала его секретарша, было улажено вне стен суда посредством компенсации в размере 2000 долларов. Миссис Дьюи вступилась за мужа, объясняя его «неподобающее поведение с женщинами» индивидуальной особенностью. Вот слова Дьюи, сказанные в свою защиту, которые мне пришлось перечитать несколько раз, прежде чем я смог должным образом уловить их смысл, а также сквозящее в них поразительное высокомерие:

Американская библиотечная ассоциация до сих пор ежегодно вручает медаль имени Мелвила Дьюи за «незаурядное творческое лидерство». Полагаю, то лицемерие, на которое был способен Дьюи, требовало творческого подхода, однако, пожалуй, пришла пора переименовать премию.

В тиши библиотек

Несмотря на непринужденную атмосферу римских терм и библиотек эпохи Возрождения, о которых мы рассказывали ранее, и ту неловкость, которую вызывают в нас посягательства Гувера и Дьюи на библиотечную культуру, вряд ли кому-нибудь хотелось бы, чтобы в библиотеках вообще отсутствовала какая-либо упорядоченность или чтобы они превратились в обычные заведения для досуга и отдыха. Иногда библиотечные правила бывают полезны. Регламент Британской библиотеки и Школы восточных и африканских исследований служит достойной отправной точкой для строительства утопии:

А еще в нем попадаются загадочно-поэтичные строки:

Есть что-то успокаивающее в тихом общественном месте, где действуют тайные, напечатанные мелким шрифтом правила. Кажется невероятным, что многие сотрудники библиотек обладают законным правом открывать и обыскивать личные вещи посетителей, а специальные патрульные Нью-Йоркской библиотеки даже уполномочены взять человека под арест.

Библиотекари

Библиотекарей традиционно считают совершенно непривлекательными. Многие из нас с легкостью согласились бы со студенткой из штата Иллинойс Джессикой Колберт, которая в своей дипломной работе в 2017 году написала по поводу библиотечной культуры следующее:

Современный образ библиотекаря, как правило, женский. Их так часто низводили до замухрышек или воспринимали исключительно как объекты ухаживаний, что, вспоминая, скажем, созданный Бетт Дейвис в 1956 году образ дерзкой сотрудницы библиотеки из фильма «Центр бури», которая противостоит цензуре в маленьком американском городке, или героиню по имени Банни Уотсон, роль которой исполнила Кэтрин Хэпберн в фильме 1957 года «Кабинетный гарнитур», испытываешь облегчение. Великолепен эпизод из давно забытого фильма 1932 года «Недозволенное», где Барбара Стэнвик фантазирует об апокалиптическом конце «патриархива»: «Как жаль, что не я – владелица этой библиотеки… Я бы взяла топор и порубила ее в щепки, а потом подожгла бы весь город и играла бы на укулеле, пока он горит».

Сегодня этот звенящий ручей в лице героических женщин-библиотекарей успел стать полноводной рекой. Наконец-то мы переросли то время, когда библиотекаря непременно представляли в образе старой карги: Бэтгерл не только женщина-супергерой, но еще и библиотекарь города Готем, а пьяная и счастливая Рэйчел Вайс в фильме «Мумия» встает посреди песков Сахары и заявляет: «Может, я и не охотница за сокровищами, и не опытный стрелок, но я библиотекарь и горжусь этим!» Мемуары Энни Спенс, библиотекаря из Детройта, проникнуты юмором и любовью к читателям. Благодаря библиотекарям, которые вдохновляют и направляют миллионы людей, включая знаменитых писателей, вся литературная экосистема процветает. Поисковые алгоритмы питаются за счет истории прошлого, библиотекари же живут настоящим и интуитивно предчувствуют будущее. Думаю, сегодня все мы можем подписаться под словами Нила Геймана: «Правило номер один: с библиотекарями шутки плохи».

Паук и блоха, летучая мышь и книжный червь

Вскоре после того, как открылось здание новой Британской библиотеки, торговый представитель ее издательского отдела нанес очередной визит ко мне в магазин. Как и большинство книжных коммивояжеров, Джефф оказался замечательным рассказчиком. «Ну и как там внутри?» – спросил я, ведь я всегда обожал заниматься в старой библиотеке, когда она располагалась под сводами Британского музея. Мне казалось, ничто не могло сравниться с атмосферой романтики, которой было проникнуто то место. Новое, бутафорское с виду здание на Юстон-роуд не отличалось ни запоминающейся архитектурой, ни другими яркими чертами. Как же я ошибался!

Джефф объяснил мне, что та часть библиотеки, которая видна снаружи, была лишь вершиной гигантского айсберга: четыре двухъярусных подвальных этажа, уходящие без малого на 25 метров под землю. По словам Джеффа, именно там, в прохладе, хранится большинство книг, за исключением самых редких изданий, для которых имеются отдельные помещения без доступа кислорода, заполненные инергеном, невоспламеняющейся газовой смесью на основе аргона. Я сгорал от любопытства.

Я. А что произойдет, если пожар начнется в одном из помещений, где хранятся не столь редкие книги?

Джефф. Там сработает спринклерная система пожаротушения.

Я. Что?! То есть если заискрит розетка, сработает разбрызгиватель и зальет все книги водой? (Это реальный случай, произошедший в 2003 году.)

Джефф. На случай рокового стечения обстоятельств они все предусмотрели: внизу есть такая «аэродинамическая труба с интенсивной подачей холодного воздуха». Кладешь сырые книги внутрь, и они просушиваются без нагрева.

Я. Да ладно. Ты шутишь?!

Джефф. Вовсе нет. Сотрудники проходят особый курс обучения, чтобы уметь ею пользоваться. Тренируются на сырых телефонных справочниках.

Я. Держи сигарету (дело было в девяностых) и продолжай. Это что, все правда?

Джефф. Черт, да там все просто безупречно! Мне тайком все показали.

Я. Постой-ка, если там внизу так холодно и сплошной аргон, тогда как сотрудники достают книги?