Ледяные маски Оверхольма 2 - Ива Лебедева

— вдруг раздалось из кустов. Как раз из тех, в которые улетела вторая туфля. — Развратники! Занимайтесь этим подальше от столов! Совсем стыд потеряли!

— Сам такой! — с ходу возмутилась я, одновременно с возгласом испуская стон истинного блаженства. Чуть шершавые плитки садовой дорожки были прохладными и через тонкие чулки ощущались блаженством после треклятых колодок на каблуках. — Нечего по кустам шариться! Ходи как все нормальные люди, по открытым местам! Еще мне всякие подкустовые выползни не указывали, где с родным мужем развратничать!

— Дорогая… кажется, нам снова надо засесть за учебники хороших манер. — Яролир укоризненно покачал головой, но было видно, каких усилий ему стоит сохранять серьезное лицо и при этом не лопнуть.

— Хорошие манеры предназначены для хороших людей. — Я повисла на его локте, с наслаждением вытянув одну ногу и разминая пальчики. — А под кустом может сидеть только злыдень.

— И все же, если б я сейчас не накрыл нас иллюзией, твоей репутации пришел бы окончательный конец. Мы слишком близко к фуршету, Ксю. Все всё слышат. Слышали бы.

— Что и требовалось доказать. Значит, я не ошиблась, вот какая у тебя магия. — Я едва спрятала ликующую улыбку. — Поня-а-атно…

— То есть… ты нарочно?! — дошло до Яролира. — Устроила это представление, вынудив меня…

— Ну что ты, дорогой. Так я тебе и призналась!

— Женщины. — Он демонстративно закатил глаза.

— Женщины, угу. Нам ведь и положено делать маленькие пакости, когда мы скрыты за широкой спиной своих мужчин. Тем более когда эти мужчины делают разные большие неприятности своим бедным женщинам!

Глава 36

— По пунктам перечислите, дорогая. Какие это большие неприятности лично я вам причинил? — парировал мои претензии муж. — Неужто нанес душевную травму слишком маленьким размером подаренных бриллиантов?

— В душу влез и там напакостил. — Я пожала плечами. — Но это дело прошлое, не стоит даже вспоминать.

— Так значит, вы ее для меня все-таки открыли? Раз я как-то оказался внутри, — хмыкнул лорд Оверхольм. — Это радует.

— Было дело, — улыбнулась я. — Я все понимаю, глупо было влюбляться в наемного любовника. Но как вышло, так вышло. Теперь ничего не поправишь. Лучше скажи: как скоро кончится этот балаган?

— Утром, дорогая. Балы обычно заканчиваются к утру, особенно столь грандиозные. Хотя, если вспомнить о дополнительной особенности твоих угощений, возможно, гости чуть раньше разбегутся по собственным покоям.

— Тогда ищи мне стул. Я окончательно натанцевалась. Буду сидеть и смотреть, как клоуны надуваются важностью друг перед другом и хвастают тем, чего не имеют.

— В смысле?

— В смысле — вон тот совершенно незнакомый мне, но уже противный господин раза три повторил, что такую малость, как морские блохи, он сможет поставлять к своему столу в любых количествах, когда захочет. И даже перепродаст желающим, если они хорошо попросят и заплатят. Я чего-то не знаю о северном побережье? Там не только наши владения?

— Оверхольм полностью наш. — Яролир посмотрел в сторону противного господина и криво усмехнулся уголком рта. — А у этого… как ты верно подметила, дорогая, клоуна всего лишь клочок земли около устья одной из рек и малая толика морского побережья южнее. Рыбацкого промысла в тех местах нет. Но река судоходная, удобная для простых торговцев. Тех, кто возит товар малыми партиями и не может позволить себе, как я, разориться на портал. Лорд Вассель собирается основательно пограбить именно их, потому что думает, что зря раньше не обращал внимания на то, что они возят. Просто греб пошлину деньгами. А теперь будет спрашивать морепродуктами. Но как ты понимаешь, у него ничего не получится. Так что не стоит переживать.

— Вот зараза. — Я отчего-то расстроилась за чужих людей. Хотя чего удивляться? Эти торговцы мне ничего плохого не сделали. Да просто по-человечески неприятно. Я и в своем мире насмотрелась на подобных лорду Васселю гадов. В основном чинуш. Сидит такой таракан на мелкой должности, всего-то власти мелкую справочку выдать. Так не выдаст, зараза, пока все нервы не вымотает и взятку не выбьет. — Он же всем этим мелким торговцам жизни не даст, пока не убедится, что морепродуктами они просто не торгуют.

— Чему ты так огорчилась? Если этот шут сильно насядет на торговцев, они ведь побегут скупать морских блох именно у тебя. Ты ведь любишь прибыль. — Муж встал за моей спиной, слегка приподнимая и давая опереться.

— Я собираюсь выстраивать логистику иначе. Мне невыгодно испортить репутацию нового продукта уже на начальной стадии. Сама я привезу в столицу лучший товар отменного качества. А незнающие мелкие торговцы в дороге если даже не сгноят половину, то просто не будут придерживаться технологии и температуры хранения. Пострадают и вкус, и вид, и безопасность. И пусть мы потом объясним причины такого конфуза, но, как говорится, «украденные» ложки мы нашли, а осадочек остался.

— Ты можешь говорить о чем-нибудь, кроме этих несчастных морских блох? — как-то смиренно вздохнул Яролир. — Мы вроде нащупали такую интересную тему. Про твою влюбленность в меня, например.

— А что о ней говорить? — Я чуть повернула голову, подняла глаза и посмотрела ему прямо в лицо без намека на улыбку. — Было и прошло.

— Значит, это была не любовь, дорогая. Любовь так быстро пройти не может. Подозреваю, что с полностью подневольным тебе наемником, которого ты купила за деньги, тебе просто было намного удобнее, чем со свободным мужчиной, что сам может иметь над тобой власть.

— Да уж, ты был таким подневольным, просто куда бы деться, — не удержалась я от сарказма. — Не прибедняйся, дорогой. И не передергивай. Скажи лучше, это разве не леди Гортензия там? Что за стадо мрачных козлов вокруг нее столпилось? Затопчут, не дай бог.

— Где? А… да, дорогая. Это, несомненно, леди Гортензия. Хотя и выглядит она слишком непривычно. «Мрачные козлы», как ты изволила выразиться, это наши южные гости. Твои любимые и дорогие соотечественники. Может, хочешь поплакаться им в жилетку, какой у тебя отвратительный муж? Они с удовольствием поддержат эту тему и искренне тебе посочувствуют. Предложат радикальные варианты решения проблемы.

— Скорее я дам кому-нибудь из них в глаз очередным стулом, — мрачно процедила я,