Похищение премьер-министра - Агата Кристи

– Ну… тут есть еще одно не совсем обычное обстоятельство.

– Да?

– Автомобиль, в котором ехал премьер-министр, почему-то не вернулся назад после того, как высадил его на вокзале Чаринг-Кросс. Полиция разыскивала О’Мэрфи, хотела расспросить его о том, что произошло, так что тревогу забили немедленно и тут же объявили поиск. Уже позже машину нашли брошенной возле какого-то непрезентабельного и к тому же пользующегося плохой репутацией ресторана в Сохо. Мы к нему приглядываемся уже давно, поскольку стало известно, что он стал местом встречи германских агентов.

– И что же водитель?

– Его так и не нашли. Судя по всему, он исчез.

– Итак, – помолчав немного, задумчиво подытожил Пуаро, – перед нами уже два случая внезапного и необъяснимого исчезновения людей – премьер-министр пропал, будучи во Франции, а О’Мэрфи – в Англии.

Он бросил на лорда Эстера внимательный взгляд, но тот только в отчаянии развел руками:

– Могу вам сказать лишь одно, мсье Пуаро: если бы кто-нибудь еще вчера при мне заявил, что О’Мэрфи предатель, я бы рассмеялся ему в лицо.

– А сегодня?

– Сегодня… сегодня я и сам не знаю, что думать.

Пуаро с мрачным видом кивнул. Вытащив из кармана часы-луковицу, он снова взглянул на них:

– Насколько я понимаю, вы мне даете карт-бланш, джентльмены… во всем, не так ли? Я абсолютно волен в своих действиях, имею право делать то, что считаю нужным, и так, как считаю нужным.

– Совершенно верно. Кстати, есть специальный поезд до Дувра – он отправляется через полчаса. С ним мы посылаем во Францию еще одну группу специалистов из Скотленд-Ярда. Я собирался дать вам в распоряжение офицера и агента Интеллидженс сервис, вы можете полностью им доверять. Все ваши приказы будут выполняться, как мои. Надеюсь, вас это устраивает?

– Вполне. Позвольте еще один маленький вопрос, джентльмены, прежде чем мы расстанемся. Что натолкнуло вас на мысль прийти именно ко мне? Насколько я могу судить, в тех кругах, где вращаетесь вы, мое имя почти неизвестно. А Лондон – большой город.

– Мы выбрали вас по рекомендации весьма важного лица – вашего соотечественника, между прочим. Причем этот человек не только рекомендовал вас с самой лучшей стороны, но и высказал самое горячее желание, чтобы именно вы, а не кто иной занимались этим делом.

– Что вы говорите?! Неужели? Ах, мой добрый друг префект…

Лорд Эстер покачал головой:

– Нет, нет, берите выше. Один из тех великих мира сего, чье слово когда-то было законом у вас в Бельгии – и будет и впредь.

Рука Пуаро непроизвольно взметнулась вверх, словно отдавая салют:

– Да будет так! Ах, мой господин не забыл… Джентльмены, я, Эркюль Пуаро, клянусь служить вам верой и правдой. Будем уповать на то, что мы успеем вовремя. Но пока все во мраке… мы блуждаем во мраке. Не понимаю…

– Ну, Пуаро, – нетерпеливо воскликнул я, едва дверь за нашими высокопоставленными гостями захлопнулась, – что вы скажете об этом?

Но мой друг, казалось, не слышал меня. Не оборачиваясь, он поспешно кидал вещи в маленький саквояж. А в ответ на мой вопрос он задумчиво покачал головой:

– Даже не знаю, что и думать. Мои серые клеточки… ах, они оставили меня на произвол судьбы!

– К чему, скажите, похищать кого-то, когда одного лишь удара по голове было бы достаточно, чтобы заставить человека замолчать навсегда? – продолжал я.

– Простите меня, друг мой, но, по-моему, я ничего подобного не говорил. А вам не приходит в голову, что в их задачу входило именно похищение, а не убийство?

– Почему?!

– Потому что нерешительность, а тем более неуверенность порождают панику. Это одна причина. Предположим, нашли бы премьер-министра мертвым, что тогда? Волна возмущения, всеобщий гнев, шок, но в конце концов с ситуацией бы справились, и жизнь вошла бы в свое русло. А теперь? Все в растерянности. Жив ли премьер-министр или его убили? Вернется он или уже нет? Никто не знает! И пока не наступит какая-то определенность, никто не станет предпринимать никаких шагов. А как я уже сказал вам, Гастингс, неуверенность рождает панику, на что, собственно, скорее всего, и рассчитывали немцы. И потом, если похитители спрятали его в каком-нибудь надежном месте, у них есть еще одно преимущество – они могут спокойно вести переговоры с обеими сторонами. Правда, правительство Германии никогда, как вы знаете, не отличалось особой щедростью, но в таком случае, как этот, оно, вне всякого сомнения, будет готово заплатить сколько угодно. И в-третьих, на их руках нет крови. Да и вообще, может быть, похищение людей – их, так сказать, профессия.

– Ну хорошо, положим, вы правы. Но для чего тогда они сначала в него стреляли?

Пуаро не удержался от гневного жеста.

– Ах, вот этого-то как раз я и не понимаю! Это непостижимо… более того – попросту глупо! Смотрите, ведь все уже подготовлено (и мастерски подготовлено, уж вы мне поверьте!) для похищения знаменитого человека, и вдруг они чуть было не проваливают все дело каким-то мелодраматичным нападением, подходящим более для дешевого вестерна, да и к тому же почти неосуществимым. Да ведь в реальность такого почти невозможно поверить! Эта банда разбойников в черных масках, да еще менее чем в двадцати милях от Лондона, только подумайте, Гастингс!

– А вдруг эти два нападения не имеют между собой ничего общего, Пуаро! – с воодушевлением воскликнул я. – Вы не допускаете, что это действовали совершенно разные люди?

– Нет, нет, друг мой, это было бы совсем уж невероятно! Таких совпадений не бывает. И далее – кто же предатель? А ведь он должен был быть, непременно должен – во всяком случае, когда случилось первое покушение. Но кто он – Дэниелс или О’Мэрфи, хотел бы я знать. А предателем непременно должен был быть один из этих двоих, иначе почему автомобиль свернул на проселочную дорогу? Не можем же мы подумать, что покушение с какой-то целью организовано с ведома премьер-министра, коль скоро жертвой его должен был оказаться он сам! Так что либо О’Мэрфи заранее знал, что должен свернуть именно в этом месте, либо он сделал это, повинуясь приказу Дэниелса. Именно это нам и предстоит выяснить.

– Скорее всего, предателем был О’Мэрфи.

– Да, вы правы. Будь это Дэниелс, премьер-министр непременно услышал бы его слова и не преминул бы поинтересоваться, почему он отдает этот приказ. И все же в этой версии по-прежнему слишком много вопросов… слишком много всяких «почему»… и всего такого, что противоречит друг другу. Давайте разберемся. Если О’Мэрфи честный человек, для чего ему пришло в голову свернуть с дороги в Лондон? Ну а если мы ошибаемся и предатель – он, то для чего ему срываться с места, когда сделано всего лишь два выстрела и к тому же ни один из них не достиг цели? Ведь не настолько же он глуп, чтобы не понимать, что таким образом он спасает премьер-министру жизнь? И опять же почему, высадив премьер-министра у вокзала Чаринг-Кросс, О’Мэрфи, если он не предатель, сразу же направляется в самое, так сказать, змеиное гнездо немецкой агентуры?