Ответ перед высшим судом - Ольга Володарская

— Я вчера весь день рассматривала фотографии, листала свои школьные дневники, альбомы для рисования, благодаря этому в голове стало проясняться.

— Хорошо, что ты хранишь все это. У меня, например, нет ничего родом из детства. Даже фотографий.

— Потерял?

— Изорвал и выбросил. Чтобы не вспоминать. У меня было трудное детство.

— А у меня замечательное, поэтому я все оставляла на память о нем. Это вошло в привычку, и когда мой радужный мир стал рушиться, я все равно сохраняла что-то из того, что доставило мне радость, и таскала с собой с места на место. Например, это… — Она сунула руку в карман спортивной кофты и достала деревянного гномика. Гномик был размером с детский пальчик, но вырезан очень искусно. — Мы уже не жили тут. Ютились в какой-то хибаре за городом. Думаю, скрывались. Мужчина, у которого мы остановились, был весь в наколках. Наверняка имел не одну ходку. Жестокий человек, судя по лицу. Но добрый к детям. Я очень переживала, постоянно плакала, не понимая, что случилось с нами, а он меня успокаивал, отвлекал, развлекал. Этого гномика он вырезал для меня, — Лиза убрала игрушку в карман. — Тогда мне было лет одиннадцать. Уже не маленькая. Но я была абсолютно потеряна. Меня просто вырвали из привычной жизни и не объяснили почему. Дом, школа, друзья, все осталось в прошлом. Как и мама. Она была значительно младше папы, в дочери ему годилась, и собою невероятно хороша. Замуж вышла по расчету. Поэтому отца бросила сразу, как у него начались неприятности. Нашла другого, успешного, и уехала с ним. Про меня забыла. Она не хотела детей. Родила только для того, чтобы муж не бросил — он настаивал на этом.

— Она жива?

— Не знаю. Когда погиб отец, она приехала, взяла меня и отправила к какой-то своей тетке в областной город. У тетки я прожила до совершеннолетия. Мать не видела больше.

— А что случилось с отцом?

— Его убили. Мне тогда едва исполнилось тринадцать. — Ее личико стало грустным. Того и гляди заплачет.

И Бердников поспешил переключить Лизу на воспоминания о более позднем периоде.

— Куда ты поехала, когда тебе исполнилось восемнадцать?

— Сюда, в родной-любимый город. Окончив школу, я пошла на работу. Тетка заставила. Сказала, мать моя давно денег не шлет, а меня надо кормить и одевать. Я послушалась. И год вкалывала на химзаводе подсобным рабочим. Было тяжело, но платили неплохо и бесплатно кормили в столовой.

— Куда ты подалась в городе?

— Поступила в институт. На бюджетное отделение. Год, пока работала, вечерами занималась. Все равно больше делать нечего было, тетка меня блюла. Мне дали койку в общежитии, там и поселилась.

— На что жила?

— Газетами торговала. На праздниках в клубах официанткой подрабатывала.

— Странно, что отец оставил тебя без средств к существованию.

— Но у нас все отняли! Мы съезжали с квартиры с двумя чемоданами, в одном из которых была всякая ерунда, типа моих школьных дневников и любимых игрушек. Папа остался ни с чем.

— У Владлена должна была быть заначка, — не согласился Илья.

— Если и была, то мы растрясли ее, пока скрывались. Полтора года мы перемещались по области, забираясь в самые отдаленные уголки, и на что-то жили. Но однажды папа сказал, что пришла пора вернуться. Я так обрадовалась! Ты не представляешь, как я скучала по нашему городу. Сейчас у меня есть возможность жить в любой точке мира, но я обожаю именно этот город. Приезжая куда-то, в Рим, Бангкок, Майами, я бываю довольна, но счастлива — только тут.

— Вскоре отца убили?

— Через две недели после нашего возвращения. Его застрелили. Что было дальше, ты знаешь.

— Да, ты жила в области, училась в школе, работала, потом вернулась, поступила, поселилась в общежитии, стала торговать газетами… Но как ты разбогатела? Выиграла в лотерею?

— Я постоянно покупала лотерейные билеты, но ни разу не выигрывала. Даже стоимости их не возвращала. Но учась на четвертом курсе, в день своего рождения, получила посылку. Ее доставил курьер. Принес в общежитие. Небольшая коробка, как из-под обуви. Я открыла ее и увидела еще одну, поменьше. А на ней записка: «С днем рождения, девочка! Прости за все. Это тебе подарок. Открой без свидетелей!»

— И что оказалось подарком?

— Пачка стодолларовых купюр.

— Десять тысяч?

— Пятьдесят.

Бердников присвистнул.

— Да, большущая сумма. А для студентки-голодранки астрономическая. Я, честно говоря, подумала сначала, что это жестокая шутка. И кто-то просто надо мной издевается.

— Решила, что деньги не настоящие?

— Именно. Но когда отнесла в банк сотню, причем взятую из середины пачки, и мне ее поменяли, поняла, что у меня в руках не «кукла», а реальное бабло.

— А какие были предположения насчет того, кто тебе прислал такой подарок?

— Я решила, что мама, у которой проснулась совесть, но не смелость, и она боится посмотреть мне в глаза. И я пошла тратить деньги. Сняла квартиру, накупила одежды, записалась на курсы вождения, слетала на Красное море и Индийский океан. За год истратила больше половины. Остальные оставила на «черный день». Однако в следующий день рождения мне снова доставили посылку: коробка с бантом, в которой деньги.

— Пятьдесят тысяч?

— Сто.

— Сто тысяч долларов? — переспросил Илья.

— Я купила квартиру, не ту, в которой живу сейчас, попроще, машину, перешла на одежду знаменитых брендов и слетала на Карибское море. Но все равно, как и в первый раз, немного отложила на «черный день». Однако на двадцатипятилетие я получила в подарок от анонима сто пятьдесят тысяч. Скажу сразу, это была самая крупная сумма. Следующие были меньше. Например, в прошлом году мне прислали всего двадцать. Но прислали!

— Мне это напоминает историю, придуманную Конаном Дойлем.

— О девушке Мэри, которой каждый год присылали по жемчужине? «Сокровища Агры», кажется?

— Так называется часть телесериала о Холмсе, снятого в СССР. А рассказ, легший в основу, «Знак четырех». Я зачитывался в детстве приключениями Шерлока Холмса. Но фильм с Ливановым и Соломиным мне, конечно, тоже нравился.

— И мне. Но я почему-то никогда не ассоциировала себя с Мэри. Хотя должна была… — Лиза залпом выпила остывший кофе. Поморщилась, проглотив горький осадок. — Но я думала, это мама. Все эти годы думала…

— Теперь сомневаешься?

— Я знаю, что это не она. Но откуда, не могу сказать. Память не восстановилась полностью. События последних двух-трех лет до сих пор скрыты пеленой тумана. Например, как покупала квартиру, в которой живу, без понятия, а судя по документам, я приобрела ее в позапрошлом году. И уж тем более я не помню, как мы познакомились с Матвеем и чем он меня привлек. Не в моем вкусе совершенно.