Принцесса. Правдивая история жизни под чадрой в Саудовской Аравии - Джин П. Сэссон

Главврач больницы вместе со всем персоналом встречал нас у ворот. Он явно был рад, что наш ребенок должен родиться в его больнице, потому что в последние годы большинство членов королевской семьи предпочитали рожать своих детей за границей.

Роды мои были долгими и тяжелыми, так как я была еще молода, с узкими бедрами, а ребенок оказался крупным. О самих родах я мало что помню, меня накачали транквилизаторами и обезболивающими, и все окружающее виделось как сквозь дымку. Я чувствовала, что персонал нервничает, и слышала, как врач то и дело покрикивает на медсестер. Нет сомнения, что и врач, и сестры, так же, как и мои родственники, молились о рождении сына. Они знали, что в случае рождения мальчика их щедро наградят, чего не будет, конечно, если на свет появится девочка. Что касается меня, то я ждала именно дочь. Я знала, что жизнь в нашей стране должна измениться, и хотела, чтобы моя дочь стала свидетельницей, а может, и участницей этих перемен.

Громкие поздравления врача и сестер вырвали меня из полузабытья. У меня родился сын! Краем уха я услышала, как врач шепнул старшей сестре: «Теперь этот сумасшедший набьет нам карманы золотом!» Я хотела было возмутиться таким отношением к моему мужу, но силы оставили меня, и я потеряла сознание. Вспомнила я об этих словах только через несколько недель, когда Карим подарил доктору новенький «ягуар» и пятьдесят тысяч английских фунтов. Сестрам были вручены дорогие золотые украшения и по пять "тысяч фунтов. Главврач больницы получил исключительное право пользовать королевскую семью. Кроме этого, ему было выплачено вознаграждение в размере трех месячных окладов.

Все мысли о дочери исчезли, когда мне па грудь положили моего малыша. «Дочери будут позже», – подумала я. Зато этот малыш получит воспитание, отличное от того, что давалось мальчикам на протяжении многих поколений. Я подумала, что его будущее – в моих руках. Он вырастет не таким, как остальные, научится уважать своих сестер. Он женится по любви и будет счастлив в браке. Я говорила себе, что истории известны случаи, когда один человек способен изменить жизнь миллионов. Я чувствовала гордость от того, что произвела на свет человека, который, возможно, сможет изменить наш мир. У меня не было сомнений в том, что новая жизнь женщин Саудовской Аравии начнется именно сейчас, с рождением моего сына!

Карим не слишком задумывался о будущем своего сына. Он был вне себя от счастья и громко строил планы насчет того, сколько еще сыновей смогу я ему родить.

Мы были счастливы!

Результатом нашей жизни на земле всегда является смерть. Жизнь – это движение в одну сторону, однако варианты ухода могут быть самыми разными. Наиболее желаемый всеми вариант ухода – это тихая, спокойная смерть, являющаяся логическим завершением долгой и полноценной жизни. Когда же смерть приходит к молодому человеку, пышущему жизнью и здоровьем, то это едва ли не самое печальное, что может произойти на этом свете.

Когда я лежала в больнице по случаю рождения сына, мне пришлось стать свидетельницей бессмысленной гибели молоденькой, ни в чем не повинной девушки.

И Карим, и медицинский персонал старались оградить меня от общения с другими саудовскими женщинами, лежавшими в этой же больнице. Мой сын лежал рядом со мной в своей кроватке, тогда как остальные новорожденные находились в специальном помещении отдельно от своих матерей. Мне очень хотелось узнать о жизни простых женщин, и я пользовалась любой возможностью выскользнуть из своих роскошных апартаментов и пообщаться с соседками. В повседневной жизни мне нечасто предоставлялась такая возможность.

Я считала свою жизнь бедной, но по сравнению с большинством женщин я жила просто великолепно. Моей жизнью управляли мужчины, однако высокое положение моей семьи предполагало и определенную степень защищенности от всякого рода несправедливости. Большинство же женщин, лежавших вместе со мной в больнице, вообще не имели никакого права голоса.

Мне было восемнадцать, когда я родила своего первого ребенка, а в больнице я видела тринадцатилетних девочек, нянчивших своих первенцев. Некоторые мои ровесницы рожали уже третьего, а иногда и четвертого ребенка. Особенно меня заинтересовала одна молоденькая девушка. Когда она смотрела сквозь стекло детской на кричащих малышей, глаза ее наполнялись невыразимой болью. Она часами стояла молча, глядя прямо перед собой невидящим взором, и я понимала, что мысли ее заняты какой-то трагедией, не имеющей отношения к происходящему здесь, в больнице.

Мне удалось узнать, что эта девушка приехала из маленького селения, расположенного недалеко от Эр-Рияда. Обычно женщины ее племени рожают дома, но бедняжка не могла родить в течение пяти дней и ночей, и муж привез ее в больницу. Мне удалось познакомиться с ней, и я узнала, что ей было двенадцать лет, когда ее выдали за пятидесятитрехлетнего мужчину. Она была третьей женой, но муж очень любил ее.

Магомет, возлюбленный пророк наш, учил, что мужчина обязан поровну распределять свое время между женами. В данном случае муж оказался настолько очарован молодой женой, что проводил с ней большую часть времени, забывая об остальных двух женах. Девушка сказала, что ее муж очень силен и способен делать это по нескольку раз в день. Ее глаза широко раскрылись, и она несколько раз сделала рукой характерное качающее движение, как бы подтверждая свои слова.

Теперь она была испугана, так как родила дочь, а не сына. Она была уверена, что муж рассердится, так как первенцами остальных двух жен были мальчики. И она решила, что муж перестанет уделять ей должное внимание.

Она мало что могла вспомнить о своем детстве, которое теперь казалось ей таким далеким. Бедняжка плохо питалась и с детства привыкла к тяжелой работе. Она рассказывала мне, как вместе с братьями и сестрами пасла овец и верблюдов и ухаживала за маленьким садиком. Мне хотелось узнать, что она думает о женщинах и мужчинах в нашей стране, но, поскольку она оказалась совершенно необразованной, мне не удалось добиться от нее вразумительного ответа.

Она ушла, не попрощавшись, оставив меня наедине с грустными мыслями о ее беспросветной жизни, с которыми я и отправилась в свои комнаты.

Невероятно озабоченный безопасностью своего сына, Карим выставил вооруженную охрану у дверей моих апартаментов. Когда я вышла прогуляться, то была очень удивлена, увидев еще пару охранников, стоящих у дверей одной из палат. Я решила, что там, должно быть, лежит еще одна принцесса, и спросила об этом медсестру. Та нахмурила брови и сказала, что, кроме меня, других принцесс в больнице нет.

Прежде чем рассказать мне эту историю, медсестра долго поносила все человечество. Она сказала, что никогда ничего подобного не могло бы произойти в ее стране, так как британцы, слава Богу, достаточно цивилизованы, а остальной мир по сравнению с ними выглядит просто варварским.

Я не могла даже представить себе, что же ввергло медсестру в такой гнев, и поэтому упросила ее рассказать мне все, что ей известно, пока Карим не пришел меня проведать.