Пиратская принцесса - Сабрина Джеффрис

— Простите меня, я не хотел вас обидеть, — сказал он. — Не сомневаюсь, что вам удастся все за что, бы вы ни взялись. Но вы слышали своего дядю. Он в этом случае не допустит вас в семью. И он будет стоять на своем. — Саймон понизил голос и постыдно использовал довод, который, как он знал, ее убедит: — А ведь если вы вовремя не вмешаетесь, Дезире выйдет замуж за месье Мишеля. Уж будьте уверены.

Нежные черты ее лица исказились от боли.

— Это нечестно, — в глазах ее блеснули печальные слезы — Моей кузине пришлось испытать до конца этот постыдный акт с мужчиной и скрыть его, а я всего лишь позволила себе поцелуй, и вот нате вам, поймана, опозорена и наказана!

Что-то в ее словах кольнуло его.

— Неужели это замужество — такое страшное наказание для вас? Неужели вы… неужели я вам так не нравлюсь?

Она удивленно распахнула глаза.

— Нет, нет, что вы, я не это имела в виду. Вы мне нравитесь… Просто… — она крутила в пальцах веер. — Я всегда мечтала выйти замуж за человека, который сам этого захочет, а не которого силой вынуждают это делать.

Он с облегчением вздохнул. По крайней мере, она его не возненавидела.

— Да, но я же хочу этого, Камилла, хочу! Разве вы сами не видите?

Хотя он не мог бы утверждать это с уверенностью при таком бледном свете луны, но ему показалось, что она покраснела.

— Нет, я не это… не это желание имею в виду. А другое… и вообще… я же знаю, что не нравлюсь вам на самом деле. Вы сами много раз говорили, что я только приношу вам неприятности. Если бы у вас был выбор, вы бы на мне не женились, правда же?

Он медлил с ответом, понимая, что от этого теперь зависит вся их дальнейшая жизнь.

— Не буду лгать вам, Камилла. Сегодня я пришел сюда не затем, чтобы искать жену. И наша женитьба создаст мне немало проблем… — он оборвал себя, жалея, что не может сказать всего о Зэне. — В общем, не важно. Дело в том, что… мужчина должен в конце концов жениться. И я могу сказать вам совершенно честно, что если мне и подошло время обзаводиться женой, то я предпочту вас всем женщинам на земле.

Она закусила губу, а он шагнул к ней ближе и положил руку на плечо.

— Я понимаю, что это не то признание в любви, о котором вы всю жизнь мечтали, но, послушайте, можно я остановлюсь на этом? Вы должны признать, что мы созданы друг для друга. Я не учитываю, конечно, разные мелочи, но все это пустяки, согласитесь. Нас обоих не привлекает общество, мы любим поступать по-своему, — он сжал ее плечо крепче. — К тому же… в замужестве есть и другие плюсы… Я понимаю, вам неловко сознаться в этом, но ведь нас тянет друг к другу, да еще как, не правда ли? А это очень многое значит.

— Да, но… — она смотрела на него широко раскрытыми глазами. — Не знаю, смогу ли я сделать вас счастливым в других отношениях. Я не сумею быть мягкой, доброй, послушной женушкой, которая так необходима мужчине, которая не перечит и не жалуется.

— Поверьте, далеко не все мужчины хотят такую жену. Только креолы любят мягкость и послушание. А я лично и двух дней не протянул бы с таким созданием, которое вы описали, помер бы со скуки. — Он улыбнулся. — А с вами, думаю, не соскучишься.

В другом конце сада Фонтейн кашлянул, чтобы напомнить о себе, и Саймон сжал зубы.

— Боюсь, ваш дядя теряет терпение. Так что быстренько говорите, рискнете или нет? Я тоже не знаю, сумею ли сделать вас счастливой, но будьте уверены, я постараюсь. По-моему, мы вполне поладим, а это самое главное в браке.

Она помолчала несколько секунд, глядя невидящими глазами в противоположный конец сада, потом вздохнула.

— Наверное, я заслужила это, пытаясь вас шантажировать. Теперь моя очередь стать жертвой, и, оказывается, ничего приятного в этом нет. — Он начал было протестовать, но она перебила его: — Ох, не беспокойтесь, я выйду за вас замуж. Выбор-то у меня невелик.

Да, выбора у нее не было. Но, пожалуй, впервые за сегодняшний вечер он предпочел бы, чтобы она смогла выбирать. Он хотел бы, чтобы ее решение было абсолютно свободным, но увы. Может, это и не совсем справедливо, но, видя, как она сопротивляется, он чувствовал, что гордость его уязвлена. Размышлять над его предложением, когда, может быть, ей больше никто за всю жизнь этого не предложит, — разве не обидно? Что ж он, урод, дурак или подлец? Вот уж правда — принцесса!

Хотя чего же он ожидал от такой своенравной девушки, как Камилла? Но когда они поженятся, она поймет, что, право же, это не так плохо! Он об этом позаботится. Если уж все произошло так нелепо, то он постарается, чтобы она не пожалела. Он протянул ей руку.

— Ну пойдем. Надо сказать им.

Со смущенной улыбкой она подняла голову, глаза их встретились, и они поняли друг друга без слов. Они взялись за руки, чтобы чувствовать себя увереннее, представ перед дядей и тетей.

Дядя нервно шагал по тропинке, сцепив руки за спиной. Когда они подошли, он обернулся и мрачно посмотрел на них обоих.

— Ну? Что же ты решила, Камилла? Монастырь? Или майор Вудвард?

Она сжала пальцы в руке Саймона.

— Я выхожу замуж за майора. — Ее тетя уже было вздохнула с облегчением, и тут Камилла добавила: — Но только при одном условии.

Саймон затаил дыхание. О господи! Эта креолка невыносима! Что она там еще придумала?! Ее дядя сжал руки в кулаки.

— Условия? У тебя нет никакого права ставить мне условия, девчонка!

— Какое у вас условие? — спросил генерал, явно желая, чтобы все наконец закончилось.

Хотя рука Камиллы дрожала, она смело посмотрела на двух мрачных мужчин. «Это моя Камилла, — подумал Саймон. — Никто не скажет, что она трусиха».

— Я знаю, какие чувства вы питаете к американцам, дядя Август, — сказала она, — и знаю, что вы недолюбливаете майора Вудварда. Но папа оставил мне небольшое наследство, и оно по праву должно перейти к майору. И еще: вы должны дать мне слово, что примете его как члена семьи. — Голос ее стал почти просительным. — И что вы не откажете мне в возможности видеться с моими кузинами за то, что я так глупо себя вела.

Саймон успокоился. Ему не нужно было ее приданое, и позже он скажет об этом Фонтейну, но просьба Камиллы о том, чтобы его приняли в семье, как положено по традиции, глубоко тронула его. Что же касается всего остального, то он не был удивлен, что посреди такой суматохи она еще думает о том, чтобы не бросить кузину в беде. Фонтейн не пообещал, что допустит ее к дочерям, если она даст согласие на брак с майором, поэтому она решила вырвать это обещание силой, прежде чем скажет последнее слово.

— Это уже больше одного условия, — начал было Фонтейн с обычной надменностью, но жена что-то зашептала ему на ухо, и он сдался. — Хорошо. Пусть приданое твое достанется майору. И он… ему будут… рады в доме, когда вы поженитесь. Как и тебе, разумеется.

Он едва не поперхнулся на слове «рады», но Камилла не обратила на это внимания.