Дороже золота - Селина Дрейк

Джош кивнул.

— Я знаю, но больше всего на свете я хотел, чтобы она не подвергала себя таким мучениям из-за меня. Женщины непостижимы.

Лаура засмеялась; неожиданно вывод, сделанный Джошем, показался ей забавным.

— Сами себя мы постигаем прекрасно. Думаю, я понимаю твою мать.

Он посмотрел на Лауру сквозь прищуренные веки.

— А я думаю, она понимает тебя, по крайней мере надеюсь, что это так. Только что она вернулась домой и сразу же сказала мне, что видела тебя, и на руке у тебя уже не было кольца Огилви. Моя мать добавила, что пыталась привезти тебя на ферму, но ты отказалась, и мне, мол, лучше отправиться к тебе, если ты мне дорога. — Голос Джоша упал до хриплого шепота: — И вот я здесь.

— Ты слишком поспешил, Джош, — ответила Лаура, и в голосе послышалась боль. — Я все еще терзаюсь болью Патрика, еще не могу думать ни о чем другом, кроме его страданий.

— Ты любишь меня, Лаура, его ты никогда не любила, — заключил Джош, словно припечатал.

У нее захватило дух, — настолько верна жестокая истина, которую она внутренне лишь начала постигать.

— Я считала, что любила, — возразила она.

— Ты не понимала, что такое любовь! — Лауре нечего было сказать, его слова отдавались в ушах похоронным звоном. Джош добавил: — Не понимала, пока не встретила меня.

И это тоже правда. Лаура не знала любви до встречи с Джошем.

— Но это не снимает с меня вины за страдания Патрика, — шепнула она, и Джош одарил ее долгим грустным взглядом.

— Ты не могла не причинить ему боль, когда повстречалась со мной, как не мог мой отец не заставить страдать мою мать, узнав ту, которую действительно полюбил. Я не планировал заранее влюбиться в тебя. Знаю, что и ты не ведала, что полюбишь меня. Это просто приходит к нам, обрушивается, как снежная лавина, нежданно-негаданно, и вот уже некуда деться. Ты пойман.

Лаура содрогнулась.

— Ужасно.

Пальцы Джоша теснее сжались вокруг ее лица, глаза горели страстью.

— Нет, Лаура, не ужасно. Но неизбежно.

Он медленно нагнулся к ней ближе, коснулся ртом дрожащих губ, шепча ее имя:

— Лаура, Лаура… Я так люблю тебя…

Ее тело затрепетало.

— Джош! О, Джош! — Она обвила руками его шею и прижалась к нему. — Я тебя люблю.

Она часто задышала. Рот ее раскрылся ему навстречу. От поцелуя оба они запылали.

— Скажи еще раз, — пробормотал он изменившимся голосом. — Я хочу еще слышать эти слова. Кажется, я прождал их целую вечность.

— Я люблю тебя, я люблю тебя, — твердила она, выгибаясь всем телом, чтобы прильнуть к нему. Желание сотрясло Лауру, ударило, как испарения какого-то зелья, затуманивающего мозг и заставляющего забыть все и всех, кроме любимого.

Дрожащими руками Джош начал срывать с нее одежду, мешая себе жадными поцелуями. Лауру все больше охватывало неистовое волнение от прикосновения его рук, ласкающих ее тело. Они то и дело останавливались, чтобы ощутить тяжесть ее груди, насладиться нежными изгибами талии и бедер.

— Ты так прекрасна, — едва слышно повторял он, до боли сладостно, целуя ее соски, касаясь их горячим языком.

Они вожделели друг к Другу — из этого выросли их отношения. Почти с самого начала Лаура в глубине сердца знала, что желала Джоша, но чувство вины, недоверие и страх отравляли их встречи, даже то неожиданное свидание в лесу, когда они отдались друг другу с бешеной страстью. Теперь ничто не мешает им любить друг друга. Лаура и Джош свободны, все барьеры рухнули.

Лауре не хватало воздуха, она задышала короткими рывками, кровь зазвенела в ушах. Трясущимися пальцами она принялась расстегивать его рубашку, чуть не вырвав в спешке пуговицу. Джош хрипло рассмеялся.

— Осторожнее, дорогая!

Но вгляделся ей в глаза, увидел, как она смотрит на него, и оборвал смех. Серые глаза потемнели. Джош рванул с себя рубашку и то немногое, что еще оставалось. Лаура наблюдала за ним, охваченная неудержимой страстью, вбирая глазами его мускулистое твердое тело, загорелые широкие плечи, выпуклую грудь с колечками темных волос, упругие бедра.

В нарастающей лихорадке движений они встретились взглядами, и желание сотрясло их обоих.

Но даже не желание делало ее любовь к Джошу несравненно сильнее и выше, чем чувство, которое она испытывала прежде к Патрику. Она поняла это сейчас, всмотревшись в глаза любимого. С первой встречи она ощутила неуемное влечение к нему, к его телу. Но в захватившем ее потоке желаний постепенно росло иное течение, не только любовь, хотя Лаура полюбила всей душой, а нечто большее.

Необходимость — вот что взяло верх. Лаура никогда не чувствовала, что она не может жить без Патрика. А вот Джош совершенно необходим ей — она ощущала это всеми фибрами души, с абсолютной уверенностью зная, что тут ничего не изменить.

Лаура трепетала, переполненная стремлением выразить свою потребность в Джоше. Она должна отдать себя и в то же время взять, принять его в себя, чтобы слиться с ним воедино. Впервые в жизни она поняла истинный смысл этой простой мудрости.

Она и Джош — одна плоть, одна душа. Они принадлежат друг другу, и это неповторимо.

Лаура теснее обняла Джоша, яростно привлекая его к себе.

— Я люблю тебя, — простонала она. Его ответ прозвучал глухо и страстно:

— Я люблю тебя.