Школа суперменов - Сергей Гайдуков

— Да пошла ты, — в сердцах сказал Мезенцев, вылезая из-за стола. Он поймал Веру, настрого запретил ей брать деньги с блондинки, а потом пошел в свой кабинет и сел на телефон. Он обзвонил всех знакомых приднестровских ветеранов, знавших Генерала, и обрисовал им ситуацию. Все пятеро согласились с Мезенцевым, что девчонка тронулась умом и надо ее остановить, пока глупостей не наделала.

Под «остановить» они имели в виду — не соглашаться на ее предложение.

Мезенцев же после несколько раз повторенной фразы вдруг сообразил, что в его положении «остановить ее» имело бы иное — и при том совершенно логичное — значение. Вот смеху было бы, договорись Лена с Темой Боксером и выясни они в конце концов, кто убил Генерала. Вот было бы смеху.

И все же «останавливать» Лену более грубым способом не было смысла — она не должна была договориться с Темой, а после звонков Мезенцева она не должна была договориться в Ростове вообще ни с кем. А даже и договорись она — ну и куда бы зашло их расследование? Шерлоки Холмсы недоделанные... В номере были двое — Мезенцев и Генерал. В смысле, двое живых. Потом остался один. И этот один никогда не будет давать никаких показаний.

Когда Мезенцев разделался с телефонными звонками и вернулся в обеденный зал, грузный Тема втискивался за столик Лены Стригалевой. Мезенцев сделал Теме знак рукой и вернулся к себе. Минут через двадцать в дверь кабинета постучали.

— Здоров, — проговорил Тема. — Ну вот, все вышло, как ты и сказал...

— Послал ее?

— Типа того. Знаешь, я бы и без твоих уговоров ее послал.

— Что так?

— Такое серьезное дело мутит, а денег предлагает — с кошкин хер.

Мезенцев поморщился и хотел сказать, что не в деньгах дело, но Тема продолжал жаловаться:

— И еще бумажку эту притащила...

— Что за бумажку?

— Говорит, что это Генерал про меня написал в своей книжке... Может, врет.

— И что там он про тебя написал?

— Да фигню всякую. Понимаешь, сначала она меня этим дерьмом поливает, а потом хочет, чтобы я ей помогал... Ну не дура ли?!

— Да что за дерьмо-то?

— Неважно, — отмахнулся Тема. — Или она дура, или Генерал на старости лет сдурел... Или оба они хороши.

Мезенцев вышел в зал, но столик Лены был уже пуст, только под пепельницей лежала сотенная купюра.

— Вот стерва, — обиженно буркнул Мезенцев. Но при виде сотенной и пустого столика из сердца наконец исчезла смутная тревога, поселившаяся после взгляда в спину незнакомой блондинке.

Тревога ушла, и вскоре все вернулось на круги своя. Пришла какая-никакая, но зима, хотя на Новый год весь снег растаял.

А весной Мезенцев понял, что та тревога была просто детской игрой и что настоящие тревоги начинаются только теперь.

Бондареву это очень не понравилось. Настолько не понравилось, что он проигнорировал вопрос стоявшего «на стреме» Алексея:

— Ну что там?

Бондарев молча изучал содержимое ниши для хозяйственного инвентаря, куда он прошлой ночью так лихо влепил пулю.

Внешняя пластиковая панель и сама дверца из ДСП были пробиты пулей. Но с внутренней стороны дверцы, как раз на уровне пулевого отверстия, висела металлическая табличка со списком инвентаря и инструкцией по технике безопасности. Пуля оставила в табличке сильную вмятину, однако все-таки не пробила ее.

Исходя из этого, пуля должна была либо застрять в табличке, либо упасть вниз, на пол. Но ни здесь, ни там ее не было. И Бондареву это не нравилось.

Он был готов смириться с тем, что пуля прошла мимо, то есть не нашла свою цель в нише для инвентаря. Бондарев понял это еще утром, когда вышел из номера и увидел, как уборщица спокойно вытаскивает пылесос из кладовки. Найди она в нише труп с пулей в голове, вряд ли она была бы столь спокойна.

И Бондарев готов был согласиться с версией, что именно уборщица, фанатичная сторонница идеальной чистоты, подобрала пулю с пола и отправила к прочему мусору.

Но что она же при этом залепила отверстия на внутренней и внешней сторонах двери подходящими по цвету комками жевательной резинки — в это верилось с трудом.

— Ладно, — сказал Бондарев и закрыл дверцу.

Алексей подобрал с пола инструменты, с помощью которых они взломали кладовку, и поспешил в бондаревский номер.

— Вывод номер один, — сказал Бондарев на ходу. — Надо сваливать из этой гостиницы. Вывод номер два — надо заткнуть этого помятого придурка, кто бы он ни был, просто псих или псих на задании...

— А бывают такие психи — на задании?

— Всякие бывают...

Бондарев встал на четвереньки и вытащил из-под кровати папку ксерокопированных листов. Там было много пометок, сделанных им в начале прошлой ночи, и все они теперь были бессмысленными.

— И точно! — Бондарев, не вставая с пола, хлопнул ладонью по одному из листов. — Вот она, Мироненко Анастасия... Список 3-го "Г" класса за 1991/92 учебный год. Под номером три Великанова Марина, под номером... вот черт. Под номером тринадцать — Мироненко Анастасия, — он снова зарылся в листы. — А это следующий учебный год... И она тоже есть. И в следующем... Вплоть до окончания школы.

Он отбросил бумаги в сторону и уставился на Белова:

— Ты понимаешь что-нибудь?

— Ну кое-что понимаю... Нам теперь нужна не Великанова, а ее одноклассница.

— Ни хрена ты не понимаешь, — с грустью сказал Бондарев. — Я, правда, тоже. Потому что Малик сидел в двух метрах напротив меня и все мне рассказывал. У меня со слухом все в порядке, я не мог перепутать Марину Великанову с Настей Мироненко.

— Значит, Малик перепутал.

— Как так можно перепутать?! Пусть он ошибся, пусть память подвела, но он же назвал не абстрактную Дуню Сидорову, он назвал абсолютно реальную девушку, которая училась с Мироненко в одном классе. Он что, десять лет держал в памяти список всего класса? Откуда он вообще мог знать эту фамилию?!

— А он не мог ошибиться?

— То есть?

— Химик велел ему навестить Великанову, а Малик по ошибке вломился в дом к Мироненко, натворил там дел, потом понял, что лопухнулся...

— И что?

— И соврал Химику. А потом и вам соврал.

— А мне-то зачем?

— Не знаю.

— Вот я об этом и говорю... Ладно, — Бондарев встал с пола. — По крайней мере, работы нам все еще хватает. Начинаем все по новой, только теперь не про Великанову, а про Мироненко. Тебе — адресное бюро, а мне — архивы и все остальное...

— Адресное бюро не потребуется, потому что я спросил адрес Мироненко у Марины Великановой. Они же одноклассницы.