Исповедь палача с Лубянки. Эмиссар Берии с особыми полномочиями - Петр Фролов

Однажды Дора Чурикова случайно назвала имена самых доверенных лиц японского резидента цирюльника Сагаваре и его жены Миязаки. Она в течение часа убеждала Островского, что парикмахер – кадровый офицер японской армии – профессиональный военный топограф. В другой раз она совершенно случайно проболталась о японской агентурной сети в Благовещенске, с которой Кумазава связывался через китайца Антошку, занимавшегося контрабандой. Для ОГПУ это было неожиданностью. Дальневосточные чекисты были уверены, что ликвидировали всех японских агентов, а тут выяснилось, что возглавляемая китайцем Антошкой агентурная сеть активно работает. Чуть позже выяснилось, что на Кумазаву работало порядка 200 агентов. Понятно, что большинство из них не имели доступа к секретной информации, но они могли найти лиц, владеющих ею[95]. К тому же не следует забывать, что 90% интересующих разведку данных добывается из «открытых» источников. А еще неотвратимо приближался ноябрь 1934 года – дата начала крупномасштабной военной операции Японии против Советского Союза.

Справедливости ради отметим, что часть японской агентуры была оперативно ликвидирована. Так, информация только одного агента советской внешней разведки, поставляемая в Хабаровск из-за рубежа, позволила ОГПУ в течение 1933 года раскрыть 76 агентов японской разведки на территории Советского Союза. При этом чекисты очень удивлялись, как такая результативность не привела к «провалу» сотрудника. Вычислить его методом исключения представлялось делом несложным. Одна из причин почти безразличного отношения японцев к своей агентуре, возможно, кроется в традиционном самурайском пренебрежении ко всяким там китайцам, корейцам и белоэмигрантам, из которых прежде всего и состояли резидентуры. К подготовке таких агентов в военных миссиях Страны восходящего солнца подходили формально. Многие японские шпионы попадались уже при переходе границы. Так, чекисты и пограничники в приграничных районах Дальнего Востока в 1932 году задержали 627 агентов иностранных разведок, в 1933 году – 500 и в 1934 году – 541. А в 1940 году чекистами на территории Дальнего Востока было задержано 245 японских агентов[96]. В два раза меньше, чем в начале тридцатых годов прошлого века, но все равно много.

Процитируем одно из многочисленных спецсообщений руководства ОГПУ руководству страны, где чекисты докладывали об очередной ликвидированной резидентуре японской разведки:

«В результате продолжительной агентурной разработки ЭКУ ОГПУ раскрыта крупная шпионско-диверсионная организация японского Генерального штаба, по всем данным являющаяся центральным нелегальным аппаратом японцев на территории Союза.

Арестовано 25 человек – членов организации, в прошлом быв. белых офицеров, быв. торговцев, быв. кулаков и проч.; из них уже сознались в шпионской и диверсионной деятельности 11 человек, в том числе и глава организации МОЛГАЧЕВ.

Организация непосредственно руководилась японскими консулами во Владивостоке – вначале консулом ВАТАНАБЕ, а затем ЯМАГУЦЦИ и военным агентом в г. Сахаляна – КУМАЗАВА, а также начальником 2-го Отдела Японского Генштаба – полковником КАНДА МАСАТАНЕ.

Организация действовала под флагом частной строительной конторы изобретателя МОЛГАЧЕВА по механизации трудоемких процессов, заключая договора с хозорганами на устройство подвесных дорог, прокладывание трасс и просек в непосредственной близости к границам. По предварительному подсчету руководителем организации – МОЛГАЧЕВЫМ – заключено договоров на сумму до 150 миллионов рублей. Договора выполнены на 15—20%.

Организация распространила свою работу почти по всей маньчжурской границе, в приграничной полосе Казахстана, на города: Ленинград, Москву, Астрахань, Баку, Майкоп, район Кузбасса, часть Украины, а также на ряд районов у польской границы. Центральным плацдармом деятельности организации являлся Дальний Восток, на котором шпионской и диверсионной работой охвачен 21 пункт.

Работа организации представляет важнейшую составную часть японских планов по подготовке интервенции против Союза и должна была непосредственно обеспечить осуществление при открытии военных действий широко задуманного стратегического плана нападения японских войск на Советский Дальний Восток со стороны трех районов: Южного Сахалина, Северной Кореи и Северной Маньчжурии.

В диверсионный план действия организации входило разрушение железнодорожных путей и мостов, в частности мостов крупнейшего стратегического значения: Амурский мост, Зейский мост, Уссурийский мост, Бурейский мост через реку Лавуха, мост через реку Раковку. Были намечены к разрушению тоннели в районе Владивостока, Дальзавод с доками, портовые сооружения, аэродром, электростанции Владивостока, радиостанции.

При открытии военных действий диверсанты имели прямые поручения прервать всякую связь Владивостока с Хабаровском и другими пунктами.

Членами организации осуществлено два диверсионных акта: поджог в 1929 г. складов Госрыбтреста во Владивостоке и поджог в 1930 г. большого склада машинных частей Госпароходства в гор. Благовещенске-на-Амуре, причинивших миллионные убытки.

Эти акты были произведены в виде пробного испытания для определения действенности низовой ячейки организации и проверки, удастся ли произвести диверсионные акты безнаказанно.

Члены организации проводили в самых широких размерах, по непосредственным заданиям японского Генштаба, военный, политический и экономический шпионаж, непосредственно связанный с подготовкой военных мероприятий Японии против СССР. Членами организации были добыты и переданы японцам совершенно секретные географические карты (одноверстки, двухверстки) приграничных районов. По заданиям японцев производились топографические съемки важнейших стратегических пунктов, были составлены карты наиболее крупных промышленных пунктов, с расположенными вблизи заводами, доками, портами. Членами организации производилось фотографирование мостов и сооружений военного значения. Организация широко собирала сведения о политических настроениях рабочих, о положении спецпереселенцев, продовольственном положении, положении с зарплатой, сведения о конском составе, мясном и тягловом поголовье, об обеспеченности предприятий оборонного значения металлом, ходе выполнения промфинплана на предприятиях военного значения.

Кроме этого, организация осуществляла под предлогом проведения строительных работ для хозорганов прокладку трасс, устройство просек в пограничных районах, что делало проходимыми для японских войск ряд важных стратегических пунктов (районы Сидими, Суражевка, Гродеково и проч.).

Произведенной Штабом РККА экспертизой сведений, переданных членами организации японцам, установлено, что шпионаж, осуществлявшийся организацией, причинил огромный ущерб делу обороны ДВК, а осуществление диверсионного плана должно было создать исключительные затруднения при отражении нападения японских войск.