Темная буря - Аннетт Мари

Узумэ сорвала еще один лепесток и опустила его рядом с первым.

– Этот положи себе на язык и сосчитай до трех. Не дольше, ибо его магия слишком сильна для смертного тела.

– Мне не нужно…

– У тебя сломаны четыре ребра, дитя. Поверь, нужно. – Узумэ сорвала третий. – А этот вложи в рот Широ. Быть может, лепестка не хватит, чтобы его спасти. Если этого достаточно, Широ проснется через несколько часов. Если нет – уснет навеки.

– Я могу отдать ему и свой…

– Не отдавай ему второй. Простому кицунэ опасен и один, два же его уничтожат. – Узумэ прикрыла лепестки пальцами Эми. – Будь храброй, дитя. Не каждую жизнь суждено спасти, но мы так или иначе должны продолжать свой путь.

Узумэ поднялась; рыжевато-каштановая коса с вплетенными листьями и цветами заструилась до самой земли. Все еще сжимая руку Эми, куницуками потянула ее за собой.

– Ты – дитя Аматэрасу, Эми, но отныне я нарекаю тебя и своей дочерью. С моим благословением тебе всегда будут рады леса этого мира, если их не подчинит кто-то иной. Случись тебе потеряться, обратись к деревьям, и я помогу, чем смогу.

– Спасибо, – прошептала Эми.

Узумэ подняла ее руку, и тело Эми вдруг стало странно невесомым. Ноги оторвались от земли; удерживала ее лишь хватка куницуками.

– Оставайтесь на поляне, пока не исцелитесь, я вас уберегу. Да пребудет с тобой удача и храбрость, дитя, – произнесла Узумэ и разжала пальцы.

Эми, словно притяжение о ней забыло, поплыла вверх. Узумэ, пока ее силуэт не скрыла вода, смотрела ей вслед с безмятежной улыбкой. Яркие краски потускнели, смешались, превращаясь в тысячи оттенков аквамарина. Эми испуганно вдохнула – и глотнула полный рот холодной воды.

Туман в голове резко исчез, и Эми отчаянно забилась, совершенно не понимая, куда плыть. Где берег? Легкие пылали, сердце в панике бешено колотилось.

В ее локоть вцепилась чья-то ладонь и с силой дернула. Голова Эми вырвалась на поверхность, мокрую кожу обжег холодный воздух. Эми жадно вдохнула, но тут же согнулась пополам от кашля и чуть не соскользнула обратно.

Юмэй обхватил ее за талию и, вытащив из родника, опустил на траву.

– Что произошло? – возвышаясь над ней, осведомился он.

Вместо ответа Эми подняла руку и раскрыла ладонь. На ней лежали три девственно-белых лепестка в прозрачных каплях воды, мерцающих в свете только что взошедшей луны.

Эми лежала на траве на боку, подложив под голову руку. Над ней тихо шелестели широкие листья; за ними на темном небе сияли звезды. Тяжелые веки все норовили опуститься, но Эми держала их открытыми.

Широ лежал рядом с ней, на его лице плясали тени и лунный свет. И, хотя рассвет уже близился, грудь кицунэ по-прежнему вздымалась медленно, слабо.

Юмэй сидел позади Эми – прислонившись спиной к дереву, склонив голову и закрыв глаза. Он уснул пару часов назад. Исцеляющие силы лепестков вызвали у них обоих ужасную слабость, однако Тэнгу, прежде чем поддаться измождению, ждал вместе с Эми. Она же упрямо цеплялась за реальность, хоть и отчаянно нуждалась в отдыхе и сне.

Она вложила меж губ Широ его лепесток, затем три счета подержала во рту свой. По языку растеклась сладость, и все тело окутало волной тепла. За час боль в ребрах утихла, как и прочие неприятные ощущения, не такие заметные – включая те, что она испытывала день ото дня. Эми еще никогда не ощущала себя настолько здоровой, сильной, живой.

Минул час, затем второй, третий, но Широ так и не пошевелился. Его дыхание не стало глубже. Глаза, когда Эми приподняла его веки, были тусклыми… пустыми… безжизненными. «Несколько часов», о которых говорила Узумэ, прошли. Он не проснулся.

«Он уснет навеки».

Ее охватило горе, не давая вдохнуть. Цветок его не спас. Одного лепестка оказалось недостаточно.

Эми осторожно коснулась алого символа на щеке кицунэ. Провела по скуле к подбородку, затем вниз по горлу, пока не отыскала пульс – он едва заметно трепетал под кончиками ее пальцев. Кожа была страшно холодной. Широ был жив, но недосягаем. Потерян.

Вдали, на фоне звездного неба темнели очертания гор. Над их вершинами зависла луна, постепенно клонясь к горизонту.

Не убирая пальцев с шеи Широ, Эми разжала вторую ладонь. В ней лежал белый лепесток, который она совсем немного подержала во рту. Он мерцал, словно сам источал молочный свет. Как только луна скроется за горами, лепесток завянет.

Она скользнула рукой к плечу Широ и крепко его сжала. По словам Узумэ, это его убьет, однако Эми так и не успела ей ничего объяснить – ни про его скованную силу, ни про загадку его личности. Узумэ назвала его «простым кицунэ», однако он вовсе не обыкновенен. Что если второй лепесток все же его спасет?

Или окончательно уничтожит – и лишит надежды возродиться вновь.

Она еще раз взглянула на луну. «Уснет навеки». Не давая себе возможности передумать, Эми взяла лепесток двумя пальцами и вложила его меж губ Широ.

Застыв в напряжении, она смотрела на кицунэ и ждала. Секунды тянулись, превращаясь в минуты, однако ничего не происходило. Ничего не менялось. Он не вспыхнул пламенем, но и не проснулся. Эми рухнула обратно на траву, подложив руку под голову. Луна скользнула за горные вершины, серебристый свет потускнел.

Внутри шевельнулся страх, набирающий силу. Неужели она только что обрекла Широ на бесповоротную гибель? Неужели из-за нее он больше не возродится? Что она натворила? У Эми задрожали руки, к горлу подкатила тошнота. Из-за своей эгоистичности – из-за желания, чтобы он вернулся, пока она еще жива – она украла его бессмертие?

Зажмурившись, Эми придвинулась ближе и спрятала лицо у Широ на плече. Усталость постепенно захватывала над ней власть, подавляла скорбь и вину. Скользнув рукой по груди Широ, Эми вновь нашла на его шее пульс. Он жив. И она продолжит надеяться до самого конца.

Эми шагала бок о бок с Ханой, они держались за руки и болтали ими, как маленькие дети. Хана смеялась, ее карие глаза светились счастьем. Они с Эми прогуливались у пруда в храме Шираюри; водная гладь мерцала, обрамленная буйной зеленью и яркими цветами – летними красками.

При виде Ханы, такой радостной, Эми улыбнулась, невзирая на печаль в сердце, ведь ни она, ни ее подруга не увидят храм Шираюри в разгар лета. Они подошли к мосту; Хана отпустила руку Эми и, смеясь, добежала до его середины. На ее лице застыл восторг, она не замечала, как внизу забурлила вода.

Из пруда с оглушительным плеском вырвался чудовищный паук. Он снес мост, подняв бурлящую волну, и Хана исчезла под водой.

Эми бросилась вперед, но тело было неповоротливым, непослушным, на нее словно давил невидимый вес. Паук вновь вынырнул и ринулся к берегу. С длинных клыков капал яд.

Мимо нее вспышкой синих огней промчался треххвостый лис размером с волка. Он вскочил на спину пауку, взмахивая хвостами – отчасти из меха, отчасти из пламени – для равновесия. Отметины на его морде сияли, и лиса с пауком вдруг окутал огненный шар. Эми обдало жаром, заставляя отпрянуть.