Двойная ошибка - Аля Морейно

– Мне нужно забрать детей у бабушки, уделить им время, проверить уроки.

– У тебя есть дети? – Мирзоев искренне удивлён.

– Да, – улыбаюсь и пожимаю плечами.

Не думал же он, что я в двадцать девять лет всё ещё невинная девица?

– Но ты не замужем?

– Я разведена.

По их правилам, мужчина может иметь несколько жён. Наш брак с Рафиком хотя и не был официальным с точки зрения законов государства, но по их национальным традициям считается полноценным браком, как и последующий вынужденный развод. Так что я не обманываю Мирзоева. Просто не уточняю, что это был только религиозный брак и что дети к нему не имеют отношения. Но правда, вывернутая под таким углом, позволяет не чувствовать себя не падшей… Впрочем, его моё прошлое не должно касаться. 

Не пытаюсь ему понравиться. Я такая, какая есть. Со всеми грехами и проблемами. Нужны ли они ему? Сомневаюсь…

Доктор прищуривается.

– Но если ты свободна, то может, сходим куда-то в выходные? 

Его не испугала информация о детях? 

– Извините, Аслан Тигранович. Это не очень удачная идея. Выходные мы обычно проводим вместе с отцом моих детей, для них это важно. 

Как объяснить мужчине, что я не могу с ним встречаться, и при этом не обидеть?

– Но если вы разведены, то разве ты не имеешь права на личную жизнь? Ты ведь самостоятельная женщина, работаешь…

– Не настолько самостоятельная, как хотелось бы. Поэтому пока так…

Чувствую себя собакой на сене. Нехорошо держать человека в качестве запасного варианта и морочить ему голову. Но и отказать окончательно не хватает духу. Я нравлюсь доктору, в этом нет сомнений. И если его не испугала информация о детях, то у нас могло бы что-то получиться? Вот только хочу ли я этого? 

По правде говоря, даже думать не могу о других мужчинах, пока у меня есть призрачная надежда, что Лёня разведётся. Вдруг у нас появится шанс быть вместе?

А если не разведётся? Доктор мог бы стать хорошим альтернативным вариантом. Он приятен внешне и в общении, хорошо воспитан. У него прекрасная профессия, он пользуется авторитетом у коллег и пациентов. Наверняка хорошо зарабатывает и при этом не связан с бизнесом, который меня так пугает.

А смогу ли я когда-нибудь полюбить кого-то другого? Особенно теперь, когда знаю, что Лёня не по своей вине бросил нас с детьми в прошлом… 

Но сидеть на двух стульях нельзя – выбор нужно сделать уже сейчас. И он очевиден. Вряд ли доктор будет ждать, пока истечёт срок, данный Лёне, и я смогу позволить себе ходить на свидания или окончательно ему отказать. Да и как узнать, чего он от меня хочет – полноценных отношений с перспективой на будущее или встреч без обязательств?

Я так устала быть одна… 

Лёня, как назло, навещает нас всё реже и реже. Теряет к нам интерес? Надеялся, что я стану лёгкой добычей? А после того, как я сказала, что ничего не будет, пока он женат, охладел? Может быть, у него затянулись проблемы на работе? Я даже не знаю, чем он занимается. Жена, небось, в курсе всех его дел… Куда мне да неё?

А потом он и вовсе исчезает. Вспоминаю, что последний раз был у нас дней десять назад. С тех пор  несколько раз писал сообщения, спрашивал, всё ли у нас в порядке. А если у него что-то случилось?

– Галина Степановна, Вы часто с Лёней общаетесь? – решаюсь спросить у бабушки, когда беспокойство становится невыносимым.

– Нет, Линочка, он в последнее время очень занят на работе. У них там какой-то тендер, конкуренты, я в этом не смыслю. А он так близко к сердцу всё принимает, будто ничего важнее в жизни не существует. Знаешь, эта работа была для него спасением все годы, что он жил с нами. Он как заново родился, когда ещё будучи студентом скооперировался с этим своим Морозовым. Очень Лёня по тебе тосковал, я иногда даже боялась за него. Работа его изменила в лучшую сторону. У него цель появилась, стимул к жизни. Он такой тщеславный… Весь в отца. Тот тоже носом землю рыть готов был, чтобы выбиться наверх. А годы тогда неспокойные были! Сколько у меня седых волос появилось из-за его бизнеса.

– Лёня давно к нам не приходил. Дети спрашивают, а я волнуюсь, что могло случиться.

– Не беспокойся, появится, как миленький, как только они там свои первостепенные дела закончат. У него всегда так – то зашив, то относительное затишье. Может, тебе деньги нужны?

– Нет, что вы. Лёня дал мне карту, чтобы я ею всё оплачивала, с этим проблем нет. И я зарплату получила Просто я переживаю. Мне кажется, что бизнес – это всегда рискованно. У моего отца были какие-то конкуренты, из-за которых мы вынуждены были бежать из страны и приехать сюда. А потом наш дом взорвали. И подозреваю, что это всё как-то связано было именно с его работой. У моего бывшего мужа был небольшой бизнес – торговля на рынке. Он перешёл кому-то дорогу, и его вынудили уехать на родину.

– Не сравнивай. Лёня не владеет бизнесом, у него только какая-то доля в его фирме. Он – заместитель директора, если не ошибаюсь. В основном отвечает за производство, какие-то технологии. Вечно занимается каким-то расчётами, ездит на выставки и конференции по всему миру. Так что не думаю, что ему что-то грозит – не тот уровень, доступа к денежным операциям у него нет. А опасность всегда там, где деньги. 

После слов Галины Степановны немного успокаиваюсь. Но всё равно на душе что-то болезненно  скребётся. Может, это предчувствие, что Лёня уже сделал свой выбор не в мою пользу?

– Мама, а мы поедем на море? Папа нам обещал! – выдаёт Арслан, как только начинаются каникулы.

Не знаю, что ответить ребёнку. Я уже не первый раз слышу разговор о море, дети активно обсуждают между собой обещанную поездку. Но Лёня мне пока ничего об этом не говорил. Ни даты не назвал, ни куда именно он собирается везти детей. Дадут ли мне хоть маленький отпуск, чтобы я могла поехать вместе с ними? Не помешает ли это моему восстановлению в колледже? Сплошь вопросы без ответов. 

– Лето длинное. Наверное поедем, раз папа обещал, – говорю, а сама думаю, что нет у меня в этом никакой уверенности. 

И вообще ни в чём нет уверенности. Вот уже сколько времени я нахожусь в подвешенном состоянии. Извелась сомнениями и волнениями. 

В первые недели летних каникул работает пришкольный лагерь. И это меня здорово выручает, поскольку дети там накормлены и под присмотром почти до самого конца моего рабочего дня. У Галины Степановны сейчас жаркое время – с утра до вечера к ней нескончаемым потоком идут ученики, которых она готовит к творческому конкурсу для поступления в консерваторию. С правнуками она тоже занимается, но лишь дважды в неделю, и я не рискую просить её уделить им больше внимания.

В понедельник меня вызывают в прокуратуру. По какому вопросу – не объясняют. Нервничаю и боюсь. Я никогда не сталкивалась ни с полицией, ни с прокуратурой и даже не знаю, чем они отличаются между собой. Но хорошо помню, как Рафик попал в полицию незадолго до отъезда на родину. Его продержали несколько дней и сильно избили. Он не рассказывал, кто его бил – полицейские на допросах или такие же заключённые, но с тех пор все эти органы стали вселять в меня ужас.