Счастье волков - Александр Афанасьев

Еще Дмитракос владел местным футбольным клубом, а ФБР подозревало его в причастности к русской мафии. Но Греция отказывалась сотрудничать с американцами, потому что Дмитракос был третьим по состоятельности человеком, проживающим в Греции. Богаче наследников Онассиса, чтобы вы понимали…

– Чего сидим! – Василис Христидис, будущий православный священник, заглянул в аудиторию, где как раз малевали плакат. – Идем!

– Сейчас. Дорисуем только!

– Давайте живее! Автобусы не ждут!

С самого начала, как только «Спартак» в розыгрыше кубка УЕФА попал на греческий ФК «Салоники», знающие люди понимали: быть беде. Салоники – самый националистический город Греции, и футбол тут одна из икон.

Когда начали прибывать из России болельщики, их встречали надписи типа «Русским – смерть». Самих футболистов задержали на таможне, потом поселили в плохом отеле, а ночью под окнами местные болельщики, озверевшие от узо, ретины[26] и шмали, включали громкую музыку и выкрикивали в мегафон угрозы.

Кстати, у местных «болел» в греческой футбольной тусовке были прозвища «цыгане» и «мусульмане». И отмороженнее их были только разве что «болелы» из АЕК[27], которые были настолько отмороженными, что на домашнем стадионе был сектор для них, который был перекрыт решетками не только с фронта и по бокам, но и полностью сверху, как огромная тюремная камера! А во время игр он запирался.

Полиция не обращала внимания. Как объясняли полицейские – у них всегда так. Бывает и хуже намного.

И это было правдой.

Афины. Белый город.

Половодье белых стен, раскинувшихся по холмам. Древние памятники, которые, по идее, должны напоминать, что именно отсюда начиналась западная цивилизация, но почему-то не вызывающие ничего, кроме жалости. Толпы китайских туристов – другие сюда уже не ездят – слишком опасно. Толпы нелегалов… арабы… негры… слоняются по улицам, сидят, регочут на своем языке, курят шмаль. По правилам ЕС нелегалы должны оставаться в первой стране ЕС, в которую они въехали – считается, что любая страна ЕС достаточно демократична и безопасна для того, чтобы в ней оставаться. Ага, особенно Греция с ее давней традицией кровавого противостояния правых и левых, долга в сто с лишним процентов ВВП и более чем тридцатипроцентной безработицей. Греки будут особенно рады, если у них нелегалы будут работу отнимать, особенно мусульманские нелегалы. Va bene.

Греция в чем-то очень сильно похожа на постсоветское пространство. Многое бесплатно, например медицина. Образование бесплатное, со стипендией и даже с трехразовой бесплатной кормежкой. Но идешь на прием к врачу – бери с собой факелаки – конвертик. Благодарность. Если тебе надо порешать важный вопрос с чиновником – тебе поможет миса. Миса – это та же факелаки, но которая не влезает в конвертик, понимаете, да?

Но чем Греция отличается от постсоветского пространства – так это тем, что в стране полно молодых, хорошо организованных и индоктринированных отморозков. Кто-то крайне левый, кто-то крайне правый, но жечь и убивать готов каждый, только повод дай.

Белый «Мерседес‐600», бронированный, свернул в обшарпанный, как и все здания Центра, двор, испачканный многочисленными граффити, остановился. Микроавтобус «Мерседес», в котором сидела группа вооруженных бойцов, перекрыл выезд…

– Мистер Константин Дмитракос…

Окна на третьем этаже неприметного здания были открыты, из них доносились шум и вонь огромного города… в Афинах жить с открытыми окнами невозможно, рак легких заработаешь. Сам кабинет был довольно большой, обставлен без претензий – столы, стулья. Когда-то он принадлежал, как и все здание, греческим спецслужбам, но потом Греция вступила в ЕС, спецслужбам урезали финансирование, и греки отсюда ушли. Теперь это здание принадлежало НАТО, оно то пустовало, то принимало каких-то подозрительных людей, проводивших в нем свои подозрительные встречи. Греки их не отслеживали – задолжали столько, что суверенитет фактически утратили. Страной управляли международные кредиторы.

– Что я здесь делаю? – спросил Дмитракос.

– Сидите и слушаете меня, – живо отреагировал довольно молодой, белобрысый, невысокий человек с располагающей улыбкой продавца недорогих страховок.

– И почему я должен вас слушать?

– Ну… для начала мне просто хотелось с вами познакомиться. Вы в каком-то смысле человек легендарный, мистер Дмитракос. Вор в законе и одновременно член политсовета «Единой России». И уехали вовремя, в отличие от Ходорковского.

– Я не вор в законе и никогда им не был.

– Ну да, конечно. Вы же отказались в девяносто восьмом. Можно полюбопытствовать, почему?

– Зачем это мне? Говорите, что нужно, иначе я встану и уйду.

– Я бы хотел помочь вам. Вот, посмотрите…

Дмитракос, человек довольно благообразной внешности, с которой не вязались его прошлое и его настоящее, обильно политое кровью врагов, начал перебирать бумаги. На лице его отразилось раздражение.

– Это что еще за дерьмо?

– Американская прокуратура ведет расследование, связанное с так называемым «Братским кругом» – русским мафиозным объединением. Ворами в законе. Сейчас кто-то назвал им ваше имя. Боюсь, это может закончиться блокировкой счетов и международным ордером на арест.

– Расскажите это моим адвокатам.

Белобрысый картинно вздохнул.

– Боюсь, вы не понимаете, мистер Дмитракос. Американская правоохранительная и судебная система достаточно недемократична, она политически ангажирована и выполняет политический и социальный заказ. Если политики приняли решение искоренить русскую мафию – они это сделают, и плевать на закон. Вас просто никто не будет слушать.