Ответ перед высшим судом - Ольга Володарская

— Складно. Но какого хрена ты себя за ее жениха выдал?

— Растерялся. Ляпнул первое, что на ум пришло.

— А правду сказать не догадался?

— Я виноват в том, что с ней произошло. Мы ехали в центр. На проспекте пробка. Решил объехать. Но скатился в какую-то траншею и впендюрился в столб. Показалось сначала, что не сильно. Подушки безопасности даже не сработали. Но ударился задницей. В смысле, не своей, автомобильной. Лиза там сидела непристегнутая. Как оказалось, она серьезно долбанулась головой. Когда я ее в чувство привел, она спросила, кто я. Не узнала. Но я решил, это из-за шока. Велел сидеть в машине, а сам пошел искать кого-то, кто вытащит из ямы. Но поблизости никого не оказалось. Тогда я вызвал эвакуатор. Когда вернулся, Лизы не было. Начал звонить, она трубку не брала.

— Что было дальше?

— Приехали мои знакомые из автосервиса, отогнали машину. Я виноват в аварии, и ремонтировать ее придется на свои. Договорился, чтоб сделали подешевле. Благо вмятина небольшая, можно вытянуть.

— После этого ты вернулся сюда, в квартиру?

— Да. Думал, Лиза уже тут, а трубку не берет, потому что зла на меня. Она отговаривала меня от объезда. Говорила, лучше постоять в пробке. Но я ненавижу это. Да и она торопилась куда-то. В общем, я вернулся, а квартира оказалась пустой. Я давай опять звонить, телефон отключен.

— И что ты предпринял?

— А что я мог?

— Как минимум вернуться на место аварии. Хотя ты не должен был вообще оттуда уезжать без Лизы. Тебя же заботила груда железа.

— Но я ее искал, пока ждал эвакуатор. Не нашел. Решил, что она такси вызвала и домой поехала.

— Значит, ты со спокойной душой лег спать?

— Не со спокойной, — вяло огрызнулся Матвей. — Но лег. Когда встал, стал звонить в морги и больницы… А тут и вы объявились. Как я обрадовался!

Лиза слушала мужской диалог молча. Не встревала. А тут не выдержала:

— А еще больше обрадовался, когда оказалось, что я ничего не помню и можно в уши лить все, что хочешь!

— Прости меня.

— Но почему ты выдумал именно эту историю, про жениха?

— А ты не понимаешь?

— Убей меня — нет.

— Я влюблен в тебя, Лиза.

— Ой, да перестань! — отмахнулась госпожа Весенняя. Без кокетства, а с раздражением.

— С первого взгляда, как мальчишка, втюрился. И все ждал, когда ты на меня внимание обратишь. Да, я не богат, но и не голодранец. Я работаю и водителем, и личным фитнес-тренером. И здоров, не имею вредных привычек. Я нормальный. Не принц, конечно, но… И не самый плохой вариант. Но ты мужчину во мне не видела. Относилась ко мне прекрасно, по-дружески, но и только. И ладно бы у тебя кто-то был, так нет. Все то время, что мы знакомы, а это чуть ли не год, ты одна.

— История с братом-зэком тоже выдуманная?

— Частично. Я на самом деле ищу жилье. Но мог бы попроситься на постой к своему второму работодателю, он живет в большом доме и выделил бы мне комнату без проблем, но я подумал, что если мы будем с тобой находиться под одной крышей, ты посмотришь на меня другими глазами.

— В трусишках перед ней бегал? — встрял Илья. — С утренней эрекцией? А вечерами выходил из душа в полотенце на бедрах?

— Ничего такого я не делал, — возмутился жених не жених и вперил проникновенный взгляд в госпожу Весеннюю. — Я готовил нам ужины, в отличие от тебя, я хорошо готовлю, обсуждал с тобой фильмы и книги, накрывал тебя пледом, если ты засыпала на диване. Я заботился о тебе. И мне казалось, ты начинаешь оттаивать.

— Тебе казалось! — рявкнула госпожа Весенняя. — Немедленно верни мне ключи от машины и квартиры.

Матвей сходил за ними и выложил на журнальный столик.

— А теперь выкатывайся из моего дома.

— Я все понимаю, — вздохнул Матвей. — И не обижаюсь. Сейчас соберу вещи и уйду.

— Э нет, не так скоро, — остановил его Илья. — Ты разбил машину и должен ее за свой счет сделать, так что от тебя нужна расписка и все те же документы.

— Не надо расписки, — сказала Лиза. — Я прощаю ему эти деньги. Тем более что увольняю без выходного пособия. А вот на паспорт я бы взглянула.

— У тебя есть его копия в секретере, — буркнул Матвей. — Как и прочих моих документов. Иди, посмотри на них. А я пока упакую чемодан.

И ушел в одну из спален. А Лиза в нерешительности застыла.

— Не помнишь, где секретер? — догадался Илья. Госпожа Весенняя подтвердила это кивком. Дело в том, что в квартире ничего похожего на этот предмет мебели не было. Насколько Илья знал, секретер — это небольшой ящик с полками для хранения бумаг с откидывающейся доской, заменяющей письменный стол. Но, например, его бабушка так называла тумбочку, в которой хранила деньги на смерть. То есть секретное место.

— А ты не мог бы показать, где конкретно? — крикнул Илья.

— Нет. Я без понятия, что Лиза называла секретером.

Бердников посмотрел на госпожу Весеннюю, она пожала плечами.

— Где ты нашла свои паспорта?

Лиза провела его в свою спальню, к слову, тоже весьма странно декорированную, и выдвинула ящик под зеркалом туалетного столика. Барышни в нем обычно хранят расчески, кисти для макияжа и прочую дребедень. А Лиза документы! Среди которых обнаружили и копии тех, что принадлежали…

Нет, не Матвею. Михаилу Карпову. Но на паспорте и правах была фотография Матвея.

— Мое имя по паспорту — Михаил, — услышал Илья позади себя. — Но я терпеть его не могу. В детстве был толстым, косолапым, как медведь. Мишка, меня так все и называли. А теперь Матвеем.

— Почему ты сразу не сказал?

— А зачем? Многие Лены представляются Аленами, а это разные имена. Или есть у меня знакомый Феофан, а говорит всем, что Федор. Мне скрывать нечего, пробивай по базам, товарищ подполковник, я не против. Только не найдешь на меня ничего. Я законопослушный гражданин.

— Посмотрим.

— А ты, Лиза, будь счастлива. Искренне тебе этого желаю. Еще раз прости. И прощай.

И, взвалив на плечо рюкзак, жених не жених, Матвей не Матвей покинул дом госпожи Весенней.

Ночь опустилась на город. Мария стояла у окна кухни, смотрела на мириады огней и думала о том, что из башни, в которой живет разлучница, вид получше будет. Поэтому Николай и променял ее на Риту? Хотел вознестись на самый верх? При его маниакальном интересе к «шпильке» это было бы естественным.

«А если полюбил? — тут же возразила Маша самой себе. — Тебя — нет, ее — да. Она же хорошая. И красивая, если присмотреться. По крайней мере, не хуже тебя. А накрась и приодень — лучше будет. Стройная, длинноволосая».