Дорога в снегопад - Антон Уткин

— Тысяч сто пятьдесят у меня есть. Буду получать грант, — еще раз повторил он и спросил с горечью: — Что же это ничего не меняется?

— Ничего не меняется, — невесело подтвердил Угодников. — Олега Кулефеева ты ведь помнишь? Лет пять назад приехал он, вот как ты сейчас, с гнилого Запада и устроился в один академический институт. Приходит в лабу, у рабочего стола стоит чудное создание и что-то делает с пробирками. На столе помимо пробирок другие предметы, как-то: чайные чашки, огрызки огурцов, тараканы. Дальше такой диалог: «Девочка, ты кто?» — «Я студентка третьего курса». — «А почему ты одна в лаборатории?» — «Мой научный руководитель сегодня работает в коммерческой фирме». — «А что ты делаешь?» — «Выделяю ДНК». — «А из чего?» — «Из крови». — «Из какой?» — «Из крови пациентов больницы, где мы проводим исследования».

Угодников посмеялся тонко, с сомкнутыми губами.

— Дальше выясняется, что очаровательному созданию никто не объяснил, что работа с кровью требует специальных мер безопасности, стерильных условий, отдельного оборудования и помещения и так далее. Перчаток одна пара. И денег очаровательное создание за эту работу не получало, ее просто эксплуатировали втемную. Всем было начхать на опасность заражения СПИДом, гепатитами, ГЛПС и прочим. Всем до лампады. И это, заметим, не шахта, а академический институт, где не бандиты ужасные, а «интеллигентные люди». Кончилось дело тем, что написал Кулефеев докладную директору института и вдрызг разругался с заведующим лабораторией, куда только что устроился, и отправился работать в школу со своей ученой степенью. Правда, сейчас опять на гнилом Западе.

Так они дошли до гуманитарной зоны, за корпусами которой на улице Лебедева находилась остановка 130-го автобуса.

— Домой? — спросил Алексей.

— Да, а что? — как-то неуверенно ответил Угодников.

Они как раз проходили мимо бывшего гастронома № 1, расположенного между первым и вторым гуманитарными корпусами и отлично известного всем бывшим студентам. Когда-то в торце этого приснопамятного здания принимали пустую тару, но теперь там вместо пункта приема посуды сверкало огнями вполне себе приличное Интернет-кафе.

— Хм, — восхищенно отозвался Алексей на это цивилизационное превращение. — Где ж бутылки-то теперь принимают? — Его искренне занимал этот вопрос, потому что несколько лет это заведение служило ему серьезным подспорьем защитить диссертацию.

— А, не знаю, — сказал Угодников. — Действительно, бутылок сейчас везде навалом. Выкидывают просто. Где-то я читал, что во всей Москве всего-то с десяток пунктов осталось. — Он глянул на часы и помолчал в нерешительности. — Неохота что-то сию минуту в автобус лезть. Давка там такая.

— Что ж, кофе выпьем? — предложил Алексей, кивнув на Интернет-кафе. — Поностальгируем.

— Можно, — согласился Угодников.

Они вошли и заняли столик у колонны. Время было около шести, но в кафе было просторно. Заказав кофе, они разглядывали посетителей. Кое-где из-за мониторов торчали макушки, а в той части зала, где было собственно кафе, располагались те, кто предпочитал живое общение. Несколько столиков были заняты парочками, а на угловом диване развалилась компания кавказской молодежи.

— Ты не подумай, — проникновенно сказал Угодников, — я не отговариваю. Я-то как раз очень был бы «за». Просто, действительно, из каких-то последних сил все держится.

Алексей кивнул.

— Ну и как сейчас студенты? — поинтересовался он, поворачивая лицо к Угодникову, и тут заметил, как один из кавказцев сделал кому-то неприличный жест. Оглянувшись, он увидел охранника — молодого парня с забранной в гипс правой рукой. Жест предназначался ему. Охранник спокойно и даже как-то задумчиво смотрел на кавказцев, как на старых недобрых знакомых.

Угодников только подтвердил то, что Алексей уже слышал на даче у Кости Ренникова от Вадима Михайловича.

— Ну, естественники еще ничего, — ответил он, — а гуманитарные совсем, говорят, плохи. Там до смешного доходит. Историки рассказали знакомые. — Он оживился. — Там на экзамене вступительном спрашивают: «Когда было восстание декабристов?» Ответ: «Ночью». Преподаватель: «Почему ночью?» — «Так декабристы же разбудили Герцена».

— Да ну, — усомнился Алексей. — Анекдот.

— Может, и анекдот, — усмехнулся Угодников. — Да только многовато что-то таких анекдотов. Всё сейчас один беспробудный анекдот. Но в общем, ни те ни другие наукой заниматься немотивированы. Да и вообще, — вздохнул он, — в России стремительно сокращается количество вменяемых людей. До катастрофического какого-то уровня.

Их обоих, увлеченных беседой, не сразу привлек скандал, звуки которого доносились из угла, занимаемого кавказцами. Повернув голову, Алексей увидел, что двое парней из этой компании не дают пройти девушке, а один из них держит ее за рукав плаща. Тот, который держал за рукав плаща, стоял чуть спиной к столику, за которым сидели Алексей с Угодниковым, и им был видна коричневая рукоятка засунутого за брючный ремень пистолета. Охранник, как назло, скрылся где-то в подсобке.

— Руки убери, говорю тебе! — уже громче вскрикнула девушка. — Помогите же кто-нибудь!

Сидевшие за мониторами студенты испуганно вжали головы.

— Одну минуту, — предупредил Алексей Угодникова, который собрался что-то сказать, вышел из-за столика и не спеша направился к кавказцам.

При его появлении в непосредственной близости скандала почти все из них поднялись на ноги, только двое остались сидеть.

— Отпусти ее, — приказал Алексей развернувшемуся к нему полноватому парню с наглым и удивленным выражением лица. Дальше все произошло быстро и некрасиво: парень, наступая на Алексея, со словами «Ты чего, шайтан?» резко толкнул его в грудь двумя руками, товарищи его засмеялись. Алексей схватил его за оба запястья, и едва ли не одновременно помещение потряс звук выстрела, а в левой ноге Алексея повыше колена образовалась безобразная горелая дыра. Стрелял кто-то из сидевших. Волной Алексея свалило с ног, и он упал боком, отпустив соперника, успев еще увидеть бегущего из подсобки охранника, придерживающего загипсованную правую руку здоровой левой. Лежащий Алексей получил еще не слишком сильный удар ногой по голове, и в ту же секунду в помещении забился женский крик. Девушка, из-за которой разгорелся сыр-бор, спряталась за барной стойкой у официанток, а победители быстро, по-деловому покидали помещение, несколько раз все же выкрикнув в зал «Аллаху Акбар!» и «Кавказ рулит!». Угодников тоже поднялся на ноги, но как бы остолбенел и смотрел на все происходящее раскрыв рот, точно памятник его светлости изумлению. Охранник валялся в углу дивана, но как его туда заколотили, Алексей не смог видеть даже краем глаза.

— Спасибо, братишка! — крикнул ему охранник, ловко вскакивая на ноги.

Алексей поднял руку жестом римского императора, хотя было ему совсем не до шуток.

— Как же вы здесь живете? — превозмогая боль, но с интересом выдавил из себя Алексей, когда к нему с выражением немого ужаса приблизился Угодников, обеими руками прижимая к груди свой пухлый портфель.