Цена его обмана - Лия Романовская

Бруно проходит за стол, садится в свое кресло и закидывает ноги на стол.

— Кто знает, кто знает... может и поведется на такую-то красоту. Ну вы бабы это умеете.

Задумывается на секунду, щурится и хлопает в ладоши.

— Короче, — вдруг вновь вскакивает, да так прытко, будто и не старик передо мной, а добрый молодец, — Ноги пораздвигаешь, авось и выгорит что... и вот еще, если что ты ничего не знаешь. Он будет думать, что за него Глеб похлопотал, а я по доброте душевной вас отпустил. Поняла?

Киваю, мучаясь всего одним, но главным вопросом:

— Но как же я найду того, кто вам нужен?

— А ты подумай, девочка... выбора у тебя все равно нет, так что думай. Все, пошла отсюда.

* * *

На улице уже стемнело и слегка похолодало. Вяло плетусь по дороге в направлении города. Сейчас нахожусь черт знает где, на какой-то трассе. Надеюсь, проезжающие мимо не примут за проститутку, если буду голосовать. Очень стараюсь дойти сама, но не уверена, что у меня это выйдет. Еще страшнее нарваться на какого-нибудь придурка, который подумает, что ищу приключений.

Ужасно хочется пить, да так сильно, что на боль в теле особенно не обращаю внимания. Иду всего минут пятнадцать, когда сзади слышу визг тормозов. Оборачиваюсь, резко соскочив на обочину и тут же вскрикиваю, потому что из машины кто-то выпадает, и тачка тут же дает по газам.

Подбегаю к человеку, уже предполагая кого там увижу. Верт в сознании, даже сам поднимается на ноги. Правда чуть шатается.

— Ну пойдем что ли? — клацая зубами, предлагаю я, больше ничего не спрашивая. Не хочу, если честно, да и сил совсем нет на разговоры. Главное сейчас - добраться до дома.

Он слегка обнимает меня и так мы и плетемся всю ночь, почти до рассвета, делая иногда небольшие остановки. Попутку ловить не хочется, ведь выглядим мы так, будто только что вернулись из преисподней. У водителя могут возникнуть вопросы, и он вполне способен обратиться в полицию, а оно нам совсем не нужно.

Правда уже оказавшись на въезде в город все же ловим старую побитую семёрку. На недоуменное лицо водителя Артем лишь машет рукой:

— Ничего не спрашивай, просто отвези домой.

Парень издает характерный смешок, и назнаечает на мой взглдя непомерно большую сумму, но все же сажает нас в салон машины. Доезжаем за полчаса по пустому городу и я всерьез радуюсь, что у Артема есть при себе деньги, потому что мой кошелек благополучно где-то потерялся.

Сил хватает только на то, чтобы обратить внимание, что дом далеко не элитный. Обычная блочная девятиэтажка, с убитым подъездом и выжжеными кнопками лифта.

Подняться на этаж друг другу помогаем, будто два раненых бойца на поле боя.

— Твоя квартира? — зачем-то спрашиваю я, будто это сейчас имеет какое-то значение.

— Нет, — качает головой, — снимаю.

Трясущимися руками открывает железную дверь и тут же, в коридоре, устало опускается на банкетку.

— Ванная слева по коридору.

Больше всего на свете мне хочется просто упасть на что-нибудь мягкое, но понимаю, что после всех приключений я в первую очередб должна смыть с себя весь сегодняшний день.

Ванна старая, чуть оббитая, на стенках потеки, но мне совершенно все равно. Стаскиваю с себя грязную одежду и отбрасываю подальше. Пол холодный, но этот холод приятно обжигает уставшие ноги.

Вода больно бьет по израненным местам на теле, но вскоре я перестаю замечать эту боль. Стою под душем долго, оттягивая момент, когда придется выйти к Артему. Не очень хочу его видеть, хотя и рада, что его отпустили. Еще даже до конца не сознала, кто же такой Верт на самом деле, не было времени на это. Но сейчас вес отчетливее понимаю, что все это время он меня обманывал и эта мысль не дает покоя. Кто для меня этот странный парень, не то тренер, не то бандит? Друг или враг? Стоит ли верить Бруно, или это его уловка с какой-то, только ему одному известной целью?

С другой стороны Бруно очень рисковал, когда отпускал своего прямого врага. Если то, что рассказала мне Елена правда, и Жанна действительно сестра Верта, а люди Бруно довели ее до психбольницы, тогда сложно поверить, что дед не опасается Артема. Или охота для него гораздо важнее собственной безопасности? Ведь, казалось бы, куда проще убить врага и не ждать больше подвоха...

Загадки, сплошные загадки. Выйдя из душа, нахожу Верта спящим прямо там же. На банкетке. Вернее, вначале думаю, что он без сознания. Но прислушиваюсь к дыханию — ровное и спокойное, даже не смотря на недавние приключения. Что делать? Оставить его так, прямо в коридоре? Совесть не позволяет, поэтому закидываю его руку на свое плечо, чтобы дотащить до комнаты и тут же охаю, складываясь пополам. Удар Верта приходится на солнечное сплетение, и я какое-то время просто ловлю губами воздух, не проникающий внутрь и пытаюсь прийти в себя.

Сажусь на корточки, кажется так чуть легче, чувствую, как по щекам струятся слезы, но даже руку не могу поднят, чтобы их вытереть.

— Маленькая, прости, прости пожалуйста... — шепчет Артём, поднимая меня на руки. Несет куда-то в комнату, попутно покрывая щеки, мокрые от слез поцелуями, — Прости, меня... это реакция, привычка. Дурная. Прости...

Осторожно кладет на диван и садится рядом, гладя по волосам.

— Сейчас. Сейчас все пройдет...

— Придурок, — шепчу в ответ, когда появляется возможность говорить, и вновь начиная рыдать. Уже в голос и совсем не стесняясь.

— Да, да... я придурок, прости. Хочешь ударь меня? А? давай, ударь меня, ну маленькая...

Ничего не отвечаю, отворачиваюсь к стеночке и закрываю глаза, и под мерные поглаживания Артема, проваливаясь в сон.

А когда открываю их, то понимаю, что уже глубокая ночь. Откидываю плед, которым была накрыта и тихо встаю с дивана. Верта рядом нет, но кажется в этой квартире есть вторая комната. Иду осторожно, но все равно пару раз натыкаюсь на каике-то предметы и оттого едва слышно ругаюсь.

Артём спит на расправленной кровати, разметавшись по постели. Во сне тихо стонет и кого-то зовет. Подхожу, чтобы потрогать лоб, так и есть — у него явно жар.

На кухне в шкафчике нахожу аптечку. Выгребаю все, что есть, ищу бинты, йод, обезболивающие и жаропонижающие. Тихонько вновь ступаю в спальню и нахожу ночник. Тусклый свет дает возможность разглядеть моего то ли врага, то ли чёрт пойми кого. Пока я спала он видимо успел принять душ. По крайней мере нет больше кроваво-грязных разводов на теле. Синяки и ссадины не пугают, в отличие от резаной раны руки. Когда поливаю перекисью, Тема дергается и открывает глаза. Помня, что за этим вполне может последовать удар, резко отклоняюсь назад и вижу на его губах что-то наподобие улыбки.

— Чшш... сейчас обработаю. А ты пока выпей таблетку. У тебя жар кажется.