Ни океанов, ни морей (сборник) - Евгений Игоревич Алёхин

он просто потерял нить вечера и не успевает за здравым смыслом.

Ваня хитро заулыбался:

— Прости, Костя. Я принял тебя за другого. За одного своего врага.

Ваня протянул здоровому парню пиво, тот отхлебнул и наконец сказал:

— Саша.

— Ну, вот мы и знакомы, — сказал я.

— Он больше не будет выебываться? — спросил Костя.

— Он принял тебя за другого, — ответил Вова. — Все нормально.

После этого ребята вернулись к своему столику и продолжили пить там. Я пошел в туалет. Помочился и хорошенько умылся. Стоял, разглядывал свое отражение в зеркале, пытаясь немного протрезветь, пока не зашел Ваня. Взгляд у него был совершенно безумный. Он оглядел кабинки, убедился, что никого нет, и сказал мне:

— Я убью его.

— Кого?

— Жука, сегодня я ебну этого Костю. И ты меня не переубедишь.

В общем-то, я и не собирался. Но меня тревожило, что мы с Вовой не успеем на последний автобус, если начнется рамс. Я ответил:

— Может, в другой раз?

— Стой. Я клянусь тебе, что сегодня его убью. Вова меня предал. Он считает, что я виноват и что я вообще не понимаю, что говорю. А я просто знаю, что должен убить нахуй этого гондона. Знаю, и все.

— Нормальный вроде парень, — сказал я.

Ваня что-то еще говорил. Но я не стал слушать, сказал, что иду пить пиво. Он ответил:

— Главное, не осуждай меня. И приходи навещать на зоне.

— Это обязательно.

Почему-то Костя и Саша снова сидели за нашим столиком, а еще откуда-то взялся пузырь водки. Когда я сел, Вова разлил:

— Давай, пока Вани нет, — сказал он.

Мы выпили. Эти ребята о чем-то переговаривались между собой, а я немного выпал из реальности. Вова тоже устал пить. Он никогда не был силен по части выпивки. Я собрался с силами и предложил:

— Давай еще по рюмке, проводим Ваню и поедем домой?

Костя сказал:

— Давно его проводить пора.

— Я, блять, сам тебя еще провожу, — сказал Ваня, присаживаясь. Я испугался. Теперь должны были начаться проблемы.

Ваня и Костя внимательно смотрели друг на друга. Два худых злых беса. Но должен признать, что моя симпатия была не на стороне друга, а на стороне противника. Хотя какой, в пизду, Ваня мне друг — я видел его третий раз в жизни и знал только через Вову, с которым действительно дружил. Строго говоря, Ваня мне был изначально несимпатичен из-за рассказа Вовы. Как-то раз Ваня задрочил ночью, лежа с Вовой на одном диване. Вова сначала не понял, что происходит, проснулся оттого, что диван поскрипывал, а когда понял, не выдержал и засмеялся в темноте, на что Ваня спросил: «Вова, у тебя все в порядке?» И после этого оба притихли. Понятное дело, Ваня думал, что Вова спит, но мне такие животные выходки не по душе. Убийца, блять, нашелся. Неужели сложно было дойти до туалета и там подрочить, как сделал бы любой нормальный человек? Но, вопреки моим желаниям, мы оказались с Ваней в одной лодке в этот субботний вечер.

— Может, ты лучше меня проводишь? — спросил Саша, отодвигаясь от стола.

Через несколько минут мы стояли возле бара, окруженные толпой в двадцать человек. Дым и пар вылетал из злых ухмыляющихся ртов. Наша маленькая компания не понравилась всем посетителям бара. Каждый хотел по разу пнуть Ваню, и этого бы ему хватило, чтобы сдохнуть. Но почему-то страшный момент расплаты никак не опускался на нас, а лишь угрожающе застыл в холодной темноте вечера. Ваня что-то говорил, стремительно и нагло, он за считанные секунды успевал надерзить каждому человеку. В какой-то момент я просто закурил и сел на ступеньку крыльца. Я закрыл уши руками и отрывал одну руку только чтобы стряхнуть с сигареты пепел. Если меня ждала гибель по Ваниной вине, то я хотя бы мог не слушать этот тупорылый поток его сознания.

Видимо, я даже задремал, сидя на ступеньке, и очнулся, когда Вова тряс меня за плечо:

— Пошли, мы еще успеваем.

Я огляделся. Местные гопники, смеясь над Ваней, расходились. Сам он стоял на крыльце, уставший и заткнувшийся, хмурый. Ваня не сдал позиции и ни перед кем не извинился, но его приняли за совершенно невменяемого. Нас не стали пиздить, мы были в безопасности. Вова пожал руки нескольким людям, покрутил пальцем у виска, как бы извиняясь за Ваню, и мы пошли. Нам оставалось только пройти по Волгоградской улице через пустырь, отделявший проспекты Октябрьский и Ленина. Там была наша с Вовой остановка, а Ване пять минут пешком до дома. И у меня не было желания провожать его до двери, даже если бы вопрос стоял о его жизни и смерти.

Тут Вова попросил подождать пять минут.

— Меня мутит, — сказал он.

— Сколько сейчас? — спросил я.

Вова посмотрел на часы.

— Без пяти одиннадцать. Еще двадцать минут.

Вова подошел к кусту и засунул два пальца в рот. Всегда удивлялся, как у других так легко это получается. Мне нужно было очень сильно перепить и потом засунуть себе в глотку руку чуть не по локоть, да еще и пошерудить там пальцами хорошенько, чтобы рефлекс сработал. Может быть, дело было в каком-то инстинкте нищего человека: я всегда получал карманных денег меньше, чем все мои знакомые, а вот пил много.

Совесть не позволяла мне выблевывать бухло. А Вова справился меньше чем за минуту:

— Теперь гораздо легче, пойдемте, — сказал он.

И вот тут с криком и непонятно откуда выскакивает Рома:

— Это они! Стойте! Это они!

Рома, тот самый, которого я спас от моих друзей полтора часа назад, подбегает ко мне и с размаху дает в челюсть. Я ударил его в ответ. Я был в полном недоумении от подобного стечения обстоятельств.

— Ты что делаешь, больной?! — завопил я.

Но Вова и Ваня потянули меня в сторону. У них закончилась агрессия. С Ромой было два друга, один из них здоровый бородач, другого не разглядел — и какие-то девки. Они тоже оттаскивали Рому.

Бородач кричал нам:

— Все, мужики, домой! Рома, пошли отсюда.

— Он меня по роже ударил! — возражал я.

— Это они! Они первые начали! — орал Рома.

Меня отпустили, и я, жестикулируя, пытался объяснить бородачу:

— Ваш Ро-ма, — разжевывая по слогам, указал на Рому, — ме-ня