Алые сердца. По тонкому льду - Тун Хуа

Вернувшись в столицу, император Канси поселился в резиденции парка Чанчунь, совсем недалеко от садов Юаньминъюань. Эти сады Его Величество подарил четвертому принцу на сорок шестой год собственного правления и от случая к случаю посещал их для прогулок.

Сегодня император сперва пожелал прогуляться по парку Чанчунь, а затем вдруг по непонятной причине велел Ли Дэцюаню подготовить легкую повозку и небольшую свиту, чтобы налегке сопроводить его в сады Юаньминъюань. Видя, что Его Величество пребывает в приподнятом настроении, Ли Дэцюань понял, что его не стоит отговаривать, и повиновался. Отправив слуг оповестить четвертого принца, чтобы тот мог подготовиться к торжественной встрече, Ли Дэцюань отдал все необходимые распоряжения императорским телохранителям, и мы, погрузившись вместе с императором в повозку, отправились в сады Юаньминъюань.

Когда мы подъезжали, четвертый принц со всеми супругами уже почтительно ожидал нас у входа. Не успела повозка приблизиться к воротам, как все тут же упали на колени. Сойдя с повозки, император Канси с улыбкой произнес:

– Мы вдруг, подчинившись внезапному порыву, решили приехать и поглядеть на земли, возделанные твоими руками. Мы слышали, ты вырастил немало плодовых деревьев. Отведи нас посмотреть на них.

Четвертый принц поспешно выпрямился и повел Его Величество на неспешную прогулку по садам.

Сады Юаньминъюань находились неподалеку от моего университета, поэтому, будучи студенткой, я часто приходила сюда гулять и кататься на лодке. Тогда, впрочем, я могла лишь стоять среди живописных развалин, пытаясь представить себе былые красоты этих мест. Сейчас же у меня была возможность прогуляться по настоящим садам из прошлого, и даже в моей душе, давно безразличной ко всему, невольно зажегся интерес.

К сожалению, гуляя по саду, я не заметила никаких мифических красот, которыми, как говорят, некогда был знаменит Юаньминъюань, и это меня несказанно удивило. Поразмыслив, я пришла к выводу, что впоследствии этот парковый комплекс будут неоднократно реконструировать, а сейчас, похоже, никакого наслаждения для глаз меня не ждет. На данный момент сады Юаньминъюань выглядели как самый обыкновенный парк и вовсе не заслуживали звания «парка всех парков». От осознания этого мой первоначальный радостный энтузиазм тут же угас.

Император Канси тем временем осматривал плодовые деревья, собственноручно посаженные четвертым принцем, слушал его рассказы о способах выращивания разнообразных культур и смеялся над забавными случаями, произошедшими с четвертым принцем во время работ в саду. Отец и сын прекрасно ладили, и это заставляло на мгновение забыть о том, что они по-прежнему являлись императором и подданным.

В запале император Канси прошел довольно много, и мы с Ли Дэцюанем, нахмурившись, начали переглядываться. Похоже, евнух как раз подумывал о том, как бы напомнить Его Величеству о необходимости отдохнуть, не портя ему настроение. В этот момент четвертый принц встал под деревом, отвечая императору, и весьма удачно повернулся ко мне лицом. Я сделала рукой жест, означающий, что Его Величеству следует присесть, но принц, будто не замечая меня, продолжал с улыбкой отвечать на вопросы императора. Когда тот закончил расспросы, четвертый принц произнес:

– Впереди есть беседка, вокруг которой растет множество ваших любимых хризантем, царственный отец. Вам обязательно стоит отправиться туда и полюбоваться ими: за многими из них собственноручно ухаживал ваш сын.

Услышав об этом, император с улыбкой согласился, и они вдвоем направились в сторону беседки. Ли Дэцюань взглянул на меня с одобрением, и мы с ним отправились следом за Его Величеством и четвертым принцем. Один из слуг поместья сразу заметил жест своего господина и сломя голову помчался звать остальных, чтобы начать необходимые приготовления.

Дождавшись, когда император опустится в плетеное кресло, сын встал подле него и принялся показывать выращенные своими руками хризантемы, подробно рассказывая историю каждой, а также о ее сорте и качествах. Император внимательно слушал, изредка кивая. Вскоре принесли чай и сладости. Забрав поднос, я достала специальный инструмент и проверила все съестное на наличие яда. Затем Ли Дэцюань по очереди попробовал все лежащее на подносе, и лишь тогда я подала чай со сладостями императору Канси.

Рассеянно прихлебывая чай, Его Величество любовался видом, открывавшимся из беседки, и разговаривал с четвертым принцем. От хризантем они перешли к Тао Юаньмину[21], от конфуцианского духа, призывающего участвовать в жизни государства, – к принципу управления недеянием[22] Лаоцзы и в конце концов вновь вернулись к обсуждению «отшельника среди цветов», хризантемы. Увлеченный беседой, Его Величество воодушевленно комментировал стихотворения, в которых упоминался этот цветок. Ли Дэцюань, давно не видевший императора в столь чудесном настроении, стоял рядом, тайком улыбаясь. Царила атмосфера мирного, спокойного веселья.

Император Канси выпил немало чая, однако даже не тронул пирожные. Допив чай, Его Величество решил, что отдохнул достаточно, и, поднявшись со своих мест, они с принцем продолжили свою прогулку. По дороге Ли Дэцюань отвел императора в отхожее место, а мы с четвертым принцем остались, в полном молчании почтительно ожидая их возвращения. Свита стояла чуть поодаль.

Устремив отрешенный взгляд куда-то вдаль, я сделала несколько рассеянных шагов и, оказавшись возле четвертого принца, негромко сказала:

– Его Величество совсем не ел сладостей, а прогулка была довольно долгой, так что скоро он наверняка проголодается. А если будет глядеть на фрукты и овощи, выращенные руками его сына, это произойдет еще скорее.

Несколько мгновений принц стоял неподвижно, а затем резко повернулся и махнул рукой, подзывая к себе слугу. Когда тот подбежал, четвертый принц принялся шепотом отдавать ему распоряжения, и прошло немало времени, прежде чем слуга, выслушав до конца, наконец умчался исполнять приказ.

После возвращения императора мы еще немного прошлись, а затем четвертый принц, видя, что силы Его Величества уже на исходе, почтительно предложил ему войти в его дом и передохнуть, а затем сесть в повозку и ехать домой. Император Канси улыбнулся и согласно кивнул.

Когда Его Величество занял место за столом, неожиданно вошла четвертая госпожа, из рода Ула Нара, неся в руках поднос с чаем и сладостями. С улыбкой на лице я приняла поднос из ее рук, в душе испытывая довольно смешанные чувства. Пока я проверяла, не отравлено ли угощение, четвертая госпожа с поклоном поприветствовала Его Величество и, улыбнувшись, произнесла: