Уровень. Магия - Вероника Мелан

— Ну давай же! Чего ты ждешь! — вновь донеслось из облаков. — Это совсем не страшно, вот увидишь!

Не страшно? Как же…

— Я не могу! Я боюсь! — крикнула она хрипло, а следом прошептала: — Не могу, не могу, не могу… Разве ты не видишь?

А вокруг — идиллия: застывшая у скалы солнечная поляна, тихий шепоток травы, тишина и спокойствие. Качающиеся на ветру колокольчики цветов, игра тени и света на еловой чаще, стрекот голосистых цикад.

И напряженный взгляд желтых кошачьих глаз.

— Вот такая я бояка, Арви… Стыдно, да?

Наверху пролетел, пронзительно крикнув, орел; Марика задрала голову и прищурилась — синее небо слепило.

Хорошо ему, с крыльями-то. Свободно, без страхов… Летай — не хочу…

Непонятно откуда всплыли сказанные накануне у костра слова: «С чем бы вы ни столкнулись завтра, главное — не бойтесь…»

Он знал? Неужели Майкл знал, видел по карте? И заранее предупреждал не бояться? А она еще, как бравая женщина-воин, кивала: мол, не буду. Я уже ничего не боюсь… Вот и дура. Что она скажет ему вечером?

Странно, но в этот самый момент Марика осознала: она должна пойти вперед. Чтобы случился тот самый вечер у костра, чтобы нашлось о чем рассказать, пусть даже с остатками дрожи в конечностях, чтобы просто знать: она все-таки сделала это. Боялась, как последняя… но сделала.

— Арви, я дура, да?

Спасибо, сервал уже второй раз не стал кивать. Хороший кот, умный.

— Но тебе придется пойти со мной, понимаешь? Если я все-таки сяду на этот чертов ковер, он очень быстро оторвется от земли, и тебе придется успеть на него запрыгнуть. Потому что без тебя я не полечу, это ясно? Ведь тебе ясно?

Она говорила с ним как с человеком: объясняла, увещевала, умоляла и угрожала. Даже не задумывалась, способны ли кошачьи мозги понять человеческую речь. Если листья могут летать, то и коты могут распознавать слова. Могут. Должны! Иначе она не полетит!

— Не делай так, чтобы я свалилась, слышишь? Если не запрыгнешь, я свалюсь.

Теперь Арви смотрел в сторону; казалось, нервничал он не меньше.

— Я сейчас пойду, возьму эту чертову пластину и прыгну на нее. И ты тоже прыгнешь! Понял? Приготовься!

Верила ли она в успех? Нет. Потому что попросту перестала думать о нем. Есть шаг — надо сделать, и не время размышлять о последствиях. Просто делать. Пока взялся откуда-то неукротимый дух, пока есть силы и решимость…

— Мари-и-и-ика! Ты где-е-е-е?

На выкрик из облаков она не ответила. С хмурым, но крайне сосредоточенным видом подошла к куче листов. Не обращая внимания на дрожь в коленях, выбрала тот, что показался ей наиболее широким, проверила на наличие трещин, зачем-то стряхнула паутину, грозно посмотрела на сервала.

— Ты прыгнешь. Понял?

Кот дернул ухом, а по морде читалось: ему бы оказаться подальше отсюда…

— Даже не думай. Все, я потащила его к потоку.

И она, как куском фанеры, зашуршала листом по траве — не легким, но и не тяжелым, суховатым на ощупь. Остановилась за метр до того места, где на свое транспортное место сел Рон. Бросила «ковер» на траву, проверила, на месте ли рюкзак, тяжело выдохнула. Наверное, посмотрись она в этот момент в зеркало — нормальное зеркало, — увидела бы самое мрачное из существующих выражений собственного лица: бледное, упертое, с поджатыми губами и нездоровым блеском глаз цвета кофе.

— Все, Арви. Приготовься.

Тот не двинулся с места, но она была уверена, что слышал ее. Как же глухо звучит собственный голос.

— Создатель, помоги мне.

Дрожь нахлынула с новой силой, стало трудно дышать. Чувствуя, что еще секунда — и наступит паника, Марика взялась за край листа и «вдвинула» его в поток; тот тут же начал медленно подниматься (чертов Рон, нашел же метод…) — а через секунду, успев автоматически перемолиться всем богам, запрыгнула на него сверху. Чувствуя неустойчивость пластины, судорожно на карачках отползла в сторону, резко перевернулась и плюхнулась на попу. А после заорала не своим голосом:

— Прыгай сюда!!!

Арви не шелохнулся. Лист медленно полз вверх, Марика сжала кулаки.

— Арви-и-и-и!!!

Сервал пригнул голову и жалобно, хрипло мяукнул. Она впервые слышала, чтобы он мяукал.

— Прыгай, ты, чертов кот! Я без тебя не поеду! Слышишь? Я же смогла!!! ПРЫГАЙ!!!

Он трясся, она видела это даже отсюда. Трясся и все не двигался. И она уже готова была ступить вниз — к черту лист, пусть летит без нее, — как Арви подобрался, взял разгон с места и в длинном красивом прыжке — вытянутые вперед лапы, блестящая на солнце шерсть — перелетел на лист. Она знала, что запомнит этот момент на всю жизнь. Сервал приземлился в сантиметре от нее, выпустил все когти, распушил загривок и дикими глазами посмотрел прямо перед собой.

— Ты молодец! Слышишь? Молодец!!!

И она впервые обняла кота за шею, чего тот, в приступе нервной дрожи, даже не заметил.

А минуту спустя она визжала от восторга. Просто не могла сдержаться.

Вот почему танцевал Рон, вот почему он так счастливо смеялся; как не смеяться, когда вокруг так красиво?

Земля оставалась все дальше, а небо становилось все ближе, за спиной медленно плыл каменистый утес, а лифт — вполне себе устойчивая платформа, без дрожи и крена, — мягко скользил вверх. И на место страха вдруг пришел восторг — беспричинная эйфория. Какой красивый, оказывается, сверху лес! А эти далекие горы за ним — серо-голубые исполины и белые снежные шапки на фоне синевы. Какие краски, какие цвета! Зеленый, желтый, оранжевый, глубокий красный… Почему она не видела их там, снизу? Почему не видела прозрачность воздуха, многоцветность пейзажей, почему не видела размах окружающей красоты, ее величия?

В эту минуту Марика поняла, что абсолютно счастлива, и в порыве безудержного восторга закричала снова — звук подхватил играющий потоком ветер. Тот самый Ветер…

Может быть, за всю оставшуюся жизнь она больше не сделает ничего подобного. Может, будет жалеть об этом, может, нет, но сейчас — тот самый момент, когда можно стать совсем настоящим. Можно открыть рот и в немом восторге просто плыть над землей; можно, не помня об этом, зарыться пальцами в жесткую рыжую шерсть и прижать к себе дрожащего друга; можно пропитаться моментом настолько, чтобы потом никогда — никогда-никогда — не забыть ни единой, даже самой мельчайшей детали.

Они валялись на земле, словно беззаботные подростки, словно знали друг друга всю жизнь. По крайней мере, так казалось в эту минуту. Мягкая трава под пальцами, и хочется смеяться.

— А ты боялась! Видела, как классно?

— Я решилась! До сих пор не верю! Я решилась!

В глаза било яркое солнце — Марика прикрыла их, шевелил челку ветер.